Нора Робертс - Смерть не имеет лица
«Я умоляла его остановиться, но было уже поздно. Он держал меня руками за горло, стиснув его так, что я не могла издать ни звука, и вталкивал себя в меня, причиняя мне боль и жарко дыша мне в лицо.
– Не надо, пожалуйста, не надо…»
Ева знала, что мольбы никогда не приносят ничего хорошего. Руки на ее горле, стискивающие так, что перед глазами начинают плясать красные пятна; жгучая, раздирающая боль от очередного изнасилования, тошнотворно-приторное дыхание перед ее лицом…
– Лейтенант! Даллас! – трясла ее за руку Пибоди. – Что с вами? Вы страшно побледнели.
– Я в порядке, – спохватилась Ева, чувствуя, что ей не хватает воздуха. – Это подброшено. Она знала, что во время расследования кто-нибудь обнаружит этот диск. Пройдись по нему дальше. Ей было нужно, чтобы мы дочитали до конца.
Ева подошла к окну, распахнула его и свесилась наружу. Леденящий ветер хлестнул ее в лицо и перехватил горло словно мелкими иголочками льда.
«Я больше не пойду туда», – пообещала сама себе Ева. Она не могла позволить себе снова вернуться в ад своего детства. Она должна была стоять там, где стояла, и держать себя в руках.
– Кларисса говорит о Заке, – подала голос Пибоди. – Использует довольно цветистый язык влюбленной. Рассказывает о том, как они встретились, о том, что она почувствовала, когда узнала о его приезде…
Пибоди подняла голову и с некоторым облегчением увидела, что лицо Евы вновь обрело нормальный цвет. Хотя она подозревала, что это, скорее всего, результат воздействия студеного ветра, но все-таки отважилась продолжить пересказ:
– Она описывает, как спустилась в мастерскую… Ну, дальше нам все известно со слов их обоих. Я добралась почти до конца. Так… Она говорит, что приобрела силы благодаря Заку и что наконец-то решилась бросить своего мужа. Запись обрывается на том, как она упаковала свои вещи и собралась позвонить Заку, чтобы затем начать новую, настоящую жизнь.
– Судя по всему, она не собиралась от нас убегать, – задумчиво сказала Ева. – Эта запись должна была подтвердить правдивость ее рассказа. Мне кажется, она сбежала потому, что испугалась предстоявшего тестирования у Миры. Оно было для нее слишком рискованным.
– В любом случае, все это нам ничего не дает.
– Отчего же? Мы теперь больше узнали об этой женщине. Все, что мы здесь видим, – внешняя сторона, фанеровка. – Ева закрыла окно и прошлась по кабинету. – А под этой внешней оболочкой скрывается жесткая, целенаправленная, кровожадная натура женщины, которая хочет, чтобы к ней относились как к богине – с благоговением и страхом. Она не розовая! – Ева ударила кулаком по атласной подушке.
– Она красная. Богатая, сильная и кроваво-красная. Это не мимоза, это ядовитое создание – экзотическое, чувственное, но ядовитое. Думаю, она терпеть не могла эту комнату и старалась проводить здесь как можно меньше времени. Она приходила сюда, презирая все эти безделушки. Но это – парадный подъезд ее жизни, светская ловушка, часть сцены, на которой она играет уже годы. Эта комната была предназначена для того, чтобы показать, насколько мягкой и женственной является ее хозяйка. Но это не то место, где она действительно работала.
– Остальные помещения в доме – гостевые комнаты, ванные, спальни и кухни, – проверила Пибоди по описанию. – Если она работала не здесь, то где?
– Это нам и следует выяснить. – Ева остановилась возле маленького стенного шкафа. – Хозяйская спальня находится по ту сторону этой стены?
– Да. С той стороны встроен стенной шкаф высотой с человеческий рост, – ответила Пибоди, вновь сверившись с описанием.
– Здесь все встроенные шкафы высокие, кроме этого. Интересно, зачем это она согласилась на такой маленький в углу?
Ева втиснулась внутрь и прощупала стену пальцами.
– Пибоди, зайди с той стороны стены, залезь в тот стенной шкаф и постучи в стену. Сделай три хорошеньких удара и возвращайся сюда.
В ожидании стука Ева достала из своего «полевого набора» лупу и стала осматривать стену.
Спустя какое-то время за спиной у Евы вновь послышался голос Пибоди:
– И зачем, спрашивается, я стучала?
– А ты хорошо стучала?
– Да, сэр. Отбила все костяшки.
– Я ничего не слышала.
– Потайная комната? – предположила Пибоди.
– Отойди назад. Заслоняешь мне свет… Здесь должен быть какой-то механизм. Подожди-ка… Черт! Дай мне что-нибудь, чем можно поддеть.
Пибоди извлекла из своей сумки складной ножик.
– Ты что, была скаутом? – спросила Ева, беря у нее нож.
– Прошла с самого низа до уровня «орлов»!
Ева хмыкнула и вставила ножик в узкую щель в глянцевитой стене цвета слоновой кости. Пока она смогла найти подходящий угол рычага, ножик несколько раз выскользнул из стены. Наконец, после нескольких коротких ругательств, она смогла продвинуть лезвие дальше. Из стены откинулась маленькая крышка, под которой оказались кнопки управления.
– Отлично! Теперь давай сладим с этой хреновиной.
Минут пять она упорно возилась с непонятным ей устройством, приседая на колени и время от времени вытирая со лба пот. Затем решила повторить попытку.
– Даллас, почему бы мне не попробовать?
– Ты не больше меня разбираешься в электронике. Будь оно неладно! Отступи-ка…
Ева выпрямилась и достала свое оружие.
– О, сэр! Не надо этого делать…
Не слушая ее, Ева выстрелила в щиток, в котором тут же все заискрило. Разлетелись чипы, и начала рассыпаться закрывавшая вход панель цвета слоновой кости.
– Как там в сказке? Сим-сим, откройся, так?
Ева вошла в маленькую комнатку, напоминавшую чем-то отрезанный кусок пирога. Первое, что она увидела, был пульт управления и впечатляющая аппаратура, которая, к неудовольствию Евы, вызывала ассоциацию с оборудованием, спрятанным в особой комнате у Рорка.
– Вот где работала «Кассандра»!
Ева попробовала кнопки, но аппаратура не реагировала.
– Должно быть, все закодировано, – пробормотала она. – И, естественно, не зарегистрировано.
– Может, вызвать Фини? – предложила Пибоди.
– Нет. У меня есть специалист в пяти минутах хода отсюда.
Ева достала свой сотовый и позвонила Рорку.
Посмотрев на разбитый выстрелом щиток, Рорк покачал головой:
– Позвала бы меня.
– Но я ведь так и сделала.
– Да, но должен же я был сказать что-нибудь из деликатности.
– Твоя деликатность несравненна. Я не хотела бы торопить тебя, но…
– Вот и не торопи. Поставь свою ночную вспышку, пока я не налажу здесь свет.
Рорк вошел в комнатку и остановился, давая глазам привыкнуть к тусклому свету. Затем он достал из кармана фонарик в виде авторучки и зажал его зубами так, чтобы луч падал на приборы – как это в фильмах делали взломщики. Ева увидела, как в глазах Пибоди засветилось восхищение, и поспешно встала между ней и Рорком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
