Кэтрин Коултер - Блондинка в черном парике

— Когда этот червяк очнется, я хочу добавить ему от себя. Нет, пожалуй, я даже не стану дожидаться. — Она подошла к Скотту и пнула его ногой в ребра. — Что же касается вас, — она повернулась к Бидермейеру, — если только мистер Квинлан даст мне резиновую дубинку, я вас изобью. Что вы творили с моей дочерью! Господи, да я готова вас убить!

— Обещаю проследить, чтобы вы получили эту резиновую дубинку, Ноэль, — заверил Квинлан.

— Я подам на вас в суд. Это не что иное, как жестокое обращение со стороны полиции, а еще и клевета! Только взгляните на бедного Скотта!

Салли подошла и тоже пнула Скотта в ребра. Потом она вернулась в объятия матери.

Глава 24

Диллон кивнул Квинлану и улыбнулся Салли. — Неплохо сработано. Квинлан большой мастер помогать людям вспоминать. — Он повернулся к доктору Бидермейеру. — Не думаю, что вы все еще надеетесь уехать. У меня масса друзей, которые прибудут как раз с минуты на минуту. И все они — специальные агенты, а это означает, что им ничего не стоит с пятидесяти ярдов отстрелить кончик вашего розового пальчика и заставить вас прокричать на весь свет все секреты, которые у вас были, начиная с двухлетнего возраста. Они — настоящие профессионалы, поэтому вам, доктор Бидермейер, лучше всего оставаться на месте и не делать резких движений. Ноэль внимательно посмотрела на Бидермейера.

— Надеюсь, что ты сгниешь в самой глубокой яме, какую они только найдут для такого подонка, как ты. А теперь отвечай, паршивец, где мой муж? И кто был тот несчастный, которого вы оба убили?

— Хороший вопрос, — заметил Квинлан. — Расскажите нам, Норман.

Все произошло очень быстро. Бидермейер выхватил из кармана пальто маленький пистолет.

— Ты, Квинлан, сукин сын, я ничего не обязан тебе рассказывать! Ты испортил мне всю жизнь! У меня нет больше ни дома, ни денег, ничего — и все из-за тебя, будь ты проклят! Господи, с каким бы удовольствием я тебя убил, но боюсь, что тогда мне вообще не будет покоя.

С улицы донеслось хлопанье дверей нескольких автомобилей.

— Слишком поздно скулить, Норман, — сказал Квинлан. — Сейчас вы отправитесь прямиком в кутузку. Можете считать, что мы заключаем сделку, которая позволит малость скостить вам срок: рассказывайте, где скрывается Эймори Сент-Джон. Рассказывайте, как звали того парня, лицо которого вы перекроили. Давайте-ка поведайте нам всю эту гнусную историю от начала до конца.

— Иди к черту, Квинлан!

— Надеюсь, это мне предстоит еще не скоро. Итак, человек, который до сих пор продолжает платить тебе за то, чтобы ты держал Салли под замком, — сам Эймори Сент-Джон. И не он ли последовал вслед за Салли в Коув, звонил ей, маячил ночью в окне ее спальни? А ты — ты тоже с ним был? Не вы ли двое стукнули нас с Салли по голове и утащили ее обратно, в ваш прекраснейший санаторий? Да, похоже на то. По телефону Салли звонил сам Эймори Сент-Джон, и в окошке она видела его собственную физиономию.

— Это все ложь! — завизжал Бидермейер. — Я уезжаю. Ноэль, быстро ко мне! Сомневаюсь, что кто-то вздумает стрелять, пока ты со мной.

— Должно быть, отец пришел в ярость, когда я застала его выходящим из этой комнаты. Он побоялся, что я разнесу эту новость по всему свету. Вот почему ему было нужно, чтобы вы держали меня в лечебнице.

— Не говори глупостей, Салли, это просто нелепо, — возразил Бидермейер. — Ты же сумасшедшая, которая сбежала из психушки. Даже если бы ты поспешила выложить все копам, как только они появились в доме, тебе бы никто не поверил, ни единая душа.

— Но в любом случае это вызвало бы массу вопросов, — заметил Квинлан. — Я бы, например, удивился и призадумался. Когда дело доходит до таких вещей, я становлюсь самым настоящим фэбээровским занудой, можете мне поверить. Я бы этого так не оставил. Салли права — и вам, и ее отцу было позарез необходимо запереть ее в лечебнице. Это удобный способ надолго, если не навсегда, убрать ее с дороги. К тому же Сент-Джон считал, что даже если Салли и не знает наверняка о его предательстве, то, по крайней мере, подозревает, что он не является верным гражданином своей страны.

— Заткнись! Ноэль, подойди сюда или я пристрелю твою девчонку!

— О какой сумме идет речь, а, Норман? Миллиона два? Больше? До меня только сейчас дошло, почему Салли была вам так отчаянно необходима. Она для вас — нечто вроде страхового полиса, верно? Имея ее, можно не беспокоиться, что Эймори Сент-Джон решит прикончить своего бывшего компаньона. Разумеется, он мог бы убить заодно и Салли, но это неизбежно вызвало бы массу вопросов. Нет, ему лучше было продолжать откупаться, пока не появится какая-нибудь светлая мысль, как избавиться от вас навсегда. Ну что, Норман, я в чем-нибудь не прав? Обожаю закрученные сюжеты, взятые из жизни! Никакой детективный роман не может тягаться с реальностью.

Бидермейер махнул рукой с зажатым в ней пистолетом.

— Пошли, Ноэль! За мной! На полу завозился Скотт. Он помотал головой, медленно сел, потом принялся потирать ребра.

— Что здесь происходит? Что вы делаете, доктор Бидермейер?

— Я уезжаю, Скотт. Если хочешь со мной, валяй. Мы забираем с собой Ноэль. Копы не рискнут стрелять — побоятся задеть ее. — Он наставил револьвер на Салли. — Пошли, Ноэль. Быстро!

Ноэль медленно приблизилась к Бидермейеру. Он схватил ее за левую руку и плотно прижал к себе.

— Мы просто выйдем через французское окно — медленно и спокойно. Медленно и спокойно, Ноэль. Знаешь, Скотт, пожалуй, тебе лучше остаться на месте. Ты мне никогда особенно не нравился, я всегда считал тебя жалкой тварью, без всякого положения в обществе. Да, оставайся здесь.

— Вы поступаете не слишком разумно, Норман, — сказал Квинлан. — Поверьте, это плохая идея.

— Заткнись, ублюдок!

Бидермейер распахнул ногой стеклянную дверь и вытолкал Ноэль наружу. Квинлан не двинулся с места, он переглянулся с Диллоном и покачал головой. Тот пожал плечами:

— Что ж, ты его предупредил, Квинлан. Послышались голоса, крики. Два раза выстрелили. Потом повисла мертвая тишина. Диллон выбежал во дворик.

— Ноэль! — вскрикнула Салли и тоже выбежала через открытую дверь в патио. Она снова и снова повторяла имя матери. Все смотрели, как Ноэль, спотыкаясь, подошла к дочери. Женщины обнялись.

— Люблю, когда все кончается хорошо, — вздохнул Квинлан. Потом весело обратился к Скотту:

— Ну-ка, Скотт, расскажите нам теперь, с какой же из женщин у вас роман — с Джилл или с Моникой?

— Ни с какой, черт бы вас побрал! Я голубой.

— Господи Иисусе, вот это номер!

Диллон вернулся в комнату. На его лице сияла широченная улыбка.