Вадим Бабенко - Простая Душа

Они без всяких приключений «довели» медлительное такси до въезда во двор знакомой уже многоэтажки, где Елизавета вышла и направилась к дому. «Смотри, опять к нему приехала, – сказал Толян со значением. – Это получается что? Это получается… Эй, ты куда?» – но Фролов уже его не слышал. Что-то сдвинулось в нем, какой-то предохранитель ярко полыхнул короткой вспышкой, и он, неожиданно для себя самого, понял вдруг, что не может больше терпеть. Распахнув дверь, он выскочил из машины и побежал за своей любовницей, крича отчаянно: – «Лиза, Лиза!» – не представляя еще, что он ей скажет и как объяснит свое внезапное появление.

Елизавета не сразу поняла, что кричат именно ей. Фролов успел подбежать почти вплотную, когда она вдруг обернулась и уставилась на него широко раскрытыми глазами. «Привет, – выдохнул запыхавшийся Александр, глядя снизу-вверх, как покорный пес. – Послушай, Лиза…»

«Ты!? – перебила она, и он тут же сконфуженно стих. – А ты откуда здесь взялся? Погоди, погоди, – она строго погрозила пальцем, видя, что Фролов намеревается что-то сказать. – Таких случайностей быть не может. Я, конечно, чувствую себя дурой все последние дни, но ведь не до такой же степени. Значит, ты все время за мной следил?»

«Но я же – чтобы понять, – пробормотал Александр, отчего-то ощущая безмерную вину. – Я ж не знал, что происходит: ни звонка, ни привета. Ты исчезла – и все, конец».

«Так-так-так, – Елизавета, не слушая его, быстро прикидывала что-то в голове. – Значит и в Москве – тоже твоих рук дело? А как же этот, жених? Вы что с ним, заодно? Отвечай!»

«С кем заодно? – перепугался Фролов. – У тебя что, жених? Этот, что ли, на джипе?»

«Ну да, на джипе, а может уже и без джипа, – вздохнула она, отведя глаза в сторону. – Может уже и не жених… Да нет, куда вам спеться, вы ж разные совсем. Тоже мне, следопыты. За кем-то вон следят высшие силы, а за мной – только такие, как ты».

На нее, наверное из-за усталости, навалились вдруг тоска и жалость к себе. Елизавета почувствовала, как сильно надоели ей чужие желания и настойчивые попытки влезть в ее жизнь. «Ну и что тебе нужно?» – спросила она Александра холодно и сухо.

«Я ведь помочь хотел, – заторопился тот. – Думал, ты в опасности – мало ли что. У меня тут приятель, мы с ним видели все – как на вас напали эти трое. Это мы милицию позвали, между прочим».

Он замолчал, но и она молчала и лишь смотрела на него ничего не выражающим взглядом. Потом прищурила веки и спросила недобро: – «Ты что, из самой Москвы за мной ехал? Специально, чтобы милицию вызвать?»

«Да нет, все это случайно – и, конечно, смешно, – Александр скривился и попробовал усмехнуться. – Из Москвы, в плацкарте, чтоб уж все понять – я и сам вижу, что мелодрама, но… – он замялся было, потом махнул рукой: – А-а, знаешь…» – и глянул на нее в упор. У него не осталось сил осторожничать и юлить. Лучше уж полоснуть скальпелем, чтобы избавиться от лишних частей, отбросить их как балласт и… – что? Уменьшиться, истончиться, взлететь без балласта?

«Понять я, конечно, ничего не понял, – сказал он с некоторым даже вызовом, – но вот что знаю точно: хочу с тобой жить – всегда. Решай сейчас, я больше ждать не могу. Издергался весь, сюда вот за тобой увязался – просто уже абсурд, а не пьеса».

Елизавета тут же вспомнила о Царькове и разозлилась еще сильней. «Ну вот, опять, – сказала она задумчиво. – Я становлюсь популярной. И всем смешно – почему же мне совсем не смешно? – Потом помолчала и спросила холодно: – И что ты будешь со мной делать, если я соглашусь? Тебе ж меня не приручить, я куда сильнее».

«Приспособлюсь, – Фролов вновь ухмыльнулся. – Без тебя все равно хуже, чем с тобой». – Он успокоился и даже расслабился немного – и имел теперь куда более уверенный вид.

Романтика, – подумала Елизавета. – Все зовут не в постель, а замуж, и не где-нибудь, а в этом захолустье. Не зря мне казалось, что тут – другая планета. Патриархальная глубинка, прямо-таки строгость нравов.

«А мне без тебя не хуже, – пожала она плечами. – Мне никак». – Потом обхватила себя руками и с тревогой огляделась по сторонам. Действительность предлагала слишком много ирреального – столько, что ее разум, привыкший раскладывать все по полочкам, почти отказывался контролировать процесс. Она с трудом заставляла себя сосредоточиться на разговоре и воспринимать услышанное всерьез. Фролову не находилось места среди событий, случившихся за последние сутки – ей все еще было нелегко поверить, что он вмешался в них на самом деле.

«Слушай, а ты мне не снишься? – спросила вдруг она. – А то я уже несколько дней как во сне».

«Спящая красавица, – пробормотал Александр. – Хочешь, поцелую, и ты проснешься?»

Он потянулся было к ней, но она отпрянула, словно в испуге. На ее лице отразилось такое неприятие, что у него сразу похолодело внутри. Они замерли друг напротив друга, глядя зрачки в зрачки. Никаких объяснений больше не было нужно.

«Самый быстрый способ закончить битву – проиграть ее, – попытался пошутить Александр. – Или вот еще: когда-нибудь объявят войну, и никто не придет».

«Что-что? – спросила Лиза с неожиданной тревогой. – Не понимаю, что ты бормочешь?»

«Это цитаты, – вздохнул Фролов, мучительно соображая, есть ли у него еще ходы в запасе. – Чужие мысли, тебе неинтересно».

«У тебя что, своих слов нет? – снова рассердилась Елизавета. – Война, битва – тоже, придумал».

«Какая разница, – рассеянно откликнулся он, – так просто интересней. Свои или чужие – ты же все равно меня не слышишь».

Они постояли молча несколько секунд, явно не зная, что делать дальше. «Ну, – спросил наконец Александр, – это все? Уже навсегда?»

«Ну да, – ответила Лиза, как само собой разумеющееся. – А ты что, сам не видишь? Слушай, иди, я так устала… И мне вообще – понимаешь, ВООБЩЕ нечего тебе сказать».

Фролов повернулся и побрел к машине, а она, поднимаясь в лифте, почувствовала, что у нее и впрямь не осталось сил. Ну вот, меня любил хоть кто-то, а теперь и он начинает не любить, – мелькнуло в голове. – Не любить, насколько может – а скоро сможет, дело нехитрое.

Все ее миры сделались холодны, как космос. Это было редкое чувство – будто само мироздание дотянулось до нее рукой. Малая вселенная внутри не могла тягаться с ним, могучим и безмерным, находящимся вне, но пьющим, когда захочет, всю ее энергию и жизнь. Ей вдруг стало жалко до слез своей свободы, которой было в достатке еще недавно, своих желаний, планов и таких наивных мыслей.

«Лучше я буду лишь мечтать о принце, и пусть он не приходит, этот принц. Я не хочу подстраиваться под все кругом, – думала Елизавета, привалившись к стенке лифта. – Мне не нужно этого – загадок, высших сил. Мне ведь и голову-то потерять не из-за кого – быть может, дело во мне? Может, у меня слишком простая душа?»