Слуги этого мира - Мира Троп
Они минули первую линию древ, и долина сомкнула ряды. Небо и земля стали однородного ярко-розового цвета.
Ти-Цэ остановился еще раз. Он закрыл глаза и зашевелил губами. Помона отвернулась, будто хотела оставить провожатого наедине с родным краем и не мешать их задушевной беседе, но, благо, долго ждать не пришлось: йакит вскоре снова вскинул на древа широко открытые глаза.
– Магнитное поле, – пояснил Ти-Цэ. – Я рассказывал вам, как йакиты общаются между собой. Сейчас мы далеко от Пэчра, здесь другая магнитная зона. Я настраивался на чистоту долины. Чувствительный к магнитным волнам орган находится под языком, поэтому пришлось им немного «поболтать». Так мы «говорим» с долиной. Понимаете?
– Вроде бы да, – сказала Помона. И улыбнулась. – Забавный термин.
Ти-Цэ рассеянно пожал плечами.
– Лучше нам будет снять обувь, – сказал он и сбросил с плеча мешок.
Помона стянула со стоп башмаки и отправила их в разинутый рот мешка вслед за сандалиями Ти-Цэ. Почва под ковром из лепестков была теплая, влажная, жирная – в такой нельзя было оставить черенок лопаты, потому как тот наверняка прорастет. К тому же, земля была рыхлая от переполняющего ее кислорода. Помона потопталась, и ее стопы начали проваливаться.
– Глубже щиколоток не утянет, уж тем более вас, – сказал Ти-Цэ. Может, в поселении она и считалась полноватой, но в Плодородной долине наверняка весила меньше большинства здешних подростков. – Идемте.
Как только они зашагали по окрестностям долины, Ти-Цэ вновь охватила тревога. Он воровато поднимал взгляд на ветви и сутулился, как будто мешок на его плече с удвоенной силой начинал давить на него и втаптывать в землю.
Помона тоже задирала голову так, что хрустели позвонки, но увидеть обитателей долины ей никак не удавалось. Высота и густая однообразная растительность служили йакитам невероятно надежным укрытием. Помону не покидало чувство, что ее они видели хорошо, ничем себя не обнаруживая. Она и подумать не могла, что в райском уголке, описанным Ти-Цэ, будет чувствовать себя так неуютно.
Они шли быстро и безмолвно. Помона с открытым ртом озиралась по сторонам, восхищенно разглядывала так непохожий на ее мир край так и эдак. Однако…
– Всегда здесь так тихо? – спросила она.
Ти-Цэ покачал головой и ответил вполголоса:
– Тишине осталось жить не долго. Многие еще заняты.
– Чем?
Ти-Цэ покачал головой снова и указал куда-то вглубь ветвей над их головами. Как ни всматривалась Помона, не увидела там ничего, помимо туго переплетенных веток, но переспрашивать не решалась. Шерсть на руках Ти-Цэ стояла дыбом. Меньше всего Помоне хотелось раздражать его по пустякам.
***
– Древо сестры и моих родителей вон там. – Ти-Цэ указал на дальнее персиковое древо по правую руку от себя. Они шли по долине уже без малого час, и местность казалась Помоне совершенно одинаковой. Она диву дивилась, как Ти-Цэ здесь ориентировался.
– Не хочешь зайти поздороваться?
– Не сейчас. Первым делом я должен вас пристроить.
– Вряд ли кому-то понравится палатка человека под древом, – сказала Помона и нервно улыбнулась. Тогда она фактически ночевала бы на чужих могилах.
– Такого святотатства вам не позволит никто, – согласился Ти-Цэ, – и я в том числе. Из соображений этики и безопасности вы будете жить на древе.
– Ух ты, вместе с тобой и Ми-Кель?
Помона раскаялась в сказанном сразу, как слова сорвались с уст: Ти-Цэ оглянулся на нее и посмотрел так, как если бы она во весь голос прокричала ругательство. И пусть через долю секунды он успокоился, напомнив себе о ее поверхностных представлениях о культуре йакитов, уши Помоны в этот момент вполне могли бы прожечь в капюшоне мантии дыры.
– Нет, – подчеркнуто безразличным тоном отозвался Ти-Цэ. Но, взглянув на Помону, по ее лицу вновь прочитал, что поздновато спохватился. – Извините. Но при всем желании не могу позволить вам делить наше с Ми-Кель гнездо.
– Все в порядке, прости пожалуйста…
– Это я извиняюсь. – Он отогнал от себя злость за собственную несдержанность глубоким вздохом. – В общем, вам будет лучше занять ветвь одного из мертвых древ. Они вне нашей культуры, если можно так сказать.
– Это те древа, жители которых вымерли?
– Да. Таких в западной части долины предостаточно. Жители же живых древ охраняют свой дом очень ревностно. Настороженность к чужакам заложена в генетической памяти йакитов, преимущественно самок, потому что любой гость ассоциируется в первую очередь с имэн и… еще раз простите. Мы по долгу службы пересекаемся с многими существами, но обычно в долину их не приводим, чтобы не нервировать женщин.
– Да, я понимаю, сразу должна была дога…
– Ти-Цэ?
Помона вскинула голову: на ветви древа, под которым они как раз проходили, контрастно выделилась фигура, покрытая бесцветной шерстью с ног до головы. Раньше, чем она или Ти-Цэ успели издать хоть звук, йакит ловко соскользнул по ветвям-лианам к ним.
Помона не могла сдержать вздоха удивления: он передвигался легко, перебирал руками и ногами так слаженно, будто всю жизнь провел, перелезая с одной ветки на другую. Она помнила, что рассказывал о своих сородичах Ти-Цэ, но не рассчитывала увидеть нечто подобное в живую – слишком привыкла к тому, как держатся в Пэчре Стражи. Всегда приосанившиеся, широкоплечие, они патрулировали улицы поселения ровным строем. А сейчас один из них почти играючи переносил вес тела с одной конечности на другую, так и эдак перекручивая позвоночник, совсем как какая-нибудь мартышка.
Когда йакит приземлился перед ними, в его руках оказались две большие пригоршни розовых лепестков. Он развеял их по ветру, подтолкнув собственным дыханием, и повернулся к путникам, ослепив их улыбкой. Вместо сухого кивка, которым обменивались на памяти Помоны Стражи при встрече, йакит заключил Ти-Цэ в объятия. Последний вяло хлопнул его по спине и поспешил высвободиться. Помоне же мужчина дружелюбно махнул рукой, но поклона не отвесил.
Йакит беззастенчиво разглядывал ее невысокое даже по человеческим меркам тельце. Несмотря на то, что длинный толстый хвост описывал вокруг его бедер твердую восьмерку, ей было трудно смотреть на обнаженного йакита в ответ с тем же любопытством.
– Просто поверить не могу, что ты здесь! Я думал, это байки все, что в долину приведут человека. И уж тем более не ожидал, что именно тебя назначат провожатым…
– Си-Тэ, будь тише, – сказал Ти-Цэ.
Си-Тэ расхохотался. А Помона все же не сумела удержать пожирающий взгляд, когда услышала знакомое по рассказам Ти-Цэ имя.
– Ты почему
