Дженнифер Арментроут - Жду тебя

– На веранде.

Простые смертные назвали бы это крытым крыльцом, но только не мама.

– Что ж, пошли.

Не дожидаясь ответа, я прошла мимо нее и спустилась вниз. Она шла за мной, держась на некотором расстоянии, и я чувствовала, как ее взгляд впивается мне в спину. Я начала считать про себя. На цифре «пять», когда я уже была на нижней ступеньке, она наконец открыла рот:

– Ты давно была в парикмахерской?

– Да.

Легкая усмешка в голосе.

– Я так и думала.

Я вздохнула.

– Тогда зачем спросила?

Мама отозвалась только в прихожей.

– А кстати, что на тебе надето?

– Барахло из комиссионки, – ответила я, хоть это было не так.

Она укоризненно покачала головой.

– Замечательно, Эвери.

Я закатила глаза и толкнула дверь на крыльцо, хотя меня так и подмывало броситься обратно в дом и забраться с ногами на белоснежные диваны. Отец сидел в шезлонге и читал газету. Прежде чем я успела открыть рот, это сделала мама:

– Посмотри, кто решил нанести нам визит.

Отец опустил газету и поднял взгляд. Удивление мелькнуло на его лице.

– Эвери.

– Привет, пап.

Приподнявшись, он отложил газету в сторону.

– Мы тебя не ждали.

Ни тебе «как ты поживаешь», ни «рад тебя видеть». Я села на плетеный стул.

– Я знаю. Я ненадолго.

– Она хочет поговорить с нами. – Мама осталась стоять на месте. – Ума не приложу о чем, но возле дома стоит арендованный автомобиль, и за рулем парень.

Я пропустила ее реплику мимо ушей.

– Это не имеет отношения ни к арендованному автомобилю, ни к тому, кто в нем сидит.

– Я очень надеюсь, что ты не проделала такой путь ради того, чтобы поговорить именно об этом, – ответила она.

Я сделала глубокий, долгий вдох.

– Я разговаривала с Дэвидом. – Отец напрягся, но мама хранила поразительное спокойствие. Хороший знак. – Он рассказал мне про Молли Симмонс и Блейна Фицджеральда, о том, что произошло прошлым летом – и произойдет нынешним.

– Эвери…

– Нет, – сказала я, перебивая мать, прежде чем она успела сказать то, что определенно выбило бы меня из колеи. – Я не нарушала условия соглашения. Я молчала все эти годы. Я сделала в точности то, о чем просили вы оба.

Мама вытянулась в струну.

– Дэвид не имел права звонить тебе…

– Почему нет? – спросила я. – Разве это противозаконно – сообщить мне о том, что Блейн изнасиловал еще одну девушку, как когда-то изнасиловал меня?

Отец судорожно вздохнул, но мама… она побледнела еще больше, если такое было возможно.

– Не надо так грубо об этом, – сказала она, складывая на груди руки. – Мы понимаем, что ты имеешь…

– В ту ночь в госпитале я сказала вам ровно то, что сказала полиции. Блейн изнасиловал меня. Это вы решили, что я должна забрать заявление, из-за чего все подумали, что я солгала.

– Эвери… – начал отец.

Но я не дала ему продолжить.

– Я здесь только потому, что мне необходимо избавиться от того, что произошло со мной, а сделать это я могу, лишь сказав вам те слова, что должна была сказать тогда. – Я глотнула воздуха, хотя это было лишнее. Я чувствовала в себе уверенность. – Вы двое поступили нечестно. Вы совершили чудовищную ошибку.

Мама шагнула вперед.

– Прошу прощения?

– Не делай вид, что ты не расслышала. – Я встала, сжимая кулаки. – Вы должны были послать к черту его родителей. Вы должны были спустить их с лестницы. Вы должны были пойти в полицию и рассказать о том, с чем к вам пришли его родители, потому что это была взятка за молчание вашей дочери. И ради чего все это? Ради того, чтобы вам не пришлось идти в суд? Чтобы никто не задавал лишних вопросов? И вы по-прежнему могли ходить в свой клуб и чувствовать себя там как дома? И пусть все это время вашу дочь будут называть лживой шлюхой? И Блейн будет на свободе, чтобы совершить то же самое еще раз? Не по нашей ли с вами вине? Вы должны были встать рядом со мной и поверить мне! Вы должны были помочь мне с этим справиться! Я же ваша дочь! Вам следовало думать прежде всего обо мне!

Отец отвернулся, и я могла понять почему. Возможно, он всегда подозревал, что было правдой. Мне бы на его месте тоже стало стыдно.

– Но для тебя все сложилось не так уж плохо, Эвери. – Мама шумно выдохнула. – В конце концов, сама подумай, какие возможности открыли для тебя эти деньги. Ты уехала учиться. Обставила собственную квартиру. – Ее губы скривились. – Тебя послушать, так мы вообще ничего для тебя не сделали.

– Нэнси, – одернул ее отец, поднимая голову.

– Что? – Вздернулся вверх подбородок. – Она ни разу не подумала о том, как нам тяжело.

Я уставилась на свою маму, но не от удивления. Хотя лучше бы я удивилась, потому что ее слова на самом деле глубоко ранили.

– Знаешь, в этом вся проблема, мама. Вас всегда только и беспокоило ваше собственное благополучие. – Я покачала головой и перевела взгляд на отца. – Мне уже лучше. Это я на всякий случай, вдруг вас это интересует. Я хорошо учусь. У меня есть друзья, и я встретила замечательного человека, который знает, что произошло со мной. Так что в этом смысле все сложилось неплохо. Я надеюсь, что когда-нибудь смогу сказать это и про нас с вами.

Отец прижал пальцы к губам и смотрел куда-то вдаль, за деревья. Я повернулась к матери. Она выдержала мой взгляд, но тонкие морщинки показались в уголках ее глаз. Какой бы невозмутимой она ни выглядела, я знала, что задела ее за живое.

– Я приехала сюда не для того, чтобы вы почувствовали свою вину, – сказала я, тяжело сглотнув. – Дело не в этом. Мне было необходимо наконец-то высказать вам все в глаза. И еще я хочу, чтобы вы знали: я вас прощаю, но больше никогда не позволю вмешиваться в мою жизнь.

Она задержала мой взгляд чуть дольше, а потом отвернулась, и было видно, как напряжено ее лицо. Я подождала немного, надеясь услышать от них хоть что-нибудь, но молчание снова стояло между нами. Что ж, так тому и быть.

Я пошла к двери с прямой спиной и высоко поднятой головой. И это не было вымученной позой. Это была я, настоящая. Еще один камень свалился с души, и мне оставалось сделать последний шаг. Но это я оставила на завтра, а сегодня – сегодня был просто хороший день.

Улыбаясь, я шла через парадную гостиную. Мимоходом схватила с дивана подушку стоимостью, наверное, с ежемесячную аренду моей квартиры, и бросила ее на пол. Ребячество? Да. Получила ли я удовольствие? О, да, еще какое.

Выйдя на крыльцо, я увидела, что Кэм вышел из машины и, надвинув бейсболку чуть ли не на глаза, осматривает фонтан. Я расплылась в улыбке, когда он опустил руку в чашу с водой и начал плескаться.

Он повернулся и, увидев меня, побежал мне навстречу.