Линда Ховард - Миссия Маккензи

Испытания лазерной наводки прошли отлично.

Отрабатывали нацеливание на стационарные объекты — все было в норме. Цифры бежали по экрану, каждый пункт быстро проверяли и заносили в блокноты.

Наконец все четыре самолета благополучно приземлились — и тут напряжение спало и атмосфера в комнате стала веселой, легкомысленной. Лазерная группа окружила подполковника Пиколо и начала обсуждение результатов испытаний. Кэролайн поразилась глубине познаний подполковника и почувствовала, что сама знает гораздо меньше. Что ж, он, как и все остальные, уже давно работает над моделью.

— У полковника Маккензи всегда много вопросов, — закончил Пиколо, — но теперь, кажется, уже можно переходить к наводке на движущиеся объекты.

Кэролайн почувствовала вдруг, как чья-то рука бесцеремонно обвила ее талию — внутри у нее все сжалось. Майор Дил одарил ее ослепительной белозубой улыбкой и еще крепче привлек к себе. Сзади него стояли остальные пилоты — и тоже улыбались. Ну просто реклама какой-нибудь новой зубной пасты!

Ей стало не по себе. Господи, вот и началось…

— Итак, красотка, где мы сегодня ужинаем? — спросил майор.

— Руки прочь, Даффи, — голос за их спиной был обманчиво-ласков, — Док Эванс сегодня ужинает со мной.

Нельзя было ошибиться в том, кому принадлежит этот голос. Даже если бы Кэролайн не узнала эти низкие бархатные нотки, она бы все поняла уже по тому, как бешено забилось ее сердце, как перехватило дыхание.

Все обернулись. Маккензи был все еще в комбинезоне, с зажатым под мышкой шлемом. Черные волосы, влажные от пота, прилипли ко лбу, а глаза были красными от перегрузок, но взгляд полковника излучал спокойствие и холодность, как всегда.

— Но я первый увидел ее! — запротестовал Дил, однако сразу убрал руку. — Черт возьми, Полукровка, ты же не можешь вот так просто прийти, увидеть и…

— Конечно, могу, — спокойно перебил его Маккензи и отвернулся к Пиколо, давая понять, что вопрос исчерпан.

Майор оглядел Кэролайн, будто увидел ее впервые. Возможно, так оно и было. До этого он видел только хорошенькую мордашку, теперь в его взгляде читался более глубокий интерес.

— Отец Племени никогда еще не вел себя так, — задумчиво произнес он. — А я знаю его вот уже скоро пятнадцать лет.

— А я вообще не знаю его, — резко ответила Кэролайн. — Впервые увидела вчера вечером. Он всегда такой властный?

— Полукровка? Властный? — Майор недовольно поджал губы.

— Деспотичный, — уточнила Кэролайн. — Безапелляционный. С замашками диктатора…

— А, в этом смысле. Вы хотите спросить, всегда ли он приказывает женщинам сопровождать его на ужин?

— Вы прекрасно формулируете, майор.

— Нет. Это в первый раз. Обычно он бьет своих женщин хлыстом. А они все равно любят его до смерти. Все дело в обаянии его профессии, это своего рода приманка. Женщины обожают форму, им и невдомек, что король-то—голый…

— Даффи, — на этот раз в знакомом мягком голосе послышалось терпеливое предупреждение.

Майор выглянул из-за плеча Кэролайн и расплылся в улыбке.

— Я только пел тебе дифирамбы, Маккензи!

— Я слышал.

Полковник был теперь совсем рядом, но Кэролайн не смела поднять глаза. Вчера она определенно заявила ему, что у него нет никаких шансов на ее внимание, а сегодня он только что не вешает ей на грудь табличку «Женщина Маккензи!» Ей потребовалась вся ее выдержка, чтобы не двинуть ему кулаком в живот… Она не сделала этого по двум причинам: во-первых, гнев еще никогда не помогал в решении любых вопросов, во-вторых, полковник как-никак был руководителем испытаний и подобный поступок вряд ли способствовал бы дальнейшей карьере Кэролайн… Кроме того, этот Маккензи выглядит сделанным из прочнейшей стали, пожалуй, она только отобьет себе руку… Кэролайн решила быть благоразумной и сосредоточилась на майоре Диле.

— Даффи — это что? — невинно переспросила она. — Из мультика? Из утиного семейства?

— Нет, — с мрачным удовольствием пояснил Маккензи. — Это из семейства крестоцветных. Нечто маленькое и хорошенькое — вроде петуньи.

— Цветочный бутончик! — добавил капитан, не отрываясь от монитора.

— Да нет, кретин в полном расцвете! — подхватило еще несколько радостных голосов.

— Цветочек, — повторила Кэролайн. — Петунья?.. Даффи… Дафния!

Майор злобно посмотрел на Маккензи.

— Вообще-то я предпочитаю внушительные прозвища. Они должны быть краткими. Возбуждающими. Например, «Большой». Хорошее прозвище, не так ли? Большой Дил. Оно заставляет женщин задуматься: что это, просто прозвище или намек на что-то другое?.. Но вот эти… эти придурки придумали имя Даффи, петунья… и эта пакость намертво приклеилась ко мне.

Маккензи улыбнулся. Заметив это краешком глаза, Кэролайн вновь почувствовала искушение как следует наподдать ему. Ее бросало то в жар, то в холод. Мурашки пробежали по спине, лицо вспыхнуло и зарделось.

— Вы не могли бы заглянуть ко мне в офис в половине первого, доктор Эванс? — обратился к ней полковник.

Что за отвратительная манера — отдавать приказы под видом вежливой просьбы, подумала она. Обернувшись, Кэролайн ослепительно улыбнулась.

— Конечно, раз вы настаиваете, полковник!

По его глазам она увидела, что Маккензи прекрасно понял ее намек, но это нисколько его не смутило.

— Да, настаиваю.

— Значит, в половине первого.

Когда все стали расходиться, Эдриен задержался возле Кэролайн.

— Ловкий ход, — в его голосе звучала откровенная враждебность. — Конечно, лучше ласково прижаться к полковнику, чем заниматься работой!

— Я занимаюсь работой.

Она не собиралась ничего объяснять этому злобному типу: ее отношения с Маккензи его совершенно не касаются.

Это было ужасно глупо, но Кэролайн поймала себя на том, что все время с волнением думает о предстоящей встрече наедине с Маккензи в его офисе. Черт его возьми, ну уж теперь она найдет, что ему сказать! В назначенный час Кэролайн направилась к главному зданию — и с каждым шагом чувствовала все возрастающую злость на этого солдафона.

За столом в приемной сидел сержант Ковач, полный розовощекий молодой человек венгерского происхождения, который гораздо естественнее смотрелся бы на футбольном поле, чем за канцелярским столом. Он любезно приветствовал Кэролайн и проводил ее в кабинет полковника.

Маккензи уже успел принять душ и переоделся в летнюю форму: легкая синяя рубашка эффектно подчеркивала светлую голубизну его глаз. Откинувшись в кресле, он спокойно рассматривал Кэролайн, как будто приглашал ее первой начать поединок.