Красные искры света - Джейн Анна
– Через пятнадцать минут выходи, буду ждать, Гоша, – объявила я, залпом допив кофе – хорошо, что у Зарец– кого рот большой, и глотки он, соответственно, делает немаленькие.
– Какой я тебе Гоша? – нахмурился парень. Шейк покрутил у виска за его спиной, явно говоря: «Что ты делаешь?!»
– Никакой. Просто выходи через пятнадцать минут. Буду ждать у подъезда. Там и поговорим по-мужски. Усвоил?
– Усвоил, – процедил сквозь зубы «Гоша».
– Может, мирно разойдемся, парни? – предложил Шейк. – Вы оба выпили лишнего. Обоих занесло.
– Я ему морду сначала начищу, а потом разойдемся, – пообещал «Гоша».
Я лишь хмыкнула и покинула кухню, направившись в прихожую. И в нерешительности остановилась перед огромным количеством разномастной обуви. Гостей в квартире было много. И в чем пришел Ярослав, я понятия не имела.
– Зарецкий, ты серьезно? – появился следом за мной Шейк. – Ты вообще понимаешь, с кем связался?! У него черный пояс по карате!
– Слушай, чувак, – старательно пытаясь быть максимально похожей на енота и используя словечки из его лексикона, сказала я, – где моя обувь?
– Я одного понять не могу: ты спятил или перепил? – прямо спросил Шейк. – Какого черта ты творишь? Второй день сам не свой. Это все из-за нее, да? Отвечай.
– Да, – легкомысленно отвечала я. – Так где моя обувь?
– Белые кеды, придурок. Да не эти! Те, в углу!
Я схватила кеды Ярослава, нагло стоящие прямо на чьих-то кроссовках, и сунула в них ноги.
– А верхняя одежда у меня была? – поинтересовалась я.
Шейк посмотрел на меня, как на сумасшедшего.
– Ты издеваешься, – только и сказал он, сунув мне в руки толстовку, висевшую на вешалке среди прочих вещей. И добавил решительно: – Я пойду с тобой.
– Сам разберусь, – отозвалась я, открыла дверь и, пока Шейк что-то орал мне вслед, бросилась по лестнице вниз.
Нужно было срочно найти Зарецкого и саму себя.
Никого ждать я, естественно, не собиралась. Да и драки мне были совершенно не нужны – я лишь оттянула время.
Выйдя из подъезда, я внимательно окинула взглядом темную улицу – кажется, это был новый спальный район, и заспешила прочь от нового многоэтажного панельного дома, в котором продолжалась вечеринка. Где-то через квартал я остановилась, нашла взглядом табличку с улицей и номером ближайшего дома и вызвала такси с помощью телефона Зарецкого. Машина подъехала уже через пять минут, и мы поехали в то место в центре города, в котором находилось мое тело. Деньги в кармане джинсов Ярослава я нашла тогда, когда была в ванной. Он хранил их в небольшом кожаном мужском бумажнике, который с легкостью умещался в заднем кармане джинсов. Кроме денег, в бумажнике оказались банковская карта, права, несколько смятых чеков, явно засунутых впопыхах, и фото коричнево-золотистой собаки. Это почему-то улыбнуло.
Машина мчалась вперед по темным дорогам, а я вновь попыталась дозвониться до Зарецкого, набирая свой номер, но попытка опять оказалась тщетной. А номер телефона Карла я наизусть не помнила.
Интересно, что между ними произошло?.. Представив, что Ярослав в моем теле целует Карла, я нервно рассмеялась, и водитель подозрительно на меня посмотрел, а я почему-то поймала себя на мысли, что к молодым людям относятся с бо2льшим подозрением, нежели к девушкам.
Неподалеку от того сквера, где Карл обнимал меня, я оказалась через двадцать минут. Заплатив за поездку и даже не взяв сдачи, я вылетела из машины и помчалась на поиски самой себя – благо, ноги Зарецкого позволяли бегать быстро.
Однако в сквере я себя не нашла. Я вообще никого не нашла, за исключением разве что пожилой пары, которая дышала свежим воздухом
Не понимая, куда исчез Ярослав, я остановилась посредине сквера, чувствуя, как вновь меня начинает накрывать паника.
Где ты? Куда пропал?
