Не мой подарок
В цель.
Маша опять отдаляется, так что приходится достать смартфон, уповая на свой возраст и умение "держать себя в руках". Хочется кого-нибудь прибить, даже если этим кем-то окажется собственный сын... точнее, особенно если этим кем-то окажется Ян.
Так и есть...
Моя Ричи ложится рядом, поджимая под себя ноги и положив ладошки под голову, смотря на то, что приходится делать. Раньше бы просто нажал один раз на гарнитуре, сейчас же подношу гаджет к уху.
— Да, Ян.
— Пап, - тут же раздаётся слишком громко.
Я поворачиваю голову к девушке рядышком, провожу пальцами по её носику, получая в ответ смущенный выдох и полуулыбку.
— Что тебе, гиена? Только быстро...
— Пап! Можешь меня забрать?
С голосом что-то не то. Он шмыгает носом, хотя судя по камерам с трёх ночи, когда он пригнал мою машину и уехал на такси не пойми куда, признаков простуды явно не было.
— Что-то случилось?
— Я просто подрался... и тут писец просто.
Неплохо.
И Ричи всё слышит, чуть дрогнув. Выдыхаю, сажусь на кровать...
— Где ты?
Диктует адрес, не такой уж и далёкий отсюда. Я мог бы сказать ему разбираться со всем этим, но, ясное дело, так не поступаю.
— Скоро будем.
Она вскакивает даже быстрее меня, сбегая зачем-то на кухню. Я же ухожу в коридор, быстро одеваюсь и подхватываю на руки спящую Роки, недовольно заворчавшую, но пока не проснувшуюся. Маша же спустя миг появляется с прозрачным пакетом, из которого торчат мои таблетки, бинты и вата... Волнуется?
Выходим из квартиры, ждём лифт. Ричи забирает от меня щенка, и та, ясное дело, этому рада. Я убираю в карманы руки и пытаюсь себя не накручивать. Мне тридцать семь, я через месяцев восемь дедом стану, а тут... драка. Он вообще дрался в школе? Вроде да, но моё вмешательство в этот процесс взросления никогда не требовалось. Я узнавал постфактум, да и его "писец" точно же никогда ранее не звучал.
Заходим в лифт, закрываю глаза, чувствуя, как дёргается кабина. Маша продолжает молчать... и даже тогда, когда садимся в авто. Даже тогда, когда я слишком резко дёргаюсь, она не хочет ничего говорить. Я не настаиваю, но всё равно посматриваю на эту девушку. Кажется, что всё в норме.
Спустя три поворота у обочины замечаю знакомую куртку, разворачиваю машину в неположенном месте, о чём сразу получаю уведомление:
"Разворот запрещён"
— Жили, ага, сейчас развернусь по новой, - взрываюсь резко и слишком ядовито.
Маша рядом вжимается в кресло. Твою мать, Андрей! Надо успокоиться...
Торможу у одиноко стоящего сына. Ну, точнее - на скамейке неподалёку сидит и глядит на нас местная шантропа его возраста, пощёлкивая семечками. Говорят ему что-то... тот показывает средний и открывает переднюю дверь, не заметив Машу. Зато мы замечаем его нос, когда в салон влетает ледяной воздух.
Девушка рядом дёргается...
Позади раздаётся смех, Ян сжимает кулаки и хлопает дверцей сильно. Машина того не заслуживает. Через миг садится на заднее... Я трогаюсь с места, смотря в боковое зеркало, как те выросшие подростки встают и провожают нас взглядом, не переставая при этом ржать.
— Что случилось?
Он хохлится воробушком, поджимает измазанные кровью губы и отводит взгляд к окну, шмыгнув носом и тут же коснувшись ребром ладони перегородки носа. Морщится...
Отвлекаюсь на дорогу, пока так и не получив ответ.
Роки на коленях Маши перестаёт нервничать, сделав круг и ложась поудобнее. Прекрасно, я собаке завидую. Девушка сжимает кулаки... зачем? Разжимает и снова сжимает, тихонечко выдыхая.
— Ян?
— Да что ещё-то, пап!?
— Что случилось?
— Ничего! Я же сказал, просто подрался...
Юношеский максимализм. Думает, что я слишком стар, чтобы понять и не наорать? Может быть, так и есть.
— Ян, серьёзно...
— Да блин... там один начал про Ксюшку гнать, я взбесился. Ударил его, те на меня в ответ. Всё!
Включаю поворотник, направляясь в сторону дома...
— Что ты у них забыл вообще? Ты и Новый год с ними?
— Это мои друзья, папа!
И этот укор в тоне вполне оправдан, я толком не знаю, с кем дружит эта девятнадцатилетка. Это моя оплошность, если бы интересовался больше, может, знал бы Ксюшу ранее. Да, но...
— Отличные друзья. Что сказали?
Маша снова сжимает ладошки и отводит взгляд к окну, продолжая молчать.
— Да не важно...
— Окей, - сдаюсь, решая не давить, но тот вспыхивает сам, до сих пор сотрясаясь от бьющих по его телу эмоций.
— Что она залетевшая шлюха! А я им рассказал ночью... чтобы отпраздновать. Чтобы они меня поздравили! Я же предложение сделал, пап... а они так... Нет, сначала все типа обрадовались, а сейчас этот... Мы же, блин, друзья!
