Сьюзен Льюис - Месть

ГЛАВА 23

Кирстен шла в темноте к прогалине, окруженной деревьями. Лучи яркого света, направленные вверх, пробивались сквозь густую листву. Колеблясь от ветра, ветви отбрасывали на сцену тени, постоянно менявшие очертания.

— Достаточно ли вырубили ветвей, чтобы камера проникала сквозь листву? — спросила Кирстен у Дэвида.

— Да. Подъемная платформа уже смонтирована. Можете подняться и посмотреть.

— О'кей. Как насчет других камер?

— Их устанавливают. Похоже, операторы знают свое дело, сейчас я вас с ними познакомлю.

— Хорошо. — Кирстен поморщилась, почувствовав, как Руби ухватилась за ее локоть.

— Черт возьми! Только взгляни на все это, — восторженно сказала Руби, когда они вышли на поляну, где электрики, бутафоры, операторы и ассистенты трудились над оформлением места действия. Атмосфера казалась наэлектризованной, словно какая-то магическая сила исходила от возбужденных голосов, перекликавшихся в ночном тумане. В ярком свете рабочих прожекторов что-то поднимали, перетаскивали, бросали и ловили, куда-то взбирались и откуда-то спрыгивали, тянули кабели, прокладывали колеи, монтировали камеры и проверяли работу мегафонов. Элисон и два художника-декоратора стояли возле алтаря, который величественно возвышался под сводом переплетенных ветвей. Они наблюдали, как добавляют последние штрихи к оформлению, хотя алтарь и без того уже производил сильное впечатление. Глядя на фантастические маски с высунутыми языками и волчьим оскалом зубов, на непристойные символы поклонения ЛОА, Кирстен почувствовала, что леденеет от страха. Поистине, Элисон добилась необычайного эффекта. Главный осветитель, как поняла Кирстен, говорил Элисон, что свет, направленный на жертвенник, должен казаться мистическим.

— Другую съемочную площадку уже начали оформлять? — спросила Кирстен у Дэвида.

— Да, но операторы хотят, чтобы сначала вы сами посмотрели, с какой точки снимать Элен.

— Хорошо. Пусть поместят камеру вот здесь, чуть в стороне от Центра, — сказала она, указывая туда, где бригада художников выписывала кабалистические знаки.

Когда Дэвид скрылся в толпе, Руби сказала:

— Пойду выпить кофе. Принести тебе?

— Спасибо, не надо, — ответила Кирстен, раздумывая, где в этой суматохе отыскать Джейка. Она немного нервничала из-за этой встречи, но понимала, что лучше покончить с этим скорее. К ней подбежал ассистент звукооператора, повесил ей на шею наушники и прикрепил к поясу батарейку.

— Мониторы находятся слева, — пояснил он, махнув рукой туда, где уже начали собираться актеры.

Кирстен направилась к Жан-Полю, уступив дорогу нескольким рабочим, тащившим к алтарю массивный, внушающий суеверный ужас тотемный столб. Вдали виднелся свет прожекторов, освещающих другую съемочную площадку. Одинокий домик из серого камня с узкими оконцами и обветшалой крышей был, как она понимала, превосходен. Элисон оказалась права, расположенный среди смутных теней этого окутанного туманами острова, он казался еще более зловещим. Но, черт возьми, для того, чтобы снимать его, придется дождаться рассвета!

Кирстен оглянулась, услышав, как все ахнули от восторга, когда врубилось рабочее освещение и алтарь осветился призрачным багряным светом.

— Этот человек — просто гений, — прошептал Жан-Поль на ухо Кирстен, когда Джейк велел осветителям снова выключить рабочий прожектор.

Кирстен обернулась к Жан-Полю и испуганно вскрикнула, увидев перед собой маску демона с мерцающими красными глазами.

Жан-Поль рассмеялся и, опустив маску, чмокнул Кирстен в щеку.

— Как вы себя здесь чувствуете? — спросил он. — Умоляю, скажите, что вы нервничаете так же, как я! Возможно, мне от этого станет легче.

