Нора Робертс - Смерть не имеет лица

С такой закипавшей в ней жаждой насилия она вошла в зал – и увидела Макнаба. «О, черт!» – подумала она и пошла прямо к кофеварке, на ходу бросив:

– Ты сегодня рано.

– Я подумал, что ты придешь раньше. – В качестве первого шага Макнаб решительно подошел к двери и за­крыл ее. – Я считаю, что ты обязана меня выслушать и объяснить, что, черт побери, происходит!

– Я не должна тебе ничего объяснять. Нам хотелось за­няться сексом – мы это сделали. И все. Я только что полу­чила лабораторные заключения…

– А я тебе говорю: не сделали и не все!

Он понимал, что формально она была права. Но пони­мал и то, что не сможет теперь спокойно видеть перед собой целыми днями это серьезное лицо и это потрясающее, упоительное тело. Он скорее провалился бы сквозь землю, чем произнес, что они «это сделали – и все».

– Макнаб, у меня голова занята более важными вопро­сами, чем твое «эго». Например, меня вызывает дантист на полугодичный осмотр.

– Приберегла бы свои глупые колкости для кого-то бо­лее достойного их. Со мной они не срабатывают. Черт по­бери, мы с тобой были вместе, и нам было хорошо!

Пибоди пожала плечами:

– «Было» – это от спрягаемого глагола, прошедшее время.

Он шагнул к ней, выхватил из ее рук фуражку и швыр­нул на пол.

– Но почему?

У нее забилось сердце. Дьявол, ведь, по идее, она не должна была ничего чувствовать!

– Потому что мне так хочется.

– Пибоди, мы с тобой не в детском саду!

– Потому что, если бы я не валялась с тобой в постели, я была бы с Заком! – неожиданно закричала она. – А если бы я была с ним, мне не пришлось бы сейчас говорить своим родителям, что против него того и гляди выдвинут обвинение в убийстве!

– Это не твоя вина. И не моя. – Он услышал, что дыха­ние ее стало прерывистым, и это расстроило его. Он смер­тельно боялся, что Пибоди может расплакаться. – Во всем виноваты Брэнсоны. И Даллас не позволит, чтобы Зака в чем-нибудь обвинили. На том и остановись, Ди.

– Мне нужно было это предвидеть! Я должна была быть с ним, а не с тобой!

Он неожиданно взял ее за плечи и быстро встряхнул их.

– Ты была со мной, и этого не изменишь. И я хочу, чтобы ты опять была со мной. Черт побери, Ди, я не кончил!

Макнаб стал целовать ее с какой-то беспомощной ярос­тью, вожделением и смущением. Пибоди издала короткий стон, означавший что-то среднее между отчаянием и об­легчением. Она тоже целовала его и делала это пылко, не­истово, тщетно борясь сама с собой.

В зал вошла Ева и остановилась как вкопанная:

– Вот это да!

Они были настолько поглощены своим порывом, что даже не услышали ее.

– О боже! – воскликнула Ева.

Она закрыла глаза ладонью, надеясь, что, когда уберет руку, парочка уже исчезнет. Не тут-то было.

– Разойтись!

Глас вопиющего в пустыне. Ева сунула руки в карманы и попыталась игнорировать тот бесспорный факт, что руки Макнаба в этот момент находились на заднице Пибоди.

– Я сказала, разойтись! – уже крикнула Ева.

Окрик дошел. Они отскочили друг от друга, словно между ними находилась сжатая пружина и кто-то ее осво­бодил. Макнаб налетел на стул, опрокинул его и уставился на Еву, будто впервые видел.

– Ой! Сэр, я…

– Молчать! – скомандовала ему Ева. – Сядь – и ни слова. Черт-те что! Пибоди, почему у меня нет кофе?

– Кофе… – Пибоди, у которой сердце было готово вы­прыгнуть из груди, заморгала вытаращенными в изумле­нии глазами: – Кофе?

– Сейчас же! – Ева показала на кофеварку, а затем картинно посмотрела на часы. – С этой минуты вы на службе. Что бы там ни происходило до сих пор, это было в ваше личное время. Ясно?

– Уф! Э-э… Послушайте, лейтенант…

– Закройся, Макнаб. Не хочу никаких дискуссий, объ­яснений или словесных описаний того, чем вы занимае­тесь в свое свободное время.

– Ваш кофе, сэр, – не своим голосом сказала Пибоди, ставя чашку перед Евой и посылая Макнабу страшный предостерегающий взгляд.

– Заключения лаборатории?

– Они у меня с собой, – с облегчением ответила Пибо­ди и поспешила к своему стулу.

Вошел Фини. Мешки под его глазами грозили опус­титься ниже носа. Увидев его, Пибоди опять вскочила, что­бы налить еще одну чашку кофе. Он сел, рассеянно кивнул в знак благодарности и сообщил:

– Спасательные бригады добрались до эпицентра пос­леднего взрыва. До последнего известного местопребыва­ния Мэллой. – Фини откашлялся и отпил кофе. – По всей видимости, в критический момент предохранитель­ный щит был на месте, но взрывом его отнесло. Говорят, все произошло мгновенно.

Какое-то время все сидели молча. Затем Ева встала и заговорила:

– Лейтенант Мэллой была хорошим копом. Это луч­шее, что я могу сказать о ком-либо. Она погибла, выпол­няя свою работу и стараясь дать своим людям возможность укрыться в безопасном месте. А наша работа заключается в том, чтобы найти и схватить тех, кто повинны в ее гибели.

Она открыла принесенную с собой папку, достала из нее две фотографии и прикрепила их к доске.

– Это Кларисса Брэнсон, она же Шарлотта Роуван. А это – Б. Дональд Брэнсон. Мы не остановимся до тех пор, пока эти двое не будут посажены за решетку. Пибоди, доложишь о лабораторных результатах. Макнаб, жду отчет о перехвате звонков по телефону Моники Роуван. Фини, нужно еще раз допросить Зака. Возможно, ты ухватишь то, что я пропустила. Он мог услышать или увидеть что-нибудь такое, что может подсказать, в каком направлении нам лучше вести поиск.

– Я позабочусь об этом.

– И еще, Фини. Попробуй снова прокрутить Лизбет Кук. Задача та же. Думаю, тебе удастся получить от нее больше, если ты приедешь к ней домой и прикинешься сочувствующим слушателем.

– Она плакса? – поинтересовался Фини.

– Скорее истеричка.

Он вздохнул:

– Придется прихватить с собой лишние носовые платки.

Ева оглядела лица своих товарищей по команде.

– Должен быть какой-то след! Они где-то скрываются, куда-то еще собираются перебраться, они должны выбрать следующую цель и время ее уничтожения. Они знают, что мы разрабатываем версию «Аполлон», и, вероятно, знают также, что мы установили или можем установить реальную личность Клариссы Брэнсон.

Ева снова подошла к доске и прикрепила еще одну фо­тографию.

– Это Моника Роуван, жена Джеймса Роувана, мать Шарлотты. Я уверена, что приказ ликвидировать ее отдала собственная дочь. Если это действительно так, то понятно, что мы имеем дело с человеком холодного и конкретного мышления, опытным лицедеем, не брезгующим к тому же запачкаться кровью. Они с мужем организовали убийство четырех человек. С одним из убитых она была связана кровными узами, другой был ближайшим родственником ее мужа. Кроме того, она несет ответственность за гибель сотен человек в результате террористических актов, кото­рые являются не чем иным, как отвратительным шанта­жом в целях получения выгоды.