Филлис Уитни - Мерцающий пруд

— Это легко может привести к гражданской войне на Севере. Я слышал, что в Огайо — вооруженное восстание, требующее освобождения Вэла. Бернсайд подложил президенту свинью. Но это может послужить одной хорошей цели.

Он отвернулся от окна и победоносно посмотрел на Лору, как будто она могла противоречить ему.

— Это может объединить всех людей в стране, настроенных против войны. Это должно вызвать отпор новому призыву в армию.

От необходимости отвечать Лору спас звук подъезжающего экипажа.

— Вот и Уэйд, — сказала она.

Мистер Норвуд вернулся к своему стулу и попытался принять спокойный вид.

— Ваш муж, кажется, очень занят в последнее время, миссис Тайлер.

Это замечание удивило ее. Она предполагала, что Уэйд уехал по делам Круга и что этот человек все знает о его делах.

— Он так долго был в армии, — осторожно сказала она. — Столько нужно нагонять теперь.

— Да, должно быть, — сказал Мюррей Норвуд и направил на нее более чем подозрительный взгляд.

Она поспешила открыть Уэйду дверь.

— Вэлэндигэма арестовали, — прошептала она, когда он вошел. — К тебе мистер Норвуд.

Идя в гостиную, Уэйд кивнул:

— Да, я знаю про Вэла.

Она вошла вместе с ним, а затем, извинившись, выскользнула из комнаты. Казалось, Уэйд не испытывал такого желания увидеть своего гостя, как тот — его. Удаляясь и оставляя их одних, Лора чувствовала неловкость ситуации.

Один раз она слышала, как мистер Норвуд сердито повысил голос, хотя слов не разобрала. Покидая дом, он был в ярости и ушел без учтивых прощаний.

За обедом Уэйд был задумчив и мрачен. Он рассказал матери о приказе генерала Бернсайда в отношении Вэлэндигэма, и она усиленно закивала в знак одобрения.

— Пора! Надо что-то делать, чтобы прекратить подобные вещи.

— Но если правительство сделает из него мученика, держа в тюрьме, — возразил Уэйд, — боюсь, это только сплотит оппозицию против юнионистов.

— Я начала было думать, что ты сам принимаешь участие в этой оппозиции, — проницательно заметила его мать.

Уэйд отрицательно покачал головой:

— Я никогда не выступал против Соединенных Штатов. Только против войны.

После обеда он опять заперся в библиотеке. Лора немного посидела в гостиной миссис Тайлер, потом поднялась к себе. Было еще не темно, и клоун, которого она принесла с чердака, улыбался ей во весь рот со своего затененного места на ее туалетном столике. 1ока что ее причудливое решение принести его вниз не дало никакого результата. Его присутствие не добавило ничего нового в ее понимание старых проблем, связанных с Уэйдом.

Лора сегодня тоже чувствовала какое-то беспокойство. Ей хотелось делать что-нибудь. Она не желала просто сидеть в своей комнате. Мысль, которая в последнее время приходила ей в голову, снова вернулась, и Лора тихо пошла по коридору в сторону комнаты Вирджинии.

Она как можно тише открыла дверь и вошла. В душной комнате пахло пылью и давно засохшими розовыми лепестками. Подчиняясь внезапному решению, она подошла к боковому окну и широко распахнула его. С улицы ворвался прохладный воздух. Лора остановилась посреди комнаты, сосредоточенно оглядывая ее.

Она испуганно вздрогнула, когда голос Джемми окликнул ее из открытой двери за спиной:

— Лори, что ты здесь делаешь?

Она кивком пригласила его в комнату.

— Скажи мне, Джемми, ты когда-нибудь заходишь сюда? Он отрицательно помотал головой.

— Нет. Папа сказал, что сюда никто, кроме него, не должен входить.

Лора подошла и положила руку ему на плечо.

— Тебе когда-нибудь хотелось войти?

— Сначала хотелось, — сказал он печально. — И я все-таки входил, хотя папа и запретил. Но ее не было, Лори. Я не мог заставить ее вернуться, даже когда прикасался к ее вещам и представлял, что она здесь. И от этого мне становилось еще хуже, так что я перестал приходить.

— Это было очень правильно, — ласково сказала она. — Я знаю, что ты сильно рассердился на меня в тот раз, когда я надела платье твоей мамы на бал, и я все думала, как ты отнесешься к тому, чтобы убрать отсюда все вещи на чердак и превратить эту комнату во что-нибудь другое.

— Во что другое?

— В верхнюю гостиную для тебя, папы и меня, — ответила она. — Тогда не придется беспокоить бабушку, если нам захочется почитать или поиграть в игры вечером. Или мешать папе или кому-нибудь, кто захочет поработать в библиотеке. Как ты думаешь, Джемми?

Его колебания длились только минуту. Потом он торжественно кивнул:

— Я думаю, это было бы славно. Знаешь, я ведь больше не испытываю плохих чувств по поводу того, что ты надела ее платье.

— Знаю, — сказала Лора, — но я рада, что ты сказал мне об этом. И я счастлива, что тебе нравится идея о гостиной.

— Что скажет папа?

— Я не знаю. Конечно, мы ничего не можем сделать без его согласия. Но, возможно, мы на днях предложим ему эту мысль, пусть он подумает.

Позднее, собираясь ложиться, она сама стала думать об этом. Насколько ей было известно, Уэйд давно уже не заходил в эту комнату. И после первого потрясения он, возможно, начнет понимать, какой полезной может оказаться для них такая комната. Конечно, она примет все меры, чтобы ничто не напоминало здесь о Вирджинии. Все нужно будет изменить, поставить новую мебель. Комната станет по-настоящему семейной, и если маме Тайлер захочется бывать здесь, ей придется научиться подниматься сюда самой!

Она была уже в постели, когда услышала на лестнице шаги Уэйда. Он все еще останавливался при каждом шаге наверх, но теперь он двигался увереннее и все меньше зависел от трости. Может быть, хромота останется навсегда, но теперь было ясно, что он сможет передвигаться с некоторой легкостью.

Он больше не приходил к ней в комнату поговорить, когда его что-то беспокоило или он был в приподнятом настроении, что случалось раньше. Он не был здесь с той ночи, когда они вместе спустились на кухню и смотрели на луну, стоя у задней двери, и ощущали биение весеннего пульса в воздухе. Ей хотелось, чтобы он зашел сейчас и рассказал о причине визита Мюррея Норвуда, но она услышала его удаляющиеся шаги и поняла, что он не придет.

Лора все больше беспокоилась из-за его скрытности относительно своих занятий. И кроме того, его отдаление причинило ей некоторую боль. Вначале он гораздо больше держался за нее, чем сейчас. И хотя она хотела, чтобы он обрел независимость, сопротивлялась и негодовала по поводу того, что он пытался в ней найти замену Вирджинии, сейчас ей хотелось, чтобы дружба, казалось, возникшая между ними, не исчезла. Она никак не могла понять, что произошло, что помогло этой дружбе исчезнуть.