Герцогиня Пять Мешков
А то начнется! Бедная, несчастная девочка! А герцог – подлец! Огулял ее, а ее замуж никто не возьмет! Ай-я-яй! И все это за его спиной. У герцога и так репутация была подмочена женскими слезами и соплями. - Вряд ли кто-то в замке выжил, - плакались слуги, чем-то гремя. - Апхи! – послышался громкий чих, и шмыганье носом. Пять Мешков звонко чихнула, утирая нос. В этот момент Бертран понял, что сейчас остатки репутации подохнут в ужасных муках. При мысли о том, что ему придется прожить жизнь вместе с Пять Мешков, и, добрые слуги, в отместку за все его издевательства, похоронят их вместе в семейном склепе, Бертран предпринял попытку разорвать сначала веревку, а потом превентивно овдоветь. - Здесь есть кто-то живой! – оживились слуги, распахивая двери. - Ииии! – пискнула Пять Мешков, пытаясь прикрыть свою наготу юбкой. - Какой ужас! – опешил старенький Гиос, глядя на злющего Бертрана и на Пять мешков, которая зарылась в солому. – Бедняжка, кто же такое с тобой сотворил? «Началось!», - пронеслось в голове у Бертрана, а он от досады скрипнул зубами, с ненавистью глядя на столпившихся слуг, целиком и полностью разделяющих мнение старика одобрительными возгласами. - Это же немыслимо! – ужасались слуги, прижимая руку ко рту и глядя на Пять Мешков. – Это ж надо так было! Бедняжечка! Ни в какие ворота! «Это она – бедняжечка?», - снова скрипнул зубами герцог, полоснув ненавистным взглядом всех, кто бесцеремонно вломился в амбар. - Это ж надо так! Как не стыдно! – покачал головой старенький Гиос. – Такое бесчинство сотворить! «Ненавижу, сволочи!», - шумно втянул воздух герцог, сжимая кулаки. - А ну развяжите его! – строго произнес старик, а Бертрану попытались развязать руки, но узлы были такие, что никто не мог с ними справится! Пришлось разрезать из ножом. - Бедняжечка, - подлетел старый Гиос к … Бертрану, обнял его и прижал к себе. И слуги бросились утешать герцога. Опешивший Бертран стоял, чувствуя, что что-то не то. Обычно в такие моменты все бегут утешать девушку и сочувствовать ей, но сейчас, слуги утешали и сочувствовали ему. - И почему он раздетый? – ужаснулся старик. И вот тут герцог вспомнил про помои и стирку. Это было куда страшнее «испорченной» девушки. И такого позора он бы не пережил! В этот момент он готов был даже на ней жениться, лишь бы она не вспомнила про помои! - Я… - начала Пять Мешков, но Бертран тут же опередил ее, надевая на себя рубаху. – Я, между прочим, жизнь спасла! А вы… Эх! Даже не поблагодарили. Правильно говорят, не делай людям добро! «Так это было добро?», - дернулся глаз герцога. Он представил масштабы «зла» и понял, что только что заглянул в глаза своей смерти. - Спасибо, - заметил Бертран, скрипя зубами. Это звучало так, словно он выносит приговор. – Что бы я без тебя делал! Последние слова прозвучали с легким оттенком мечтаний, словно прошлое уже не воротишь. - Да ладно, не стоит благодарности! – вдруг зарделась Пять Мешков, махнув рукой. «От нее нужно избавляться!», - мелькнуло в голове Бетрана, когда он зыркнул на Пять Мешков. Совесть сдохла. Но воняла так нестепимо, что позволить себе сбросить девчонку в пропасть, герцог не решился. Вонь совести заставила герцога быть не таким поспешным. «Выдам замуж!», - решил он, поглядывая на слуг. - Сегодня в полдень всем холостым слугам мужского пола собраться во дворе замка. Это приказ! Женить буду! – прошипел герцог, сбрасывая с себя заботливые руки и выходя на свежий воздух. Через два часа все обитатели замка, для которых удар между ног был равносилен смерти, собрались огромной толпой. Поначалу они переглядывались, пожимали плечами, удивленно чесались и вздыхали. Здесь были и те, кто работал в кузнях, на полях, в мастерских. От совсем юного до дряхлого старичка, которого принесли двое крепких ребят. Такого не было уже довольно давно, чтобы герцог лично женил слуг. - И приданное богатое дает! – перешептывались слуги. – Интересно, сколько даст? - Итак, - герцог прошелестел крыльями и приземлился на землю. Он уже был отмыт, почищен и выглядел сурово. Его черный камзол, приводящий в ужас всех слуг, был щедро украшен россыпью драгоценных камней. – Есть невеста! Может, другой бы герцог сделал это как-то поизящней. Но Бертрану были чужды все эти пафосные расшаркивания. - Даю за нее приданное в триста золотых! – произнес герцог. – Кто согласен? Для крестьянина эта сумма была огромной настолько, что несколько женихов сразу упали в обморок. - А невесту посмотреть можно? – где-то чуяли подвох слуги. - Хорошо, - согласился Бертран, считая свое предложение верхом хозяйской щедрости. – Вот она! Молодая, красивая, работящая, хозяйственная! Ему ужасно хотелось добавить «рыжая» и «уберите ее от меня подальше!», но герцог решил не спугнуть свой единственный шанс. Пять Мешков стояла и мялась, смущенно наматывая платье на палец. - Это что? Исабо из Мэртона? – спросил кто-то из толпы. В этот момент герцог понял, что допустил самую большую ошибку во всем гениальном плане. Невесту опознали! И это весьма осложняло дело. - Исабо из Мэртона? – по толпе женихов пробежал тревожный шепот. - Триста пятьдесят! – Бертран исправлял ошибку, как мог. – Есть желающие? Кто-то из женихов встал на колени и горько заплакал. И герцог не мог его осуждать. - Четыреста! – давил Бертан, глядя на женихов, которые хранили солидарное молчание. Где-то в глубине дружного стада слышалось: «Простите боги, все грехи мои!».
