Флакон смерти №5 - Антон Валерьевич Леонтьев
– А ты что, ревнуешь? – задал ей простой вопрос Антон, и Лика почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо.
Выходит, что да, ревновала.
Попытавшись подняться со ступенек лестницы, на которых она сидела, чтобы отправиться прочь и не отвечать на этот щекотливый вопрос, Зоя убедилась, что это у нее не получится: похоже, она при падении подвернула ногу.
– Болит? Где, здесь?
Антон снова прикоснулся к ее лодыжке, и Зоя с облегчением отметила, что скользкая тема о ее ревности осталась позади. Да, она ревновала, выходит, необоснованно и по причине провокации, устроенной Павликом.
Тот ведь тоже хорош – намеренно рассказывал ей всякую ерунду, желая, чтобы у нее возникло превратное мнение об очаровательном шаромыжнике.
– Вызвать «Скорую»? Думаю, тебе надо в травмопункт…
Зоя помотала головой и ответила:
– Да ничего страшного, мне просто нужен холодный компресс и покой. Ты не вызовешь мне такси?
Нагнувшись, Антон обхватил ее крепкими руками и произнес:
– Держись за меня, я отнесу тебя вниз!
Зоя прижалась к очаровательному шаромыжнику, и тот, подхватив ее, понес по лестнице вниз.
Зое так не хотелось, чтобы лестница заканчивалась. Нет, Антон даже не попытался снова поцеловать ее, однако у него на руках было так…
Так уютно и спокойно.
– Ага, вот вы где! – раздался знакомый голос, когда они оказались в холле на первом этаже, где около лифта столкнулись с взъерошенным и растерянным Павликом. – А я вас тут везде ищу и никак отыскать не могу!
Антон со смешком заметил:
– Сложно, Павлуха, найти то, чего и в помине нет! Это я, кстати, если ты не понял, о твоей порядочности!
Подскочив к своему троюродному брату, Пашка, сжимая кулаки, заявил:
– Эй, ты что это имеешь в виду? И почему ты мою девушку на руках держишь? Тебе кто это позволял?
– Твоя девушка и позволила, потому что ей требуется медицинская помощь. Только вот не лезь со своими советами и напоминаниями о том, что ты у нас будущий доктор медицинских наук. Зачем ты наврал Зое о моих отношениях с Ликой? Ты ведь в курсе нашей истории!
Судя по тому, что Павлик залился краской стыда и занервничал, все то, что поведал ей очаровательный шаромыжник, было сущей правдой. Чувствуя, что от сердца отлегло, Зоя сильнее прижалась к молодому человеку.
Он не обманул ее!
– Зоя, рыбка моя, давай я посмотрю, что случилось! Я же все-таки врач…
Павлик полез к ней, но Антон не допустил его до девушки, которую держал на руках.
– Ты прежде всего враль, Пашка. И вообще, ты прилично набрался. Тебе следует за этим следить, потому что сам знаешь, что в этом плане у тебя наследственность далеко не самая идеальная…
Незадачливый жених Зои вдруг ударил очаровательного шаромыжника в лицо.
Антон, выдержав удар, не самый сильный, но крайне оскорбительный, только сильнее прижал к себе Зою, которая ощутила, как напряглись его мускулы.
– Пропусти нас! – Его голос принял зловещий оттенок, и Павел, икнув, растерянно произнес:
– Ладно, ты сам спровоцировал! Я не хотел!
Не хотел, но все же ударил своего троюродного брата, при этом разбив тому губу, из краешка которой текла алая струйка крови.
Зоя боялась, как бы не возникла потасовка, но Антон, плечом отпихнув своего родственника, направился к выходу из элитного дома, в котором проходила закончившаяся столь нелепым образом вечеринка.
– Тебе теперь тоже требуется медицинская помощь, – произнесла тихо Зоя и стерла кровь с губы очаровательного шаромыжника.
Впрочем, шаромыжником, выходило, был Павлик, а не его троюродный брат.
И уж точно не очаровательным.
– Ничего, до свадьбы, как говорится, заживет! – усмехнулся Антон и звонко расхохотался – они в этот момент как раз спускались с парадного крыльца элитной многоэтажки.
– А что в этом смешного? – спросила с удивлением Зоя, и Антон пояснил:
– Отчего-то представил, что выношу тебя на руках из Дворца бракосочетания! Это ведь если мы о свадьбе речь ведем…
Также расхохотавшись, Зоя ответила:
– Это что, официальное предложение руки и сердца?
Ну да, официальное предложение от человека, которого она знала от силы час или полтора…
Любовь с первого взгляда – и до последнего вздоха?
– А что, если да? – ответил Антон, и у Зои вдруг душа ушла в пятки. Потому что тон молодого человека был такой…
Такой серьезный.
Возникла заминка, и Зоя вдруг ощутила, в какой небывалой ситуации она оказалась: с подвернутой ногой, на руках незнакомого очаровательного шаромыжника, с которым она тем не менее успела нацеловаться, из рассеченной губы которого текла кровь – и который, судя по всему, только что сделал ей предложение.
Или она поняла все не так?
– А почему бы, собственно, и нет! – ответила Зоя и снова стерла каплю свежей крови, которая продолжала сочиться из уголка губы Антона. – Если ты обещаешь мне, что всю жизнь будешь, как и сейчас, на руках меня носить, то я согласна.
И услышала в ответ:
– Да, я обещаю.
Такси в итоге никто так и не вызвал. И вместо того, чтобы отправиться домой, где ее ожидал строгий отец, профессор и заведующий кафедрой, а также мягкий диван и холодный компресс для лодыжки, Зоя весь вечер и даже часть жаркой летней ночи провела на городской набережной с Антоном.
Сидя на скамейке под большой старой липой, глядя на медленно текущую реку, они говорили, говорили и говорили…
И целовались, целовались, целовались.
Удобно устроившись на скамейке, облокотившись о плечо Антона, Зоя ощущала, что была все эти незабвенные часы счастлива так, как никогда в жизни.
Потом они немного прогулялись по залитой светом изогнутых фонарей, заполненной праздношатающимся народом набережной – несмотря на поздний час, людей было полно.
Лодыжка еще давала о себе знать, но вывиха точно не было: это Зоя как студентка второго курса меда могла сказать с уверенностью.
Хотя то, что нога почти не болела, она объясняла тем, что там, на лавочке, очаровательный шаромыжник колдовал над ее лодыжкой, осторожно разминая и поворачивая ее то туда, то сюда, в результате чего боль вдруг куда-то ушла.
То ли мануальная терапия, то ли великая сила любви.
В том, что она влюбилась в очаровательного шаромыжника, Зоя уже не сомневалась – причем произошло это, вероятно, в момент их знакомства.
Ну, или самое позднее на балконе в спальне родителей Павлика.
Ах, ну конечно, Павлик…
О нем Зоя думала отстраненно, как о том, что не имело