— Я нервничаю невыносимо, — заметила Кирстен.

Она еще раз повторила Жан-Полю все указания. Тут же примчался Дэвид и, сообщив, что Элен готова, спросил, не пора ли пригласить ее на сцену.

— Подожди минутку, — попросила Кирстен, схватив за руку проходившего мимо Джейка. — Сцена выглядит потрясающе, Джейк.

— Но ведь ты еще ничего толком не видела, — улыбнулся Джейк, глядя ей в глаза. — Я должен перед тобой извиниться, — тихо добавил он.

— Я тоже.

— Давай мы назовем все случившееся минутным помрачением рассудка и восстановим наши отношения в прежнем виде.

— Согласна, — прошептала Кирстен, стыдясь своей слабости. Ей вдруг опять захотелось оказаться в его объятиях. Видя, как один за другим ее предают люди, которых она любила, Кирстен обрадовалась, что по крайней мере инцидент с Джейком исчерпан.

— Эй, — сказал он, поворачивая к свету ее лицо. — Все будет превосходно. Ведь мы все на тебя надеемся.

— Спасибо, — улыбнулась Кирстен.

— А может, пора начать наше шоу?

— О'кей, — сказала она. — Ты уже знаешь об изменении в графике?

— Да. Представляю, как ты разозлилась!

— Не то слово, — ответила Кирстен. — Ну, так сколько времени вам еще здесь потребуется?

— Мы почти готовы к репетиции.

— Хорошо. Дэвид, пригласи Элен на сцену. Кто будет подавать ей реплики?

— Думаю, Анна сама будет читать свою роль, — ответил Дэвид, — но я проверю. Нам нужен кто-нибудь еще?

— Нет.

Послышались последние указания по переносной рации, потом вызвали Элен, Анну, гримеров, ассистента режиссера и костюмеров.

Кирстен снова поискала глазами Жан-Поля, но он куда-то исчез, и вдруг у нее замерло сердце. На другом конце съемочной площадки она заметила Лоренса. Он стоял рядом с Руби, схватившей его под руку, и разговаривал с хореографом. Интересно, как он сейчас себя чувствует, подумала Кирстен. Нервничает ли, как и все, уверен ли, что все пойдет по плану? Да, лучше бы не нарушать план, не то… Но Кирстен не хотелось сейчас думать об этом. Ей нужно было как-то подавить раздражение и не допустить, чтобы нарушение графика отразилось на работе.

Она пересекла поляну и подошла к Элен, которая в облачении верховной жрицы языческого храма величественно выплыла на съемочную площадку под бурные аплодисменты присутствующих. Кирстен с любовью взглянула на нее. Что бы ни было между ними, сегодня ночь Элен, и Кирстен решила сделать все, чтобы эта ночь ей запомнилась. Именно в этом эпизоде Элен была солирующей звездой, ибо Мари Лаво, как верховной жрице храма идолопоклонников, предстояло осуществить кощунственную церемонию жертвоприношения.

— Внимание! Всем занять исходные позиции, — крикнула Кирстен Дэвиду. — Начнем отрабатывать понемногу. Ты выглядишь великолепно, — сказала она Элен.

Элен улыбнулась, и у Кирстен замерло сердце. Зубы Элен были прикрыты искусственными — почерневшими, обломанными, с кровавыми пятнами. Чем бы там ни пользовался художник-гример, чтобы сделать еще ярче глаза Элен, он достиг потрясающего эффекта. Когда Элен вышла на свет, глаза ее сверкали, как пламя. В них выразилось минутное замешательство, но Элен быстро вошла в образ. Ее смуглое лицо было покрыто красными шрамами, глаза жирно обведены белым. Зачесанные назад волосы открывали лоб и подчеркивали линию скул. Губы, как и ногти, были кроваво-красного цвета. Под мрачным черным плащом с высоко поднятым жестким воротником поблескивало золотое с блестками платье с таким глубоким вырезом, что были видны темные круги ее сосков.