Вернуть любовь. Осколки мечты
— Я просыпаюсь от того, что солнечные лучи падают на лицо, — начинаю описывать будущее, о котором он спрашивает. Наше будущее… — Нежно ласкают кожу, заставляя меня слегка поморщиться и прищуриться. Мою талию обнимает тяжелая рука с темной круговой татуировкой до локтя. Я осторожно переворачиваюсь на другой бок, чтобы встретиться глазами с ним. Но он еще спит. Мирно дремлет, набираясь сил. Хотя совсем недавно у него звонил будильник. Тогда я, слегка поднимая голову, отрываю ее от подушки и едва уловимо целую ямочку на его подбородке и нос. Он смешно морщится, начиная елозить под тонким одеялом. Я… протягиваю руку, касаюсь его небритой щеки. Он распахивает ярко-зелёные глаза, ещё подернутые сонной пеленой. Улыбается одним уголком губ. Заставляет меня податься вперёд и коснуться ртом кривой усмешки. В этот момент он перехватывает мои губы и увлекает поцелуем. А я, с трудом отрываясь от этого мягкого касания, осторожно прокладываю вниз дорожку из коротких поцелуев, спускаясь до горла, провожу кончиком языка по цветной татуировке на шее. На сердце счастье, безмятежность и мягкость. Хочется захлебнуться ими. Потому что я наконец пришла к тому, к чему шла всю жизнь, и он тоже. И он чувствует то же самое. Нежность и трепет согревают его душу. И мы оба уверены друг в друге и в завтрашнем дне. Прошлое не стало камнем преткновения между нами. Мы оба осознали свои ошибки и оба счастливы, что смогли их исправить, перешагнуть вместе. Держась за руку.
Останавливаюсь. На лице Максима не дрогнул ни один мускул. Глаза напряженно впиваются в мое лицо. Ответа нет. В молчании мы сидим долго. Не выпуская друг друга из зрительного контакта.
Темочка начинает слегка кукситься, наверное, заскучал, я отворачиваюсь от Максима и беру сынишку на руки. Он перестаёт капризничать, греется, обласканный уютом маминых объятий.
Максим так ничего и не ответил. Лишь только дыхание его стало поверхностным.
— Хочешь, я его подержу? Ты посидишь спокойно хоть немного. И так устаёшь очень.
— Я не устала. Все хорошо.
Пожимает плечами в ответ, снова сдерживая рвущиеся слова.
Застопорившийся разговор постепенно оживает, возвращается. Мы переходим на отвлечённые темы. И да, чуть позже Максим Артемку все-таки взял на руки. Осторожно прижал к себе. То и дело подбегающая официантка с умилением косится на моего спутника.
— Может, поедем? — задаю вопрос, когда напряжение вперемешку с набирающим вес ожиданием перемежаются.
— Хорошо, — отвечает Максим и жестом простит посчитать нас.
Расплачивается мужчина сам, пока я Тему укладываю и пристегиваю. Затем без слов берет автолюльку. Слегка раскачивает сына, до машины доходим в молчании.
До дома обмениваемся парой фраз ни о чем. Малыш благополучно уснул, когда мы подъезжали к подъезду.
— Я помогу. Ты не против?
— Буду благодарна.
Максим заносит в квартиру моего спящего ангелочка, скидывает обувь, проходит в импровизированную детскую. Укладывает автолюльку на кровать и исчезает. На самом деле это спальня, но с Артёмом мы ночуем здесь вместе, поэтому все детские принадлежности, мягкие книжки и игрушки — здесь.
Я осторожно перекладываю сына в детскую кроватку: подарок Максима. Тяну вниз собачку от молнии, снимаю тонкую шапочку, расстёгиваю комбинезончик. Через пару часов все равно Тёмка проснётся, сейчас лучше не тревожить малыша и не переодевать. Просто не стану плотно прикрывать окно, пусть будет посвежее. Выхожу из комнаты, потихоньку закрывая дверь.
Максим ждёт меня в прихожей с суровым выражением лица. Кажется, серьёзнее я мужчину давненько не видела.
Мы несколько секунд смотрим друг на друга, а затем его ладони твёрдо ложатся мне на спину и поясницу, рывком притягивают к крепкому телу. Я запрокидываю голову назад, чтобы поймать взгляд Максима. Тёмный. Заворачивающий. Дьявольский, ей-богу. Ладони медленно поглаживают меня поверх одежды, а правая — бесцеремонно съезжает ниже и комкает в кулаке тонкую ткань платья.
Я лишь тихо всхлипываю, упираясь в его пресс ладонями. Ноги ватные, в теле слабость.
Взгляд глаза в глаза, я тону в потемневшей искристой зелени. Максим наклоняется, вскользь задевая мои губы своими, парализуя меня совершенно, подчиняя себе мою волю. Он будто вновь пробует меня на вкус. Вновь… Сравнивает с яркостью прикосновения из своих воспоминаний.
У нас одно на двоих дыхание, а предвкушение скручивается внутри тугим узлом.
— Ален… — шепчет мне в губы, вновь пробегаясь по ним ртом, — Алена…
Мгновение, и нас затягивает в новый глубокий головокружительный поцелуй. Страсть укрывает с головой. Максим налегает, оттесняя меня к стене. Его руки шарят по моему телу безостановочно, словно он дорвался до запретного плода. Или припал к живительному источнику в пустыне и сейчас пытается напиться. Его тяжесть сейчас самое сокровенное, о чем я могу мечтать. Шепчу в ответ его имя, хватаясь за низ светлой рубашки, вытягивая ее из брюк. Наспех расстёгиваю пуговицы.
Максим перехватывает инициативу, заключает в плен мои запястья, заводит мне за спину. Налегает сильнее.
Когда лопатки упираются в тёплую поверхность, горячие поцелуи обрушиваются на подбородок, шею и ключицы…
