Нора Робертс - Северное сияние

Вокруг двухфутовой ямы на дороге, которую он про себя окрестил «кратером Лунаси», сгрудились машины, отчаянно мигая желтыми и красными огнями. Рядом какой-то мужчина выплясывал джигу. Странная забава! К тому же при ближайшем рассмотрении оказалось, что танцор еще и без штанов.

Собиралась толпа. Кто-то аплодировал, слышались шумные возгласы одобрения и порицания.

Нейт вздохнул, вытер полотенцем наполовину выбритое лицо, схватил рубашку и ботинки и поспешил вниз.

В ресторане было пусто, кое-где на столах остался недоеденный завтрак — полуголый танцор на улице явно оказался интереснее.

Нейт выскочил на улицу в рубашке, успев прихватить по дороге куртку.

На улице Нейт с трудом пробился сквозь толпу зевак.

Тобиас Симпски, работник Углового магазина, по совместительству — мойщик посуды в «Приюте» и диджей местного радио, — вот кто это был. Теперь вместо джиги он вытанцовывал какой-то воинственный индейский танец.

— Шеф! — Роза безмятежно улыбалась, держа за руку Джесси и малышку на руках. — Доброе утро!

— Доброе. Сегодня какой-то праздник? Языческий ритуал, о котором мне забыли сообщить?

— Да нет. Обычная среда.

— Ясно. — Он подошел ближе к герою дня. — Эй, Тоби? Шапку надеть не забыл?

Продолжая свой танец, Тоби откинул назад длинные каштановые волосы и выставил вперед руки.

— Одежда есть не что иное, как символ нашего отрицания природы, принятия условностей и утраты невинности. Я сегодня сливаюсь с природой! Возвращаюсь к чистоте. Я — человек!

— Самую малость, — хмыкнул кто-то. В толпе засмеялись.

— Может, поговорим об этом в тепле? — Нейт взял его за руку и прикрыл ему зад курткой.

— Человек есть дитя, а дитя приходит в этот мир нагишом.

— Это я слышал. Представление окончено! — прокричал Нейт собравшимся. Придерживая на Тоби куртку, Нейт повел его в участок. У того вся кожа была в мурашках. — Да и смотреть-то особо не на что, — проворчал Нейт.

— Я пью только воду, — поведал Тоби. — Ем только то, что могу добыть своими руками.

— Понял. Значит, кофе с пончиками не получишь.

— Если не танцевать, мир опять погрузится во тьму, настанет вечная зима. Снег. — Он огляделся по сторонам диким взглядом. — Он везде. Везде!

— Я знаю.

Нейт отвел Тоби в камеру. Потом позвонил Кену, больше других подходящему на роль психотерапевта, и попросил приехать.

В соседней камере Пропойца Майк громко храпел. Ему еще предстояло проспаться после попойки, которая накануне завела его в дом соседа вместо собственного.

Вчера от одиннадцати до двух ночи поступило шесть вызовов — включая Майка. Хоули кто-то проколол шины, на крыльце Сэрри Паркер кто-то запустил на полную мощность портативный радиоприемник, в школе разбили окно, новенький снегоход Тима Боуэра и «Форд» Чарлин кто-то опять размалевал желтой краской из баллончика.

Весна даже на старожилов действует.

Нейт с грустью подумал о кофе и пропущенном завтраке, потом задумался о том, что заставляет человека нагишом танцевать посреди улицы, — и тут в участок вломился Бинг. Огромный, как танк. Глаза свирепо сверкают. Того и гляди убьет.

— Вот что я нашел в своих вещах. — Он швырнул на стойку две удочки, затем, словно закрученную шпагу, выхватил бур и шмякнул об пол. — Я вам не ворюга какой-нибудь! Потрудитесь найти шутника. Кто это из меня вора решил сделать?

— Думаешь, это вещи Эда Вулкотта?

— Так он же свои инициалы на всем понаставил. Вот жлоб! Говорю тебе: не потерплю, если он меня в воровстве обвинит. Пусть только заикнется — я ему живо мозги вправлю.

— Так где ты их нашел?

Бинг сжал кулаки.

— Попробуй только сказать, что я их стибрил, — и тебе тоже мозги вправлю!

— Я не говорил, что ты их у кого-то взял. Я спросил — где ты их нашел?

— У себя в сарае. Вышел вчера порядок навести. А тут — это добро. Подумал — что с ним делать? И вот, делаю что положено. — Он ткнул пальцем в Нейта: — А теперь ты делай, что тебе положено.

— Когда ты в последний раз заходил в сарай?

— Да тут дел по горло было, разве не так? Недели две, наверное. Да я бы чужие вещи враз заметил, если б они там были. Сейчас вот заметил же. Я такие навороты не признаю. Пижонство.

— Бинг, пройди ко мне в кабинет, присядь.

Тот снова приготовил кулаки и оскалился.

— Это еще зачем?

— Напишешь заявление по всей форме. Опишешь, не заметил ли, что твои вещи как-то стронуты с места, не появилось ли чего нового, а может, что-то исчезло, был ли сарай заперт и кому могло прийти в голову тебя подставить.

Бинг насупился:

— И ты мне поверишь?

— Совершенно верно.

Бинг выставил вперед бороду.

— Ладно. Только быстро. Мне работать надо, ясно?

— Мы все быстро оформим. А потом пойдешь латать этот кратер, пока туда какая-нибудь семья в полном составе не угодила.

Поскольку Бинг был человек немногословный, заявление заняло меньше десяти минут.

— Какие у тебя отношения с Эдом?

— Какие? Я держу деньги у него в банке, беру, когда требуется.

— То есть вы общаетесь?!

Бинг фыркнул:

— На ужин он меня к себе не зовет. А и позвал бы — я бы не пошел.

— А что так? Его жена плохо готовит?

— Больно любят напускать на себя важность. Будто они лучше других. Да козел он! Только таких — большинство. — Он пожал мощными плечами. Словно гора пробудилась ото сна. — Вообще-то я ничего против него не имею.

— А как думаешь, против тебя кто-то что-нибудь имеет? Хочет напакостить?

— Я ни к кому не лезу и рассчитываю, что и ко мне никто не полезет. А если кому не нравится, я…

— Ты мигом ему мозги вправишь, — подсказал Нейт. — Так. Вещи вернем Эду. Спасибо, что принес.

Бинг побарабанил толстыми пальцами по столу.

— Терпеть не могу ворюг! Честно!

— Я тоже.

— Не пойму, почему вы мгновенно сажаете мужика, который чуть перебрал или съездил обидчику по морде, а ворюг бережете?

Нейт понял, что Бинг на что-то намекает.

— Ты это к чему?

— Кто-то спер у меня из гаража охотничий нож и запасные рукавицы.

Нейт достал новый бланк.

— Опиши, как они выглядели.

— Нож как нож. — Видя, что Нейт ждет, он шумно втянул воздух сквозь зубы. — Лезвие — пять дюймов, острое с одной стороны, рукоять — из дерева. Обычный охотничий нож.

— А рукавицы? — Нейт старательно записал показания.

— Рабочие рукавицы, господи ты боже мой. Из воловьей кожи, на теплой подкладке. Черные.

— Когда обнаружил пропажу?

— На прошлой неделе.

— А сейчас о ней почему сообщаешь?

Бинг помолчал, потом снова повел могучими плечами:

— Да вижу, ты вроде не совсем уж козел.

— Я тронут. Подожди, слезу смахну. Гараж запираешь?

— Вот еще! Да кому мое барахло-то нужно? Сроду такого не было.