Фонарь, рядом с которым я стояла, погас, и сделалось совсем тоскливо. Я поняла вдруг, что страшно лишиться самого ценного – самой себя.
* * *День Ярослава не задался с ночи.
Сначала ему снились кошмары – обрывчатые, черно-белые, полные неясной тревоги и страха.
Он то целовал девушку в старинном наряде, держа за руки и ласково называя ее Ладой, то скакал по полю в амуниции древнего славянского воина, то находился в охваченном пожаром доме, задыхаясь от гари и дыма. Затем ему снилась Полина, которая вышла из черной, объятой синим пламенем дыры, из которой веяло холодом, и, протягивая руки, пошла к нему навстречу, а он убегал, боясь оглянуться, и во рту стоял приторный вкус сладкой малины. А под конец ему и вовсе привиделся сон во сне – Яру приснилось, что он проснулся в чужой комнате и снова в чужом теле. Только вот под утро сны словно смыло – как волна песок, и парень почти ничего не вспомнил, когда рано утром его разбудил Сэт. Он вернулся с прогулки с Егором и решил, что негоже хозяину спать, когда так ярко светит солнце. С мокрыми, только что вымытыми лапами Сэт залез к Яру на кровать и стал тыкаться мордой прямо ему в лицо. Сеттера удалось согнать с большим трудом, однако стоило парню вновь провалиться в зыбкий сон, как громко, на всю квартиру, заорал домофон – приехал курьер и привез что-то отцу. В третий раз Ярослава разбудили племянницы – пятилетние близнецы, сыновья старшего брата Власа, который приехал к родителям в гости с семьей. Близнецы Яра обожали даже больше Сэта, который их откровенно побаивался. Поэтому стоило мальчикам оказаться в квартире, как они бросились к любимому дяде в комнату. То, что он спит, их не особо волновало.
– Яослав, Яослав! – орали они ему в ухо, одинаково не выговаривая звук «р», как и он сам когда-то. – Мы пиехали! Давай игать!
Играть они обожали с железной дорогой. В детстве это была и любимая игрушка Яра, которую он ценил куда больше роботов, конструкторов и машинок. Железных дорог у него было несколько, однако настоящей гордостью была электрическая, сложная, с кучей прицепных вагонов, рельсов, стрелок, фигурок, переездов, туннелей и системой управления. Это был подарок Инессы Дейберт, подруги матери, которая привезла ее откуда-то из-за границы на день рождения. Тогда Ивана у Инессы еще не было, и потому она обожала дарить подарки детям Маргариты. А Яр обожал чувствовать себя машинистом. Они с Дашей одинаково сильно любили поезда и паровозы.
Яру, который понял, что больше заснуть ему не дадут, пришлось вставать и собирать железную дорогу на радость племянникам. Естественно, из своей небольшой, но ревностно оберегаемой коллекции он выбрал самую простую железную дорогу, которую было не очень жалко, – незамысловатый набор «Пассажирский состав», который, тем не менее, приводил племянников в восторг.
«Звезду» своей коллекции – набор с точной копией одного из действующих европейских скоростных поездов, с большой системой рельсового пути, ландшафтом, машинками и человечками, Ярослав предусмотрительно спрятал подальше.
Зорко следя, чтобы близнецы ничего не повредили, Яр провел с ними пару часов, пока их не забрал дедушка.
– Яослав, мы еще пидем, – заявил один из племянников.
– И будем до-о-олго игать, – погрозил пальцем второй.
И они с топотом унеслись.
Яр устало откинулся на спинку дивана. Дети его порядком достали.
– Яослав – это так по-китайски, – сказал Егор, заходя в гостиную. Он только что приехал из спортивного зала.
– Очень смешно, – одарил его мрачным взглядом парень и стал собирать железную дорогу. Егор решил помочь младшему брату, однако в это время зазвонил его телефон, и он минут десять выслушивал Жанну, свою девушку, с которой недавно расстался. Она была слишком возбуждена и громко кричала в трубку. Егор отвечал односложно – было видно, что Жанна его напрягает. Однако ввиду своей вежливости повышать голос на бывшую девушку он не стал. Выслушал, сухо попрощался и сбросил вызов.
– Что за истеричка? – поморщился Ярослав недовольно.
Егор пожал плечами. Он не любил говорить о людях плохо.
– Ты всегда выбираешь себе каких-то ненормальных девиц, – не унимался Яр.
