Нора Робертс - Смерть не имеет лица

Сделав короткую паузу, Ева продолжала:

– Она без колебаний будет убивать снова и снова. Ей чужды такие понятия, как совесть, мораль, верность по от­ношению к кому-либо, кроме самой себя – и человека, которого уже более тридцати лет нет в живых. Эта женщи­на не следует душевным порывам, она исходит исключи­тельно из расчета. У нее было тридцать лет, чтобы задумать то, что она сейчас старается воплотить в жизнь. И надо признать, ей это неплохо удается.

– Вы не упомянули о том, что вчера она не получила облигации, – заметил Макнаб.

– Вот поэтому она попытается снова нанести удар, и тяжелый. Деньги – один из ее главных мотивов, но это еще не все. Анализ ее личности, проведенный Мирой, по­казывает наличие непомерной гордыни и сознания собст­венной миссии. Из всего этого можно сделать вывод, что она-то и есть Кассандра – не только просто женщина в своей бренной физической оболочке, а более сложное целое. Как бы то ни было, она не остановится на достигну­том. Вчера вечером ее гордость была задета. К тому же она еще не завершила свою миссию. Думаю, что последуют новые взрывы. С ней невозможно вести какие-то перего­воры или торговаться, поскольку она лжет и любить играть роль богини, считая себя выше других. Она верит в то, что говорит, даже если это ложь.

– В конце концов, у нас же есть сканеры, – опять вста­вил слово Макнаб.

– И мы будем их использовать. Сотрудники «взрывно­го отдела» хотят перегруппироваться. Кроме того, им хо­чется отплатить за Энн, и они будут работать по этому делу день и ночь.

– Лейтенант, насчет лаборатории, – сказала Пибоди, протягивая Еве бумагу. – Пробы следов крови, кожи и волос, взятые на полу в доме Брэнсона, совпадают с его со­ответствующими медицинскими данными.

Ева взяла из рук Пибоди листок и заметила, что во взгляде ее помощницы вновь появилось беспокойство.

– Они были достаточно предусмотрительны и, очевид­но, скопили заранее какое-то количество крови. Помимо того, у нее было много времени, чтобы успеть раскидать по полу другие «следы» под видом того, что она пыталась от­чистить место. А что с телом, Макнаб?

– Все еще не нашли. Сейчас там работают водолазы. Я на связи. Из Мэна мне только что переслали телефон­ный аппарат Моники Роуван. Устройство записи разговоров заблокировано, но я вскрою блокировку.

– Спиши все оттуда. Я беру на себя дом Брэндона и его офисы. Если что-то будет проявляться, сразу сообщайте мне, немедленно.

Запищал коммуникатор, и Ева ответила:

– Даллас.

– Это сержант Говард, Отдел поиска и спасения. Мои водолазы что-то нашли. Вы, наверное, хотели бы сами взглянуть?

– Перешлите ваши координаты. Я уже иду, – быстро сказала Ева и взглянула на Макнаба.

Когда он встал, Пибоди шагнула вперед.

– Сэр, я понимаю, у вас есть причины держать меня в стороне от этой части расследования. Но мне кажется, что в данный момент эти причины не имеют большого значе­ния. Обращаюсь к вам с убедительной просьбой разрешить мне сопровождать вас в качестве вашей помощницы.

Ева задумалась, постукивая пальцами по столу.

– Ты что, собираешься и дальше разговаривать со мной в том же духе – такими длинными официальными фразами?

– Да, сэр. Пока не получу того, что хочу.

– Обожаю шантажистов, – заключила Ева. – Ты едешь со мной.

Ветер хлестал по лицу и вспенивал грязную поверхность реки. Ева стояла на обветшалом грязном причале, продрогшая до костей, и наблюдала, как один из водолазов вскрывал мешок с телом.

– Мы, наверное, возились бы еще несколько дней, ес­ли бы вы не сказали, что нужно начать поиски чего-то ме­ханического. Но даже с учетом этого можно сказать, что нам дико повезло. Если бы вы знали, чего только люди не топят в этой реке! – сказал Говард.

Он наклонился вместе с Евой над мешком и не удер­жался от нового комментария:

– Смотрите-ка, просто как огурчик! Не то, что обыч­ный утопленник после такого срока. Не вспучился, не начал разлагаться. Видать, рыбки его пытались попробо­вать, но он им пришелся не по вкусу.

Ева увидела следы зубов там, где рыбы пытались что-то отхватить. Одна из них, видимо, самая упорная, умудрилась почти вытащить из глазницы левый глаз, но сдалась, бросив эту бесполезную затею. Однако водолаз был прав: это «нечто» выглядело чертовски лучше, чем обычный утоп­ленник.

Лежавший в мешке дройд очень смахивал на Б. Дона­льда Брэнсона. Помимо аутентичности лица, он обладал той же комплекцией, только был испачкан донными осад­ками. Ева кончиком пальца повернула его голову набок и разглядела значительные повреждения на затылке.

Водолаз был весьма информативен:

– Когда я обнаружил его там, внизу, то сначала поду­мал, что у нас датчики сдохли. Ну, думаю, сюрприз: вот лежит человек, а приборы на него не срабатывают. Никог­да раньше не видал таких классных дройдов, как этот. Я так и не был бы до конца уверен, что это не покойник, если бы не его рука.

На запястье было повреждение в виде продольного раз­реза, через который виднелась внутренняя начинка кон­струкции, сотканная из датчиков и чипов.

– Естественно, когда мы его подняли и решили хоро­шенько разглядеть на свету…

– Ну, это уже не в счет. Вы сделали снимки?

– Спрашиваете!

– Некоторые из них нам понадобятся для иллюстрации записи. Теперь вы хорошенько упакуйте это, опечатайте и отправьте в лабораторию. Пибоди, запиши все нюансы.

Ева вернулась на берег и позвонила Фини:

– Посылаю дройда в лабораторию. Кто из твоего отде­ла мог бы поработать с бригадой Дикхеда? Необходимо по­смотреть заложенную в дройда программу и прокрутить ту ее часть, которая по времени приходится на вечер проис­шествия. Хотелось бы определить время установки про­граммы и того, кто ее устанавливал.

– Нет ничего невозможного. Повреждения значитель­ные?

Ева заглянула в записи осмотра, которые делала ей Пи­боди, и ответила:

– Существенные.

– Ладно, сделаем, что в наших силах. А это поможет вывести Зака из-под обвинения?

– Нет таких законов, которые карали бы за убийство дройда. Он может быть привлечен за нанесение ущерба частной собственности, но не думаю, что Брэнсоны будут подавать такой иск.

Фини улыбнулся:

– Отличная работа! Можно, я расскажу обо всем Заку?

– Нет, – остановила его Ева и оглянулась на Пибоди. – Пусть ему расскажет об этом его сестра.

Ева убрала коммуникатор и подозвала Пибоди.

– Здесь мы закончили. Едем дальше.

Пибоди неожиданно взяла Еву за руку.

– Ох, Даллас, мне было так страшно, когда мы сюда шли! Боялась, что вы могли ошибиться. Вообще-то я сооб­ражала, что, даже если это окажется настоящий Брэнсон, все равно дело может быть классифицировано как несчаст­ный случай, и Зака не отправят в тюрьму. Но ему пришлось бы расплачиваться за эту историю всю оставшуюся жизнь: он никогда не смог бы простить себе смерть человека – даже случайную.