Татьяна Алюшина - Влюбиться в жертву

Конечно, она виновата! А кто еще?

Сейчас, закрывшись в квартире от всех, Тина перебирала эти бесконечные мысли, ясно и четко видя всю картину, как будто вымыла грязное окно и наконец рассмотрела улицу.

У Тины появилось ощущение, будто она отмывает себя изнутри, честно признаваясь себе в том, что долгие годы не хотела замечать. Ей было так тяжело, что она не могла ни лежать, ни ходить. Она брала чашку с кофе, сигарету и устраивалась на полу – вытянув ноги и опираясь спиной о стену. Сидела все время в разных углах, перемещаясь по комнатам квартиры. Ее любимым местом стала прихожая – девушка садилась в угол на пол, напротив входной двери, и часами раскладывала в своей голове все по порядку, стараясь не поддаваться жалости к себе и не врать. Она очень не любила, когда в помещении пахло табаком, поэтому открывала все окна и двери нараспашку, и по квартире гулял свободный августовский ветер, успокаивая ее шелестом штор и газетных страниц.

Когда Тина поступила в институт, вокруг нее вдруг обнаружилась целая толпа поклонников. Тина стала очень интересной девушкой. В ней появились какая-то утонченность, изысканность и тайна.

В ее жизни толстушки было одно преимущество – зная, что не может интересовать противоположный пол как девушка, Тина воспринимала парней иначе, чем ровесницы, видела их характеры, привычки и истинные мотивы очень четко. Не забивая себе голову размышлениями на тему «понравилась я ему или нет?», она присматривалась, слушала, пытаясь понять, что это за человек. Наверное, поэтому понимала мужчин гораздо лучше, чем многие женщины.

Она видела, что все эти мальчики, танцующие перед ней, – это всего лишь молодые стрекозлы, у которых гормоны только из ушей не лезут. И все, что им нужно, – это как можно больше секса с как можно большим количеством женщин. А если девушка еще и интересная, недоступная и красивая, то можно и наизнанку вывернуться, чтобы завоевать, – что-то типа спорта.

Себя красивой и интересной она категорически не считала и отделывалась шутками. Правда, на третьем курсе Тина решила вкусить «прелести» секса, не отставая от других. К тому времени поклонников сильно поубавилось, мало кто мог выдержать ее язвительный острый язычок и холодный тон. Ее называли «Тина – льдина». Из наиболее стойких ухажеров она выбрала того, кто был ей хоть как-то интересен.

Месяц они не вылезали из постели, но для себя Тина так и не поняла, почему вокруг этого столько шума. Когда ей окончательно стало скучно, она рассталась с партнером, с недоумением пережив сцены ревности и попытки ее вернуть, честно считая, что он что-то там перепутал в своих мужских мозгах, – она совсем не та женщина, из-за которой можно страдать или которую хочется вернуть.

Поняв все про постель, как ей тогда казалось, она полностью ушла в учебу, закончив институт с красным дипломом и окончательным диагнозом «Тина – льдина».

Вся ее совместная жизнь с мужем строилась на ее бесконечном извращенном чувстве благодарности и долга ему. Да потому что это был первый мужчина в жизни Тины, который сумел убедить ее в том, что она нужна кому-то не просто как личность, но и как интересная женщина.

Он долго и упорно за ней ухаживал, восхищался ее умом, ее очарованием, оглушив своим напором. Он признался ей в любви и делал это так часто, что она поверила. Поверила и прониклась такой благодарностью, которая затопила ее разум на долгие годы, породив бесконечное чувство долга перед Алексеем за то, что он разглядел ее настоящую и полюбил.

Как гипноз, вернее самогипноз.

Ну хорошо, а ему-то что от нее надо было? Или он действительно так любил Тину? Нет, не любил, это сейчас совершенно понятно, он просто не умеет этого. Леше нужна была сильная женщина рядом, и неосознанно он искал именно такую, которая будет толкать вперед, брать на себя ответственность, вытирать сопли, принимать все его капризы и тащить, тащить, посвящая всю себя этому мужчине. Алексей, как тот слабый кукушонок, чувствовал, что самому ему не выжить и не справиться, ему нужен кто-то сильный и желательно вечно благодарный.

Вот он и нашел Тину!

Да! Плохую шутку сыграло с ней детство!

Артем смотрел на нее, не мешая ей думать.

Он не понимал, почему не послал Гришкиных ребят просто арестовать ее – для этого имелись все основания, почему поехал к ней сам, без звонка и предупреждения. Он был готов к тому, что ему придется лично задержать подозреваемую, как говорится, «до выяснения», но что-то помешало такому прямолинейному решению с самого начала. Артему не понравился ее муж, ах да, извините, бывший муж. Это его лепетание, бегающие перепуганные глазки, слегка повизгивающий от страха голос. Ему сразу все не понравилось в этом мужике и в этом деле. Что-то подсказывало, что, просто поговорив с подозреваемой, он узнает гораздо больше, чем арестовав, и не ошибся, впрочем, как всегда, прислушавшись к своей интуиции.

– Я задал сложный вопрос? – все-таки поторопив ее, спросил следователь.

– Да непростой, – ответила Тина.

Она встала, достала с полки сигареты и закурила.

– Нелегко говорить на такие темы. Одно время я увлекалась психологией и изучала массу специальной литературы. Так вот, психологи утверждают, что большая часть наших проблем тянется из детства. Не знаю, как там большая, но у моего замужества точно ноги растут оттуда.

– У вас было трудное детство?

– Трудное! Но не в смысле голодное или проблемы с родителями – здесь как раз все в полном порядке. Родители у меня просто замечательные! Но. Я была толстой все свое детство, до самого института. Сильно толстая! Представляете?

Он представил! Он представил себе ее подростком – толстенькой, пухленькой девочкой, и улыбнулся.

– Вот-вот! Никаких мальчиков, ухаживаний, влюбленностей. Никаких красивых платьев – только прямой силуэт, каблуки нельзя, короткие юбочки тоже. Девочка-изгой! У меня была одна-единственная настоящая подруга – Ритка, и осталась на всю жизнь.

– И какая связь между вашим детством и замужеством?

– Я всегда точно знала, что не могу заинтересовать противоположный пол. В институте у меня неожиданно оказалось много ухажеров, но все их ухаживания носили весьма однозначный характер, и поэтому было скучно и не интересовало меня. А Лешка стал первым мужчиной, который всерьез и настойчиво доказывал мне, что я ему интересна и нужна не только как личность, но и как женщина, и он миллион раз признавался мне в любви, пока я не поверила. Я была ему бесконечно благодарна за это.