Филлис Уитни - Мерцающий пруд

В субботу утром она стала ломать голову, как начать с Уэйдом разговор о верхней гостиной. Правда, он все еще казался занятым своими делами и озабоченным — так было все время после визита Мюррея Норвуда. Он с интересом следил за тем, что пишут в газетах о дальнейшем развитии дела Вэлэндигэма. Правительство все еще было в опасном положении; в Дейтон-Сити были беспорядки, и возмущенные медноголовые подожгли редакцию одной газеты. Уэйд почти каждый день уходил из дому по какому-нибудь таинственному делу и часто по вечерам работал в библиотеке. Но все-таки она считала, что может попробовать спросить его о комнате.

За завтраком, однако, между Уэйдом и его матерью произошел спор. Миссис Тайлер прямо потребовала, чтобы он рассказал ей о своих делах. Уэйд ответил, что она узнает об этом в свое время.

Тогда она пошла в атаку с другой стороны.

— Ты быстро набираешься сил, — сказала она. — Ты теперь передвигаешься без особого труда. И, очевидно, раз или два в неделю бываешь в Нью-Йорке. Время принять решение относительно банка, и ты должен сейчас же сообщить мне, когда ты планируешь приступить к работе. Мистер Найлз спрашивал меня об этом не далее как вчера. На этот раз Уэйд не колебался.

— Я не вернусь в банк, — спокойно сказал он.

Миссис Тайлер издала знакомый сдавленный звук горлом, но Уэйд не устремился к ней с тревогой, и, поймав на себе заинтересованный, ждущий взгляд Лоры, старая леди возобновила атаку.

— Значит, такова награда за преданность? Вот что я получаю?

Уэйд оттолкнул свой стул от стола, извинился и вышел из комнаты.

Миссис Тайлер в отчаянии смотрела ему вслед.

— Всю жизнь я жила ради него, — сказала она Лоре. — Я посвятила себя ему.

— Я не уверена, что у кого-либо из нас есть право жертвовать своей жизнью ради кого бы то ни было, — мягко возразила Лора.

— Так, вы оба испортили мне завтрак, — отрезала старая леди. — Пожалуйста, немедленно отвезите меня в мою гостиную.

Так как камины не топились, все двери были открыты, и миссис Тайлер сама могла бы катить свое кресло куда хотела, но Лора сделал знак Джемми, и он встал со стула и увез бабушку в другую комнату. В столовую он не вернулся, и Лора доедала свой завтрак в задумчивом одиночестве.

Позже Уэйд вышел из библиотеки в таком хорошем расположении духа, какого у него не было уже давно. Лора охотилась за сорняками и одуванчиками, а он грелся на солнышке, время от времени с улыбкой поглядывая на свою мать, сидевшую у открытого окна. Казалось, у них не было никаких разногласий. Было ясно, что он не отступит от занятой им позиции, но ему как будто бы хотелось загладить утреннюю резкость.

Мать его, однако, не отвечала на улыбки, и во всей ее позе сквозило возмущение. Джемми исчез на холме и не возвращался почти до ленча.

Его прибытие было бурным и шумным, так как он наконец взял дело в свои руки и привел Хэмлина домой. Уши у него слегка горели, но он решительно предстал перед своим отцом, пытаясь одной рукой сдержать прыжки щенка.

Сердце Лоры сильно застучало, она не могла больше делать вид, что занята чем-либо, кроме маленькой драмы, которая должна была сейчас разыграться в саду.

— Я привел свою собаку домой, — объявил Джемми, расставив ноги, как будто готовясь удержаться перед взрывом, который мог последовать.

Из них двоих более растерянным выглядел Уэйд.

— А кто сказал, что тебе можно вернуть его? — спросил он.

— Никто, — решительно ответил Джемми. — Но его место здесь. Он тоскует по мне, а я — по нему. Он здесь живет, папа.

— Ты помнишь, что он испортил дорогую шаль твоей бабушки? — спросил Уэйд.

— Он сожалеет об этом. Больше он так не сделает. Я буду следить за ним каждую минуту.

Миссис Тайлер резко вступила со своего места у окна:

— Пусть мальчик оставит себе собаку, Уэйд! С меня достаточно!

Уэйд взглянул на мать с удивлением и облегчением.

— Очень хорошо, — сказал он. — Раз бабушка отменила свой приговор, ты можешь оставить собаку. Но тебе придется следить, чтобы он снова не попал в беду.

Сердцебиение Лоры стихло, и она улыбнулась счастью, брызнувшему из глаз Джемми. Тем не менее, она была разочарована. Уэйд, в конце концов, не занял твердой позиции, не взял на себя ответственность. Возможно, в свете других событий это уже не было так важно, но все-таки ей было жаль.

— Папа, — сказал Джемми, — ты знаешь настоящее имя Хэма?

— Ты хочешь сказать, что он не просто Хэм? Я рад слышать это. Я всегда считал, что это имя чрезвычайно непривлекательно.

— Его зовут Хэмлин, папа. Я назвал его в честь героя книги, которую ты писал.

Уэйд был ошеломлен.

— С чьего разрешения ты прочел мою историю? — взволнованно спросил он.

— Ни с чьего. Она лежала на письменном столе, папа, — ответил Джемми без всякого замешательства. — Это ужасно интересная история.

Уэйд отвел глаза от сына.

— Очевидно, я писал для детей и сам не сознавал этого.

— Джемми нравятся Скотт, Байрон и другие серьезные писатели, — быстро вставила Лора.

— Значит, щенок назван в честь моего героя, — сказал Уэйд, вставая. — Это, по меньшей мере, даст ему шанс прославиться. Но следи, чтобы собака не мешала бабушке, Джемми.

Уэйд вернулся в дом, а Джемми неподвижно смотрел ему вслед. Потом он опустился на колени и прижался щекой к нагретой солнцем шерсти Хэмлина. Никто, кроме Лоры, не заметил, что в глазах Джемми, где только недавно светилось счастье, сейчас блестели слезы.

Она быстро заговорила, стараясь смягчить сильное эмоциональное переживание простыми, обычными словами:

— Замечательно, что Хэмлин вернулся. Я уверена, что он очень рад снова оказаться дома.

— Подойди сюда, мальчик! — голос миссис Тайлер заставил их обоих вздрогнуть. — Подойди сюда, к моему окну, где я могу посмотреть на тебя.

Джемми отпустил холку Хэмлина, и пес сразу уткнул нос в траву, выслеживая какого-то интересного жука. Мальчик скованно подошел и остановился перед окном. На лице его был написан вызов.

— Почему ты так смотришь на меня? — требовательно спросила бабушка, пристально глядя на него.

— Я не дам снова изгнать Хэмлина, — ответил ей мальчик, не отводя глаз.

— Кто сказал, что его изгоняют? Разве ты не слышал, как я сказала, что ты можешь оставить его? Но, кажется, я не дождусь благодарности за это.

— Ты ведь можешь передумать, — осторожно заметил Джемми.

— Я никогда не меняю решений! — отрезала старуха. — Встань поближе, малыш. Подними голову!

Он молча повиновался и неподвижно стоял в ожидании, пока бабка разглядывала его лицо. Потом она кивнула, как будто она пришла к какому-то выводу.