Погубленная добродетелью - Кора Рейли

Я улыбнулась. Леонас все планировал заранее, ожидая, когда у него будет больше права голоса в Синдикате, хотя папа уже предоставлял ему уйму обязанностей. Консерваторы набирали силу, особенно среди молодых людей, и Леонас имел среди них хорошую репутацию. Многие не хотели связываться с чужаками, если только не приходилось их подкупать, поэтому люди не осуждали меня за то, что я решила не выходить замуж за Клиффорда.

Все было так, как сказал Леонас. Мне пришлось бы покинуть Синдикат, чтобы стать частью мира Клиффорда. Зато когда Леонас женится на Шарлотте, расклад будет иным. Близняшка Кларк подчинится нашему миру и правилам, иначе она, попросту говоря, не выживет и захлебнется.

* * *

Рев двигателя донесся до гостиной, где я сидела с Беа и ждала прибытия Сантино.

Личико Беа просветлело.

– Сантино?

Я кивнула, ощутив прилив радости. Я видела его лишь мельком за последние две недели после выписки из больницы. Родители потребовали, чтобы мы держались на расстоянии, пока они разбираются с Кларками и первые волны скандала не утихнут.

Было трудно не говорить с ним и не видеться, особенно теперь, когда нам не нужно было прятаться, по крайней мере, от наших семей. Общество пока не подозревало о наших отношениях, хотя сегодня вечером ситуация, вероятно, изменится. Папа понимал: никто не поверит, если мы с Сантино скажем, что нашли свою любовь после несостоявшейся свадьбы, и, к счастью, решил разобраться с этим как глава Синдиката.

Я поднялась на ноги, ухмыляясь, и поспешила в холл.

Прозвенел звонок, и я собиралась было открыть дверь, когда раздался голос папы:

– Позволь мне.

Я повернулась. Отец направился ко мне и сурово посмотрел на меня.

– Пап, это правда необходимо? Почему Сантино не мог войти через домик охраны и забрать меня, как он делал раньше?

– Но сей раз он не твой телохранитель. Теперь у вас будет официальное свидание, поэтому пусть подождет на крыльце и поприветствует твоих родителей.

– Ты же не пришлешь сопровождающего, верно?

Папа промолчал и шагнул к двери.

– Мы провели три года в Париже, – напомнила я.

Папа открыл дверь и строго поприветствовал Сантино.

Мама спустилась с лестницы.

– И ты тоже, мам, ну пожалуйста!

Проходя мимо, она коснулась моего плеча.

– У нас есть определенные правила, и даже если вы с Сантино какое-то время игнорировали их, сейчас все изменится.

Я закатила глаза. Мне двадцать два, и я встречалась с Сантино три с половиной года. Слишком поздно защищать свою добродетель. И никто в Синдикате не поверил бы, что мы с Сантино только начали встречаться.

Когда мы появимся на публике, они сложат два плюс два и свяжут мою расторгнутую помолвку с Сантино.

Родители оттеснили меня от Сантино. Но я желала убедиться, что они не доставят ему слишком много неприятностей. Мои глаза расширились от удивления, когда я увидела, как мама принимает великолепный букет цветов от Сантино, который очаровательно улыбнулся, а после вручил папе бутылку чего-то похожего на бароло[15].

Я подавила ухмылку. Мама наконец отступила, понимающе взглянула на меня и слегка похлопала меня по спине.

Мои глаза встретились с Сантино, и он быстро осмотрел мой наряд. Это было платье, которое я носила в Провансе. Однако я учитывала прохладную осеннюю погоду Чикаго, поэтому добавила укороченный пиджак и сапоги выше колен.

– Прованс, – без колебаний сказал Сантино, а затем посмотрел на моего отца, который приподнял бровь.

– Воспоминание дает тебе бонусные баллы, но где мои цветы? – спросила я с дразнящей улыбкой.

Папа покачал головой и предупреждающе покосился на Сантино.

– Я знал, что ты спросишь, – заявил Сантино. Он открыл дверь и выскочил на крыльцо, а спустя секунду вернулся с чудесным букетом.

Я изумленно взирала на розы и незнакомые мне красные и оранжевые цветы с пышными лепестками. Я взяла букет, сопротивляясь желанию поцеловать Сантино. Мне не хотелось, чтобы папа был свидетелем.

Отец пока что злился на Сантино и, наверное, сурово наказал бы его, если бы не тот факт, что я его любила.

Сантино находился, так сказать, на испытательном сроке, наказание все еще висело над его головой, и он уже не мог быть моим телохранителем. Энцо согласился занять его место, пока папа искал подходящую замену Сантино.

Раздались шаги, в холле появился Леонас в черной рубашке, черных же брюках… и, разумеется, брендовых черных туфлях.

Мое лицо вытянулось.

– О нет. Не говорите мне, что он будет нашим сопровождающим!

– Да, сестренка, – сказал Леонас. – И я отношусь к работе серьезно.

Я недоверчиво уставилась на папу.

– Сантино не единственный, кому приходится восстанавливать утраченное доверие. Ты должна вернуться домой в одиннадцать.

– Одиннадцать? – Было уже семь. – Пап, мне двадцать два.

Папа прищурился.

– А Сантино – мужчина, за которым ты еще не замужем. Вам вообще не следует идти на свидание.

Я сжала губы. Мама и папа никогда не отличались чрезмерным консерватизмом.

Значит, отец решил наказать и меня.

Я сделала глубокий вдох и встала на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеки.

– Спасибо, что позволил нам провести время вместе.

Он кивнул, затем обменялся взглядами с Леонасом, прежде чем удалился из холла. Я повернулась к Сантино и широко улыбнулась. Я уже не могла сдерживаться.

Я так скучала по нему в последние несколько недель. Но теперь, когда на нашем пути ничего не стояло: ни кома, ни свадьба, ни папины запреты, мне хотелось провести с ним каждую секунду. Разум и тело жаждали его. Мне нужно лишь как-нибудь избавиться от Леонаса, чтобы мы с Сантино могли по-настоящему наслаждаться друг другом во всех смыслах этого слова.

Сантино

Мне не нужно было уметь читать мысли, чтобы знать, о чем думает Анна. Вероятно, то же самое я подумал в тот момент, когда увидел ее в обтягивающем платье и сапогах. Черт, я так скучал по ней. Мои раны все еще чертовски болели, но я уверен, ничто не помешает мне заняться сексом с Анной сегодня.

Однако меня мог остановить Леонас. Хитрая ухмылка поганца не сулила ничего хорошего.

– Куда ты поведешь нас на ужин? – спросил он. – Надеюсь, я одет подходяще.

Будто семья не была в курсе, куда именно я собираюсь отвезти Анну.

Данте хотел знать каждую деталь свидания, желая предвидеть, как отреагирует пресса и, конечно же, Синдикат. Я не возражал, точнее, не мог отказать. Я уже более чем благодарен, что дон не всадил мне пулю в лоб в тот момент, когда выяснил подноготную обо мне и Анне.