Нора Робертс - Смерть не имеет лица
Рорк вошел в комнатку и остановился, давая глазам привыкнуть к тусклому свету. Затем он достал из кармана фонарик в виде авторучки и зажал его зубами так, чтобы луч падал на приборы – как это в фильмах делали взломщики. Ева увидела, как в глазах Пибоди засветилось восхищение, и поспешно встала между ней и Рорком.
– Пибоди, возьми машину и поезжай в мой домашний кабинет. Приготовься записывать информацию. То, что нам попадется, мы сразу перешлем туда. И приведи в готовность остальную часть нашей команды.
– Есть, сэр, – неохотно ответила Пибоди и все-таки попыталась взглянуть через плечо Евы на то, что делал Рорк.
Он скинул куртку и закатал рукава своей белой шелковой рубашки. В движениях его рук чувствовалась решимость – и явный опыт в подобных делах.
– А вы уверены, что вам не понадобится моя помощь? – все еще медлила Пибоди.
– Проваливай! – рыкнула Ева, доставая из своей полевой сумки полицейский фонарь. Затем сменила тон на зловеще мягкий: – Я все еще вижу твои ботинки. Означает ли это, что остальная часть тебя отправилась выполнять приказ?
Ботинки развернулись и зашагали прочь.
– Тебе обязательно надо выглядеть таким сексуальным, когда ты занимаешься противозаконными делами? – обратилась Ева к Рорку. – Ты смущаешь мою помощницу.
– Это мелочи жизни… Так, мне твой фонарь уже не понадобится.
В комнатке загорелся свет.
– Отлично, – сказала Ева. – Попробуй в первую очередь открыть вот тот ящик. Я прострелила щиток и могла повредить командное устройство.
– Потерпи чуточку, сейчас я до него доберусь. Слушай, а у нее прекрасный вкус на оборудование. Это же моя аппаратура!
Рорк поколдовал с замком, и наконец послышался щелчок.
– Так просто? – воскликнула Ева.
– Дальше так просто уже не получится. И пожалуйста, создай мне здесь на какое-то время тишину.
Ева вынула ящик с бумагами и пошла с ним в кабинет. Сидя на диване, она слышала попискивание и зуммеры аппаратуры, над которой работал Рорк. Ева не могла сказать, почему это действовало на нее успокаивающе, но она почему-то испытывала удовлетворение от того, что он сидел в соседнем помещении и работал вместе с ней.
Однако, занявшись изучением содержимого папок, она тут же забыла о Рорке и вообще обо всем.
Ей встретились написанные отчетливым размашистым почерком письма Джеймса Роувана своей дочери, которую он называл не Шарлоттой, а Кассандрой. В этих письмах не было ничего сентиментального – они больше походили на резкие, властные приказания командира солдату.
«Ты знаешь, что война необходима. Нынешнее правление должно быть свергнуто ради освобождения масс, которые находятся сейчас под сапогом узурпаторов. Мы победим, и когда минует мое время, ты займешь мое место. Кассандра, моя юная богиня, ты – мое будущее! Твой брат слишком слаб, чтобы нести бремя ответственности. Он слишком похож на свою мать, маменькин сынок. Зато ты – вся в меня!
Всегда помни, что у победы есть своя цена. Ты должна без колебаний платить по ней. Действуй, как фурия, как богиня. Займи свое место в истории!»
Другие письма были выдержаны в том же духе. Дочь действительно являлась его солдатом, его сменой. Он лепил из нее подобие себе. Одно божество хотело передать свою силу другому божеству.
В другой папке оказались копии свидетельств о рождении Шарлотты и ее брата и их свидетельства о смерти, а также вырезки из газет и журналов, касавшиеся «Аполлона» и ее отца. Были здесь и его фотографии. Часть из них была сделана на публике, где Джеймс Роуван был запечатлен в своем имидже политика, с приглаженными волосами и широкой дружелюбной улыбкой. Часть снимков носила частный характер. На них он был в полной боевой экипировке, с маскировочными масками на лице и холодным взглядом. Ева сразу узнала глаза убийцы – ей сотни раз приходилось смотреть в такие глаза.
На семейных фотографиях почти нельзя было встретить мальчика: всюду Джеймс Роуван и его дочь. Девочка выглядела словно на иллюстрации к сборнику страшных сказок: с ленточкой в волосах и с винтовкой в руках, со злой улыбкой и глазами отца.
В папке оказались также данные о Клариссе Стэнли, с номерами удостоверений личности, датами рождения и смерти.
На одной из фотографий Ева увидела Шарлотту уже в возрасте молодой женщины. Одетая в военную форму, она стояла рядом с мрачным мужчиной в кепке с капитанскими звездочками, затенявшей глаза козырьком. Они были сняты на фоне впечатляющей гряды снежных горных вершин. Еве показалось, что когда-то она уже встречала это лицо. Она вновь достала свою лупу, чтобы получше разглядеть снимок.
– Хенсон, – пробормотала она. – Уильям Дженкинс.
Ева вызвала через коммуникатор справочные данные, чтобы освежить память.
«Уильям Дженкинс Хенсон. Место рождения – Биллингс, штат Монтана. Жена – Джессика Дилс. Дочь – Мэйдия. Руководитель компании Джеймса Роувана…»
– Стоп! – сказала сама себе Ева и поднялась.
Делая круги по комнате, она вновь пыталась соединить куски головоломки. У Хенсона была дочь того же возраста, что и Шарлотта. Со времени взрыва в Бостоне она не упоминалась ни в каких записях и учетах. Так, может быть, тело девочки, найденной в развалинах бостонской штаб-квартиры, было телом дочери Хенсона, а не Роувана, как это было официально установлено следствием? В таком случае, вполне логично, что Уильям Дженкинс Хенсон взял к себе дочь Роувана взамен своего ребенка и довершил ее воспитание.
Ева опять опустилась на диван и стала просматривать бумаги в поисках еще каких-то писем, фотографий и других свидетельств. Она обнаружила еще одну пачку писем Роувана и начала читать.
– Ева! Я пролез туда. По-моему, тебе нужно взглянуть на это, – услышала она из потайной комнатки.
Взяв с собой письма, Ева пошла к Рорку и уже на ходу стала рассказывать:
– Роуван начал ее натаскивать еще с детского возраста. Представь себе, он называл ее Кассандрой! А когда он погиб, ее взял к себе Хенсон. Мне попалась фотография, сделанная не менее чем через десять лет после взрыва в Бостоне.
– Ее неплохо натаскали, – заметил Рорк.
Он с трудом скрывал свое восхищение искушенностью Клариссы в обращении с аппаратурой, в зашифровке сведений, в изобретении всякого рода ловушек для взломщиков.
– Я обнаружил здесь записи сообщений, переданных кому-то в Монтану. Возможно, этим адресатом являлся Хенсон. Никаких имен не упоминается, но она держала его в курсе своих дел.
Ева взглянула на монитор.
«Дорогой товарищ!..» – прочитала она вслух.
Пробежав глазами первое сообщение, Ева воскликнула:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
