Красные искры света - Джейн Анна
– Тебя это удивляет, Анастасия? – поинтересовался Карл. Глаза его блестели.
– Меня это поражает, – призналась я. – Я хочу знать правду. О чем говорил мой дядя?
– Как ты поняла, твой дядя думает, что я специально познакомился с тобой, – пожал плечами Карл. – Видишь ли, мы старые знакомые. Пересекались в вопросах, связанных с антиквариатом. И твой дядя… – Он задумался на мгновение. – Скажем так, имеет одну вещь, которую я очень хочу у него забрать. Потому что она не должна принадлежать ему.
– Он украл у тебя что-то? – прямо спросила я.
– Взял чужое, – мягко поправил меня Карл. – На одном из аукционов повел себя нечестно.
Я откинулась на спинку стула, крутя в руках бокал с холодной водой. Вот значит как.
– Мой дядя прав? – спросила я.
– В чем?
– Ты использовал меня?
Карл сдвинул брови к тонкой переносице. Ему не нравился этот разговор.
– Настя, смотри на мир – как это говорится? – трезво. Как я мог тебя использовать? Начал бы шантажировать твоего дядю, угрожая сделать что? Вскружить голову его племяннице? Это совпадение. Которое удивило меня не меньше, чем тебя.
Я плотно сжала губы. В подобные совпадения верилось с трудом. Но в словах Карла была логика. К тому же первой интерес к нему стала проявлять я.
– Мир не перестает удивлять меня, – сообщил задумчиво Карл, глядя в ту сторону, в которую ушел дядя. На какое-то мгновение мне показалось вдруг, что он похож на охотника, который узнал, что в его лесу завелся тигр.
Карл взглянул на меня – куда более мягко, но с интересом.
– Расскажи мне о дяде. О своей семье, – попросил меня он мягко. – Знаю, что это не та тема, на которую тебе хотелось бы говорить, но ввиду сложившихся обстоятельств… Я должен знать. Вы действительно родственники? Какие между вами отношения?
Его взгляд гипнотизировал, лишал силы воли. Карл вдруг положил ладонь на мои пальцы, и я почувствовала его тепло. Впервые наши руки соприкоснулись, и это было довольно приятно. Я даже не обращала внимания на то, что кольцо и браслет нагрелись и слегка покалывали кожу.
«Скажи ему правду. Поддайся ему, чтобы он ничего не заподозрил», – ветром прозвенел голос далеких трав. И я почему-то послушалась их, впав в какое-то странное состояние.
– Да, он действительно мой дядя, родной, – призналась я, не делая попыток убрать руку Карла.
И рассказала ему обо всем. О том, что жила в семье Реутовых, о том, что сбежала, о том, как училась жить самостоятельно. Я не жаловалась, не говорила о том, как было тяжело – просто рассказывала монотонным голосом, перечисляя некоторые факты из своей биографии.
Не знаю, почему я позволила себе сделать это – впервые за много лет сказать правду. Возможно, я просто устала это скрывать.
А он слушал и молчал.
– Ты храбрая девочка, – только и сказал Карл, когда я замолчала. – Сильная.
– Глупая, – усмехнулась я, постепенно приходя в себя. – Кто-то наверняка считает, что я поступила глупо, ведь могла жить совершенно другой жизнью. Но…
– Я тебя понимаю, – тихо сказал Карл. – Судьба все же странная вещь. Свела меня с кровной родственницей человека, с которым мы кое-что не поделили. – Он потер переносицу. – Удивительно.
– Удивительно, – эхом откликнулась я. – Ты не лжешь мне?
– Не лгу. – Я слышала в голосе Карла искренность. – Ты привлекла меня иным. Не своим родством с этим человеком.
– Чем же? – прошептала я.
– Ты необычная, – сказал он и подозвал официанта, оставив в растерянности. Мне никто и никогда не говорил, что я – необычная. А Ярослав так и вовсе обзывал Днищем. Глупый Енот.
Мне вдруг привиделось его лицо. Он улыбался, глядя на меня зелеными насмешливыми глазами.
Наверное, сейчас Зарецкий веселится на вечеринке в компании с той девушкой, которая ответила на мой звонок, а я, находясь на свидании с другим мужчиной, думаю о нем.
Несправедливо.
– Все хорошо? – спросил Карл. – Ты выглядишь бледной.
