Патриция Поттер - Танцующие тени

— Как ты думаешь, мы от них оторвались? Мне уже начинает казаться, что они повсюду.

— Оторвемся, как только избавимся от машины, — ответил Нейт. — О поездах в наши дни никто и не думает.

— Кроме тебя, — улыбнулась Сэм.

— Кроме меня, — согласился он.

— Я хочу позвонить Терри.

— Ты беспокоишься о ней или о Нике? — холодно спросил Нейт — и у Саманты замерло сердце при мысли, что доверие между ними еще очень хрупко и может рухнуть от любого неудачного слова.

— О них обоих.

— Лучше подождать, — ответил он. — Нам нужен чистый телефон. Если телефонная линия Фолкнеров прослушивается, наш телефон окажется засвечен. И из автомата звонить не стоит — они вычислят его номер и смогут напасть на след. Впрочем, если они в самом деле что-то подсунули нам в машину, все это ничего не даст… Вот что: поступим по-другому.

Подойдя к кассирше, Нейт обратился к ней, сияя обворожительной улыбкой:

— Послушайте, вы не знаете надежного человека, который бы согласился подвезти нас до автобусной станции в Денвере? У нас что-то мотор барахлит, а опаздывать не хочется.

— А как же ваша машина?

— Позвоню в пункт аренды, где мы ее взяли. Пусть заберут.

— Ладно, постараюсь что-нибудь для вас сделать, — пообещала кассирша.

Десять минут спустя Нейт и Саманта уже мчались в Денвер на попутной машине: это обошлось им в сотню долларов наличными и оплату полного бака.

На поезд они сели в последнюю секунду — как и было задумано.

Едва поезд тронулся, Нейт отправился искать кондуктора. Через несколько минут он уже держал в руках билеты на двухместное купе первого класса и мысленно благодарил бога Его шатало от усталости; сейчас он мечтал об одном — рухнуть на постель и заснуть.

Кондуктор проводил их в тесное купе с мягким диваном, столиком и отдельной уборной с душем (что также немало порадовало Нейта). Почти сразу появился проводник и спросил, хотят ли они поужинать в купе или в вагоне-ресторане. Нейт и Саманта выбрали купе. Они заказали два стейка с жареным картофелем и бутылку вина — ведь с тех пор, как они перекусили в последний раз, прошло уже шесть часов. Не дожидаясь ужина, Нейт и Саманта попросили проводника постелить постели. Тут же, словно по волшебству, диван превратился в кровать, а из стены над ним выдвинулась верхняя полка. За окном холмы сменились прериями; догорал закат, и на землю опускались сумерки. Нейт понимал, что лучше не расслабляться. Однако здесь их никто не найдет, а он так устал… так чертовски устал…

Рука его машинально легла на кобуру револьвера. Еще одна причина, по которой Нейт выбрал поезд, — здесь пассажиров не просят сдавать оружие. Разумеется, агент ФБР имеет право пронести револьвер с собой в салон самолета. Но если бы службе безопасности аэропорта вздумалось позвонить его начальству, Нейт оказался бы в неприятном положении.

Перестук колес звучал словно колыбельная: но еще сильнее успокаивало Нейта присутствие Сэм. Она прильнула к нему, положив голову ему на плечо, и Нейт почувствовал, как напряжение, ставшее, казалось, неотъемлемой частью его существа, испаряется, рассеивается без следа. Рядом с этой женщиной он ничего не боялся.

Глаза у него уже слипались, когда проводник накрыл стол льняной скатертью и принес заказ. Пока Саманта с аппетитом ужинала, Нейт не отводил от нее глаз. В Денвере они обзавелись новой одеждой — самой простой и неприметной, какую смогли найти; однако ему казалось, что даже самые обычные брюки и рубашка на Саманте смотрятся словно королевский наряд.

Ужин запили вином. Нейт спросил себя, сочетается ли алкоголь с болеутоляющими таблетками, которые принимает Саманта, — но махнул рукой. Она заслужила несколько минут покоя и удовольствия. Оставалось решить, кому где спать.

Вот и покончено с ужином. Кому где спать? Нижняя кровать достаточно широка для двоих; однако им придется тесно прижиматься друг к другу…

Соблазнительная мысль — однако соблазн не слишком располагает к отдыху. А ему сейчас смертельно нужен отдых.

Повесив на дверь купе табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ», Нейт запер дверь и придвинул к ней стул.

— Можешь принять душ первой, — предложил он. Саманта улыбнулась:

— А может быть, вместе?

— Ты не видела размеров этой душевой! — рассмеялся Нейт.

— Было бы желание, а способ найдется, — с этими словами Саманта приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы.

— Не смей совращать своего телохранителя! — шутливо погрозил ей пальцем Нейт.

— Телохранитель — это Келли, — ответила она. — А ты…

— Кто же я для тебя? — спросил он, так и не дождавшись продолжения.

— Друг.

Друг? По совести сказать, он ждал совсем иного ответа.

Рука его, словно обретя собственную волю, потянулась к вороту рубашки Сэм — простенькой рубашки, купленной сегодня в привокзальном магазине вместе с набором необходимых вещей: бритва, расческа, зубные щетки. Пальцы скользнули под мягкую ткань, коснулись изгиба груди.

Сэм вздрогнула; Нейт почувствовал, что и сам он дрожит.

— Черт побери! — пробормотал он вслух.

Глупо, просто глупо! Однако он уже наклонился к ней, и губы их слились в страстном поцелуе. Только что Нейт едва не падал от усталости, но один взгляд на Саманту, одно прикосновение к ней зажгли в нем огонь. Да и ее глаза, только что усталые и сонные, заблестели жизнью. Забыв обо всем, Нейт срывал с нее одежду в отчаянном стремлении насладиться каждой частичкой этого прекрасного тела.

Саманта невольно обернулась к окну.

— Там никого нет, — усмехнулся Нейт, но все-таки задернул штору.

Саманта начала расстегивать на нем рубашку. Пальцы ее дрожали от желания, однако со своей задачей она справилась на удивление быстро. Тело Нейта трепетало от страсти, все его существо рвалось к Саманте в сладкой муке, которую только безнадежно пошлый человек посмел бы назвать «похотью».

Сжимая друг друга в объятиях, они опустились на кровать. Он вошел в Саманту медленно и нежно, заполнив ее своим мощным естеством, и с восторгом почувствовал, с какой готовностью она приняла его в себя.

Их движения, сперва очень медленные, постепенно убыстрялись, и скоро древний танец двух сплетенных тел превратился в безумную пляску. Еще мгновение — и Нейт с Самантой окунулись в раскаленную лаву неведомого прежде наслаждения.

Пронзительный гудок встречного поезда вырвал их из сладкого полузабытья. Саманта сонно вздохнула и, свернувшись клубочком, крепче прижалась к Нейту. Он закрыл глаза и погладил ее по голове. Другой рукой он пошарил на стуле у кровати, куда сбросил свою одежду — здесь ли револьвер? Револьвер был на месте.

Уже проваливаясь в сон, Нейт думал о том, что его война окончена. Он клялся в вечной ненависти к семье Мерритта, а теперь спит с дочерью Пола Мерритты в одной постели и мечтает об одном — чтобы это счастье длилось вечно. И не чувствует ни стыда, ни угрызений совести. Потому что стыдиться ему нечего. Так и должно быть.