Нора Робертс - Рожденные смертью
– Он консультировал женщину, которая назвалась Долорес Ночо-Кордовец. Мне нужны его записи.
– Да. – Айкон тяжело вздохнул. – Наши адвокаты этим недовольны, они просят меня подождать, пока не примут свои меры. Но Авриль убедила меня, что глупо в такой момент думать о юридических тонкостях. Я распорядился, чтобы вам отдали записи отца. Позвольте напомнить вам, лейтенант, что их содержание глубоко конфиденциально.
– Если только это не имеет отношения к убийству, меня не интересует, кто делал у вас подтяжку подбородка.
– Извините, что я так задержалась. – Авриль поспешно вошла в комнату. – Дети требовали моего внимания. О, вы все-таки решили выпить кофе! Прекрасно.
Она села рядом с мужем, взяла его за руку.
– Миссис Айкон, вы проводили много времени в обществе своего свекра в течение многих лет.
– Да, он был моим опекуном. Он был мне как отец. – Она крепко сжала губы. – Он был необыкновенным человеком.
– Вам не приходит в голову, кто мог бы желать ему смерти?
– Представить себе не могу. Кто мог убить человека, столь преданного жизни?
– Вам не показалось, что он был чем-нибудь озабочен в последнее время? Встревожен? Расстроен?
Авриль покачала головой, взглянула на мужа.
– Три дня назад мы ужинали здесь с ним вместе. Он был в прекрасном настроении.
– Миссис Айкон, вы узнаете эту женщину? – Ева вытащила из портфеля с файлами распечатку идентификационной фотографии и протянула ей.
– Это она… – Рука Авриль задрожала, и Ева сразу насторожилась. – Она его убила? Эта женщина убила Уилфрида? – Слезы навернулись ей на глаза. – Она молода, красива. Она не похожа на человека, который мог… Извините.
Она вернула фотографию и отерла слезы со щек.
– Хотела бы я помочь… Надеюсь, когда вы найдете ее, вы спросите ее, зачем… Надеюсь… – Она вновь умолкла, прижала пальцы к губам, сделала заметное усилие, чтобы овладеть собой. – Надеюсь, вы спросите ее, зачем она это сделала. Мы имеем право знать. Весь мир имеет право знать.
Апартаменты Айкона-старшего находились на шестьдесят пятом этаже небоскреба, в трех кварталах от дома его сына и в пяти кварталах от клиники, которую он построил. При желании до нее можно было дойти пешком.
В квартиру их впустила консьержка, назвавшая себя Донателлой.
– Я поверить не могла, когда услышала, просто поверить не могла! – Ей было лет сорок, по оценке Евы, но она была в отличной форме, подтянутая и стройная, в хорошем черном костюме. – Доктор Айкон был лучшим из людей! Такой внимательный, доброжелательный! Я здесь десять лет проработала, последние три года консьержкой. Ни разу не слыхала, чтобы хоть кто-то отозвался о нем дурно. Ни единого слова!
– Кто-то не просто отозвался о нем дурно, кто-то пошел гораздо дальше. У него было много посетителей?
Женщина заколебалась.
– Ну, при сложившихся обстоятельствах, надеюсь, вы не сочтете это сплетнями. Да, он много общался. Его родные, конечно, навещали его регулярно. Поодиночке и все вместе. Он иногда давал здесь небольшие званые обеды для друзей и коллег, но чаще использовал для этой цели дом своего сына. И он любил общество женщин.
Ева кивнула Пибоди, и та извлекла фотографию.
– Как насчет вот этой? – спросила она.
Консьержка внимательно изучила фотографию.
– Нет, извините. Вообще-то, это его тип, если вы меня понимаете. Он любил красоту и молодость. В каком-то смысле это была его профессия. Красивые люди. Он помогал им сохранить молодость и красоту. Я хочу сказать, он добивался поразительных результатов с жертвами увечий. Просто поразительных.
– Вы ведете учет посетителей? – спросила Ева.
– К сожалению, нет. Мы, разумеется, проверяем посетителей, звоним жильцу и спрашиваем, ждет ли он гостя. Но мы не требуем, чтобы они где-то расписывались, если только речь не идет о доставке товаров на дом.
– Он много получал товаров на дом?
– Не больше, чем любой другой.
– Нам не помешала бы копия его доставок за последние шестьдесят дней, а также диски системы наблюдения за последние две недели.
Донателла поморщилась.
– Мне было бы гораздо проще предоставить вам диски, если вы оформите официальный запрос через администрацию дома. Я могу связаться с ними для вас прямо сейчас. Компания «Нью-Йорк Менеджмент».
Название компании показалось Еве смутно знакомым.
– Кто владеет зданием?