– Я беспокоюсь из-за дяди, – сказала я.
– Не стоит. И повторюсь – здесь и сейчас я с тобой не из-за него. Если бы ты была моим ключом к его сердцу, – немец позволил себе хмыкнуть, – поверь, я бы вел себя иначе.
Я только криво улыбнулась.
Мы вышли из ресторана и оказались на вечерней улице. Карл решительно взял меня за руку и повел вперед, вдоль горящих огнями витрин, а я шла за ним, чувствуя себя странно, как на распутье. Мне не нравилось, что решения принимает он. Меня не устраивало его знакомство с дядей. Мной овладело чувство ненужности – паутина вновь липла к лицу.
И еще я думала о Зарецком, чтоб его черти съели.
Карл что-то говорил, а я молчала и лишь односложно отвечала на его вопросы, сама себе напоминая амебу. Что со мной происходит? Что за усталость в ногах? Почему руки такие слабые? Отчего в горле стоит ком?..
Я не знала. И ужасно злилась, хоть и не показывала этого.
Мы остановились в аккуратном сквере, и Карл встал напротив, глядя на меня пристально и как-то по-особенному. Он приблизился ко мне, стремительно сокращая расстояние между нами, и мне показалось, что еще несколько секунд, несколько беспокойных ударов сердца – и мы поцелуемся.
– Анастасия, – тихо позвал меня Карл и провел рукой по распущенным волосам. Я прекрасно понимала, что он хочет сделать, но не могла заставить себя податься к нему навстречу, будто что-то сдерживало меня. До мечты было рукой подать, нужно было сделать всего лишь один крохотный шаг, а я, как дура, застыла, глядя на его губы и думая о губах чужих. У Зарецкого они были мягкими и нежными. Губы Карла казались иными: твердыми, жесткими, властными.
Хотела ли я почувствовать их?..
Я не знала.
В сквере было безветренно, и стоял полумрак. Было безлюдно, и никто не мог нам помешать. Осуществление мечты было все ближе.
Карл положил руку мне на талию, с полуулыбкой глядя в лицо. Второй он коснулся моего лица. Провел указательным пальцем по щеке, дотронулся до контура губ, не боясь испачкаться в помаде, провел по коже, опускаясь к ключицам.
Его руки были приятными, и прикосновения не казались противными, однако никакого волшебства в нем не было. Внутри на них совершенно ничего не отзывалось.
Я, не делая попыток отстраниться, смотрела в никуда и думала отстраненно, что все совсем не так, как я себе представляла.
Нет, это было романтично, и Карл был нежен, но…
Но я не думала, что подобная близость оставит меня равнодушной.
Меня не тянуло к этому человеку. Я не хотела коснуться его в ответ или поцеловать. Не было того искрящегося током притяжения, которое было между мной и Зарецким. Было равнодушие и усталость, даже любопытство исчезло.
Я чувствовала себя ледяной скульптурой, которую ничто не способно было заставить растаять.
Карл склонился ко мне, медленно прошептал мое имя. Несколько невинных, почти невесомых поцелуев в шею – и от них меня бросило в дрожь. Голова закружилась, в глазах стало темнеть. И если бы не сильные руки Карла, я бы упала.
Он явно решил, что мои коленки подгибаются от его близости, улыбнулся и решил поцеловать меня.
Его губы коснулись моих, и…
И тьма накрыла меня шелковым одеялом. Застучала набатом в ушах. Въелась сквозь кожу в кровь, заставляя терять сознание.
А когда тьма схлынула, я поняла, что обнимаю не Карла, а какую-то девушку с копной ярко-рыжих волос. Обнимаю уверенно, но без нежности.
Мы сидели на диване в приглушенном полумраке в чужой пустой комнате, рядом стоял низкий столик, на котором высились два пустых бокала, а где-то за стеной играла музыка и раздавались веселые голоса.
На мне не было футболки, на губах чувствовался хмельной привкус, а голова приятно кружилась – как от алкоголя.
Девушка, закусив губу, смотрела прямо мне в глаза – томительно и зовуще.
– Продолжай, – прошептала она, ласково коснувшись моего лица.
Что продолжать, я понятия не имела – сидела, окаменев, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Сознание было несколько затуманено, а реакции замедлены. И тем не менее я испуганно поймала себя на странном желании, которого раньше не испытывала, по крайней мере, к девушкам.
