Бывший моей сестры
Прощание с Евой несло в себе нотку окончательности, как будто она больше не хотела иметь со мной ничего общего, и эти мысли вызывали беспокойство. Я был виноват не меньше Софии.
Блять, возможно, мне следовало просто уйти, забыть и продолжить жить своей жизнью много лет назад, вместо того, чтобы набрасываться и причинять боль девушке, которая действовала только в интересах своей двоюродной сестры и прикрывала ее задницу.
Да, карма действительно была сукой.
Переключаю свое внимание на испуганную Софи. Как можно быстрее нужно покончить с девушкой и сосредоточиться на более важных вещах: добиться прощения Евы и загладить вину за то, что я был первоклассным мудаком.
— Итак, я слушаю, София. Что это за большой секрет, который ты так тщательно скрываешь от меня?
— Пожалуйста, Тим, — девушка стонет, нервно заламывая пальцы рук. — Разве мы не можем просто забыть прошлое и начать все сначала? Мне жаль о…
— Ты заговорила о прошлом, София, с этой гребаной ложью и заблуждениями, — холодно перебиваю. — Так что тебе придется смириться и говорить.
Софи вздыхает и, закрывая лицо руками, начинает рыдать. Женские всхлипы только укрепляют решимость. Испытываю искушение схватить ее за плечи и вытрясти правду.
Как я мог обманывать себя? Не заметить какой эгоистичной может быть София?
Прекрасно знаю, что она делает. Надеется вызвать сочувствие к себе этими слезами, но сейчас я был уже далеко за гранью того, чтобы испытывать к ней жалость. Ее действия только усиливали отвращение. Потому молчу и жду, пока рыдания не стихнут.
— Ты закончила? — приподнимаю бровь.
София распахивает красные глаза, выуживая одну салфетку и протирая щеки от мокрых дорожек.
— Ты бессердечный ублюдок, Тимур.
— Такое я уже слышал, — отмахиваюсь от оскорблений, заработав надменный взгляд голубых глаз.
— Хочешь знать, почему я бросила тебя? — она сплевывает, сжимая руки в кулаки, все тело источает враждебность. — Потому, что ты был сукиным сыном. Я знала, ты не любил меня. Все, чего хотел – деньги и влияние моей семьи. И я была готова не обращать внимания на все скучные разговоры о твоей компании и планах на будущее просто потому, что секс был хорош. Но, в конце концов, даже это стало скучным и нудным. Хочешь знать, что я сделала, дорогой?
София усмехается, в глазах пляшет злобный восторг.
— Я изменяла тебе, Тимур Энгберг. Это были не пьяные измены, я все прекрасно понимала и принимала.
Шок бежит по венам, как ледяная вода. Из всех вариантов, которые я перебирал в голове, этот никогда не пришел бы мне в голову. Отступаю на шаг от девушки. Тело отшатывается, как от огня.
— Конечно, когда Ева узнала о моих… выходках, она вдруг стала ангелом и настаивала, чтобы я перестала валять дурака, — девушка издевательски усмехается. — Но мне было все равно. Было весело гулять у тебя за спиной, пока ты не решил сделать мне предложение, и я поняла, что предпочла бы остаться одной, чем приковать себя к тебе…
— Хватит! — огрызаюсь, изо всех сил пытаясь сдержаться, пока здравомыслие рушится вокруг. — Ты сказала достаточно.
— Как бы то ни было, — Софи пожимает плечами и отворачивается, — я все равно устала говорить.
Девушка подходит к небольшому бару, наливая себе алкоголь. Залпом выпивает янтарную жидкость и кривится, протягивая мне еще один бокал. Качаю головой, боясь, что если я сделаю один глоток… не смогу остановиться, пока полностью не утоплюсь в виски.
София снова пожимает плечами и прижимает бокал к щеке, изучая меня сквозь ресницы.
— Знаешь, мне всегда было интересно, почему ты вернулся в нашу жизнь. Я понимаю, это было не потому, что ты любил меня или что-то такое романтическое… И даже не рассматриваю, что это было потому, что я фактически разрушила твои мечты использовать мою семью в качестве ступеньки к богатству и власти. Тебе все равно удалось достичь своей цели без моей помощи. Нет. Ни одна из этих причин, не так ли?
Я поморщился, но промолчал. Хотя мозг лихорадочно перебирал причины. Все это казалось теперь таким детским. София была права – я вернулся не из-за этого. Но тогда почему? Почему я откладывал свою жизнь эти годы, полностью сосредоточившись на семье Гёршт?
— Помнишь тот вечер, когда мы ужинали с Евой?
— Что?
— Я продолжаю возвращаться к той ночи, задаваясь вопросом, смогу ли найти ответ. Это был единственный раз, когда ты встретился с Евой. И почему-то ты решил сосредоточить свою месть на ней, а не непосредственно на мне. И я, наконец, поняла.
— О чем, блять, ты говоришь? — склоняю голову набок, нахмурившись.
— Ш-ш-ш, — предостерегающий шик. — Думаю, ты знаешь, но просто слишком туп, чтобы увидеть и признать это.
Нетерпение вспыхивает. Я был по горло сыт ее безумными играми.
— Спасибо, доктор, но мне не нужен вынос мозга. Доброй ночи, София.
Направляюсь в сторону входной двери, стремясь уйти до того, как совершу убийство. Но следующие слова заставляют ноги одеревенеть.
— Ты запал на Еву, как только увидел ее.