– Вообще-то, владелец – «Рорк Индастриз», и…
– Ладно, неважно, – поспешно прервала ее Ева, услышав, как Пибоди прыснула у нее за спиной, – я сама об этом позабочусь. Кто убирает в квартире?
– Доктор Айкон не держал прислуги в квартире – живой или механической. Он пользовался услугами, которые предоставляет администрация дома, в частности механическим уборщиком. Пользовался им ежедневно. Он предпочитал механическую уборку.
– Хорошо. Нам нужно осмотреть квартиру. Родственники дали свое согласие.
– Да, проходите. Не буду вам мешать.
– Это прекрасный дом, – заметила Пибоди, когда дверь за консьержкой закрылась. – Знаете, вам стоило бы заставить Рорка сделать для вас карту своих владений, чтоб вы знали заранее и не спрашивали.
– Да, только карты мне и не хватает. Он покупает или продает все это добро каждые десять минут с неприличной выгодой для себя. И попрошу – никаких смешков при свидетелях!
– Извините.
«Места много, – отметила Ева. – Кажется, это называется модульной планировкой». Гостиная, столовая, рекреационная зона – и все в одной большой комнате. Никаких дверей, если не считать единственной, как она предположила, двери в ванную. Наверху был еще один уровень: спальня, комната для гостей и кабинет. При желании стены можно было выдвинуть из пазух в стенах.
Почему-то при мысли об этом Еве стало не по себе.
– Давай все осмотрим. Первый уровень, потом второй, – решила она. – Проверь телефоны на входящие и исходящие за последние трое суток. Просмотри электронную и голосовую почту. Потом, если потребуется, попросим мальчиков из ОЭС копнуть глубже.
«Пространство, – думала Ева, принимаясь за работу, – и высота. Похоже, богатые ценят и то и другое». Лично ей не понравилось бы работать на шестьдесят пятом этаже, где окна заменяла стеклянная стена, за которой далеко-далеко внизу сновали машины, передвигались люди, кипела жизнь. Ощущение, наверное, такое, словно висишь в воздухе высоко над землей.
Она повернулась спиной к окнам и стала осматривать гардероб, пока Пибоди выдвигала ящики комода. Три дорогих пальто, несколько курток, шесть шарфов – шелковых и кашемировых, три черных зонта и четыре пары перчаток – две пары черных, одна бежевая и одна серая.
На телефонном аппарате нижнего уровня обнаружился записанный разговор с внучкой, собиравшей деньги по подписке на спасение бездомного щенка, а затем и разговор с невесткой.
На верхнем уровне Ева нашла на месте гостевой комнаты просторную гардеробную, отделенную от хозяйской спальни раздвижной стенкой матового стекла.
– Господи! – Вместе с Пибоди она стояла и оглядывала огромное помещение, разделенное на полки открытые и выдвижные, штанги и круглые вращающиеся стойки с вешалками. – Не меньше, чем у Рорка.
– Это сексуальный эвфемизм? – осведомилась Пибоди, и на этот раз Ева прыснула со смеху. – Старик любил приодеться. Держу пари, тут не меньше сотни костюмов.
– Ты посмотри, как тут все подобрано. Цвет, материал, стиль. Держу пари, наш психолог Мира была бы в восторге, попадись ей экземпляр, настолько зацикленный на одежде.
«Пожалуй, и вправду следует посоветоваться с доктором Мирой, запросить психологический портрет, – подумала Ева. – Поймешь жертву, поймаешь убийцу».
Повернувшись, она увидела, что в стеклянную стену, зеркальную изнутри, вмонтирован туалетный стол, оборудованный множеством приспособлений для ухода за лицом и телом.
– Внешность, – сказала она. – Для него это главное. В личном и профессиональном плане. Взять хотя бы его дом. Все на своих местах, идеальный порядок. Все подобрано по цвету.
– Его жилое пространство оформлено прекрасно. Безупречный вкус во всем. Первоклассное городское жилье. Высшая степень комфорта.
– Да, красота и безупречность во всем: таков этот старик.
Ева вернулась в спальню и выдвинула ящик тумбочки возле кровати. Она нашла плеер и три аудиокниги, несколько неиспользованных мемокубиков. Вторая тумбочка, с другой стороны кровати, была пуста.
– Сексуальных игрушек нет, – прокомментировала она.
– Ну а вы что хотели? – Пибоди даже слегка смутилась.
– Здоровый, привлекательный мужчина, мог прожить лет до ста, даже больше.
Ева прошла в хозяйскую ванную. Здесь была ванна джакузи, просторная душевая кабина, облицованная девственно-белой плиткой, отдельная сушильная кабина, темно-серые прилавки, на одном из которых красовался целый маленький садик ярких цветов в блестящих черных горшках.
