Замуж с осложнениями
Запах того, что оказалось бараниной, притягивает Азамата, и мы вместе ужинаем за капитальным кухонным столом, как на корабле. Белые хлопья на вкус похожи на очень-очень рассыпчатую картошку. Азамат объясняет, что это чома, прекрасный и всеми любимый муданжский корнеплод, который в тёплых широтах выращивают круглый год, но, увы, он совсем не хранится, поэтому его совершенно невозможно брать с собой в космос. Собственно, больше мы ни о чём за ужином не говорим, потому что чома и правда очень вкусная, да и баранина ничего…
Вот за чаем можно и поболтать. Я замечаю, что мы оба всё ещё не сняли хомы, и меня начинает разбирать любопытство.
— А у тебя хом тоже лёгким стал? — спрашиваю. И как раньше не поинтересовалась?
— Конечно, — говорит Азамат. — Иначе мы бы недолго прожили вместе, в тяжёлом-то браке. А теперь нам легче должно стать, на то и обряд.
Пока я всё это осмысливаю и скребу в затылке, он спрашивает:
— Я так понял, ты нам вместе постелила наверху?
— Ну да, — говорю, — если ты не против.
— Я не уверен, что засну сегодня, — задумчиво говорит он.
— Ну уж я постараюсь, чтоб ты заснул, — усмехаюсь. — А то я одна в незнакомом доме только и буду от каждого шороха подскакивать.
— И чего ты такая нервная? Я просто думал прогуляться по городу…
— Завтра вместе прогуляемся, — говорю. — По городу, за городом, где хочешь. Покажешь мне всё.
— А ты хочешь посмотреть? — удивляется он. — Ну хорошо, тогда можно и завтра, — под моим недоумённым взглядом он кивает: — да, точно, ты ведь и на Гарнете гулять хотела… У нас-то, понимаешь, люди предпочитают по домам сидеть и делом заниматься, это меня всё куда-то тянет…
— Ничего удивительного, — говорю. — Мне бы через пятнадцать лет тоже захотелось пройтись и осмотреться. У нас люди гуляют для удовольствия, если время есть, это да.
— Жаль, Алтонгирел этого не знал, — усмехается Азамат. — Он так долго мне расписывал, как я всё неправильно делаю…
— Я слышала, — говорю со смаком.
— Точно, — Азамат взмахивает рукой и хохочет. — Ты же всё понимала!
Он ещё долго смеётся и трясёт головой, а потом облокачивается об стол и долго на меня смотрит.
— Сегодня такой безумный день, — говорит. — Я чуть с ума не сошёл, когда Старейшины нам сперва отказали. И потом эти ребята в трактире… Я им ещё завтра устрою взбучку за такое хамское поведение. Ты извини, что я сразу их не прогнал… Просто не соображал ничего. Знаешь, чувство такое было, как будто это всё не со мной. И вообще весь день как сон. А теперь вот, на собственной кухне — вроде бы отпустило немного, возвращаюсь к реальности.
Я беру его за руку через стол, и мы ещё долго так сидим, и нам всё теплее и теплее.
— Печка прогрелась, — сообщает мне Азамат. — Давай-ка мыться и спать, если уж гулять ты меня не пускаешь.
В ванной жарко, как в парилке, я довольно долго просто лежу пластом, пытаясь привыкнуть к температуре, но прихожу к выводу, что ничего не выйдет, мне просто слишком жарко, чтобы двигаться.
— У тебя есть два варианта, — говорю Азамату, который сидит рядом и деловито намыливается. — Либо открыть окно, либо помыть меня без моего участия.
— Второй мне больше нравится, — без раздумий заявляет он с задорной искоркой во взгляде. Эге, да кто-то осмелел, я смотрю. Ну что ж, давно пора. Впрочем, на деле он по-прежнему невероятно осторожен, как будто боится, что я растворюсь, если посильнее потереть.
— А где будет жить мой комод? — спрашиваю лениво, пока он возится с моими волосами.
— Я его пока поставил в мастерской, а ты уж потом сама решишь, куда его. В спальне-то особенно некуда, только если один из шкафов перегородить.
— Мастерская — это на втором этаже, где какие-то мешки и опилки?
— Ну да, у меня на сборы времени еле хватило тогда, а уж убираться — и вовсе некогда было. А брат ничего не трогал там. Он, кстати, не очень тебя напряг? Ты на него как-то странно смотрела поначалу.
Смеюсь.
— Он душка, — говорю. — Просто забавный такой… И я думала, он больше на тебя похож.
— Он на мать похож, — Азамат пожимает плечами.
— А-а, — говорю я глубокомысленно. — В любом случае, даже если бы мне что-то не понравилось, всё равно он твой брат, и я рада, что он у тебя есть. Кстати, как по-муданжски будет «деверь»?
— Никак. У нас есть только дети, родители, братья и сёстры.
— А… бабушки-дедушки?
— Тоже нету.
— С ума сойти, — удивляюсь вяло. — Это же так неудобно!
— А зачем они? — он буксирует меня по воде к крану, чтобы смыть шампунь. — Их видишь-то пару раз в жизни, случайно. Да и братья не так часто рядом живут, это просто Арон с детства привык, что я всегда помогу, если что, и поселиться решил неподалёку, чтобы так и дальше было.
— Так ты его избаловал, — хмыкаю.
— Есть немного, — улыбается Азамат, безуспешно пытаясь прикрыть напускным раскаяньем гордость. — Но он хороший парень. Двое детей уже, оказывается.
