Девочка стального магната - Елена Гром
– О, не волнуйся, романтики у меня будет хоть отбавляй.
– Назло Коле? – смотрю на нее через плечо, пока она хмыкает, впериваясь в экран, и откидывает телефон в сторону.
– И ему тоже. Он же мне тут обещал, что разведется. Но его свиноматка снова понесла. Вот точно специально.
– Я не думаю, что рождение ребенка можно запланировать, – сажусь я рядом с расстроенной подругой и кладу ей голову на плечо. Мысли о беременности тут же как пером касаются мыслей о Борисе Александровиче.
А его слова о замужестве предполагали детей? А если да, то сколько? Он собирается как-то действовать или просто поставит перед фактом. Вопросы перед глазами уже мелькали, как искры фейерверка в день нашего славного города. По которому, надо сказать, я уже безумно скучаю.
Москва шумная. Москва многолюдная, и первый раз выйдя из поезда и окунувшись в какофонию разных голосов и языков, мне хотелось плакать. Кричать. Топать ногами и проситься назад. В комфорт и спокойствие. Домой.
– Девочки, давайте знакомиться.
К нам в комнату без стука и приветствия входят несколько парней и девчонок. Мне кажется, что их привело любопытство в отношении нового ремонта, Женя же наверняка думает, что ребят привлек ее блеск. Она действительно напоминает мне игрушку на витрине. Всегда с улыбкой, всегда стильно одета, всегда идеально причесана. Парни любят ее за легкий нрав и полную доступность. Вот и сейчас она явно выбрала объект для флирта и уже смеется над его плоской шуткой, закинув голову назад.
– Ну тащите, что у вас есть. Будем отмечать наше заселение. Нин, ты как? – спрашивает она, но я прекрасно понимаю, что все уже решено, и ближайшие пару часов мне лучше не появляться.
– Я только за, – показываю палец вверх, и пока все располагаются, достают алкоголь, протискиваюсь на выход. В дверях задеваю того самого рослого, объектом которого выбрала Женя, правда уже была увлечена другим. Столкнувшись с тем парнем, я бросаю взгляд на комнату и вижу, как одна из девушек уже сняла футболку. Спешу на выход и решаю строго поговорить с Женей. Потом, конечно. Потому что она-то может и не учиться, а мне вот образование очень важно. Сомневаюсь, что Магнат говорил всерьез про брак. Подвести родителей, что копили на мою учебу, залезли в кредиты, я не могу.
– А ты рыжая что ли? – вижу того самого парня, что плюхается рядом со мной и делает обильный глоток из бутылки. – Там подружка твоя во всю развлекается.
– Ну и пусть. Меня это ни к чему не обязывает, – чуть задираю подбородок и продолжаю читать «Основы экономики».
Слышу устойчивый запах виски рядом с собой и морщусь. Отец пил всю жизнь, что я его помню. И я еще в детстве решила, что никогда не стану заводить отношения с пьющими.
– Такая правильная? – смеется он, выкидывает бутылку в урну, что к вечеру уже забиты, и поворачивается ко мне. Долго смотрит и вдруг задевает плечо рукой, что оказывается на спинке скамейки, которую я заняла во дворе общаги. – Или цену набиваешь?
Он симпатичный, но наглая морда все портит. А то, что он даже сидя выглядит подавляюще, напрягает.
– Я обычная, – отодвигаюсь и стараюсь не смотреть на парня. Понятия не имею, что ему от меня нужно.
– Целка поди еще? – спрашивает он, и бесцеремонно кладет мне руку на колено. Я хоть и в брюках, но мне неприятно. По коже ползут мерзкие мурашки страха, словно я сижу и смотрю триллер с кровью и изнасилованиями.
Поднимаюсь резко и встаю в позу, руки в бока, брови домиком.
– Что вам нужно?!
– Да хотел посмотреть в глаза той, кому проплатили бюджетное место, которое по праву должен занимать я!
Глава 14.
Выражение лица парня пугает. Из красивого оно вдруг превращается в хищное. Дикое. Разгневанное. Я невольно отшагиваю назад. Знаю, что от животных в неизвестных местах лучше держаться подальше.
– Вы ошибаетесь. Я поступила на коммерцию. Мой отец взял кредит, чтобы заплатить за первый год.
Парень смеется. Закидывает голову назад и мелькает белоснежными зубами. А мне становится еще страшнее, потому что этот смех кажется рыком. А улыбка оскалом зверя.
– Очень правдоподобно, – гогочет он, но я слышу это уже за спиной, потому что подхватываю сумку и убегаю. Внутрь здания. Поднимаюсь на самый последний этаж удивительно быстро. Перепрыгиваю через две ступени и оказываюсь на балконе девятого этажа. Запираю щеколду пластиковой двери и, часто дыша, отхожу к парапету. Скольжу спиной вниз, прижимаю колени к груди и достаю из сумки телефон. Я точно знаю, что отец заплатил за учебу. Вот прям точно. Вместе ведь в наш банк ходили. Один единственный в городе. Цифры счета сверяли три раза. Надо разобраться. Потому что мне совсем не хочется наживать себе врагов еще до начала учебы. Тем более в мужском лице.
– Папа, – восстанавливаю дыхание, когда после трех гудков слышу приветливый голос навеселе. – Папа, привет. Не мешаю?
– Да как моя дочурка может мне мешать. Гоша! Нинка из столицы звонит!
– Дай сюда, – отбирает трубку мама. – Нинуль, вечер уже… Что случилось?
Хмурюсь и смотрю на солнце, что еще высоко стоит в небе и отражается в пластиковой белой двери. Потом только вспоминаю, что с теперь у меня с родителями разница в четыре часа. У них уже десять.
– Мама, – сразу к делу лучше перейти, а то начнется череда вопросов. – Вы заплатили за учебу? Я же на коммерции?
– А-а, – восклицает она, потом что-то шепчет отцу. На заднем фоне слышны звон стекла и любимый в городе шансон. – Мы совсем забыли тебе сказать. Директор комбината дал на тебя и еще нескольких студентов бюджетные места в МГУ. Именно на финансовом факультете. Представляешь, как здорово?!
Перед глазами всколыхнулось пламя. Стало жечь в груди. Не может быть. Я просто не верю!
– Каким, к черту, студентам? – сразу напрягаясь я и кричу. – Что за чушь?!
– Ты на мать не ори, – сразу слышу жесткий тон и вздыхаю. – Мне-то какое дело? Главное, платить не надо. Представляешь лица работников банка, когда мы пришли вернуть их кредит?
– Представляю, – трубку кладу на автомате. Потому что руки трясутся, а по щекам уже текут слезы.
Я ведь радоваться должна, а получается плачу. Потому что, кажется, я снова обязана этому пресловутому директору, и удавка долга на шее становится теснее. Как будто я снова во сне, снова собачка, а магнат стоит и тянет за ошейник. Душит. Свободы лишает окончательно. В кандалы заковывает.
Хочется отказаться, крикнуть в стальное лицо, что мне не нужны его подачки. Что мне вообще от него ничего не нужно! Замуж я за него не собираюсь! Мне вообще только восемнадцать и рано об этом думать! Обо всем рано. Но смысл в том, что теперь я на пять лет в ловушке.
