Маргот Бленд - Мадам Марракеш

Он начал закуривать сигарету, но увидел в пепельнице только что раскуренную.

– Вот нервничаю, как школьник перед экзаменом.

Он оглянулся.

– Привет, Малага. Долго же ты говорила по телефону.

Она села. Лицо ее сияло.

– Это был Абдул, если ты еще не догадался. Все в порядке.

Она положила руки на стол и наклонилась к Джереми. Все ее существо источало радость.

– Ты понял? Все в порядке! Его семья согласна, и он хочет жениться, как можно скорее. Завтра он приезжает. Ну, разве это не чудо? О, как я счастлива! Я не хотела никому из вас говорить, но у меня были некоторые сомнения, Родители прочили ему в жены местную девушку с богатым приданым. Но теперь все в порядке, они согласны. Мне хочется петь и танцевать. А где Карлотта и Чендлер? Я хочу им тоже рассказать. На ужин я угощаю всех шампанским. Я… А вот наконец и Чендлер появился. Боже, что это с ним?

По аллее по направлению к ним двигался Чендлер, Он шевелил губами и жестикулировал. Подошел, продолжая что-то бормотать.

– Эта… этот дьявол… эта порочная тварь, подлая, низкая, гнусная. Сам не понимаю, почему я ее не придушил. Она не имеет права жить, ходить по земле, дышать!

Малага во все глаза уставилась на него. И Джереми тоже.

– Что случилось?

Чендлер перевел дух. Его всего трясло.

– Погодите, дайте прийти в себя.

С большим трудом он заставил себя говорить.

– В общем, у тебя все в порядке, Джереми, – голос его вновь начал повышаться, – все, что говорила эта тварь, – вранье. А теперь вот что я тебе скажу.

Он сел за стол и придвинул свое лицо вплотную к Джереми.

– Ты знаешь, почему она уехала, моя маленькая Френки? Эта злодейка, эта подлая Мадам сказала ей, что я женат, что меня ждет дома жена и что я с Френки здесь только развлекаюсь. О Боже!

За столом воцарилась гробовая тишина, слышно было только тяжелое дыхание Чендлера.

– Но, как это может быть?! – почти закричал Джереми. – Грязная, лживая дрянь. В это трудно поверить. И главное, почему? Почему она это сделала? С какой целью? Зачем ей нужно было делать тебе и мне гадости?

– Ты спрашиваешь, зачем? Очень хороший вопрос. – Чендлер ударил кулаком по столу. – Просто она – сексуально озабоченная старуха. По-моему, самая настоящая сумасшедшая. Для нее невыносимо видеть, если у какой-нибудь другой женщины есть мужчина.

Малага перевела взгляд с Джереми на Чендлера.

– Я вообще не понимаю, о чем идет речь, Чендлер прорычал.

– Твое счастье. Еще немного, и она обязательно сделала бы попытку разрушить и твою жизнь тоже.

Малага пожала плечами.

– Все равно, ничего не понимаю… – Она положила руку на плечо Чендлеру. – Во-первых, Чендлер, не надо так кричать. Успокойся. Насколько я поняла, все это означает, что Френки тебя любит и никуда уезжать не собиралась.

Чендлер внимательно на нее посмотрел. Постепенно его лицо начало принимать обычное нормальное выражение.

– Да, да, ты права. Я только сейчас подумал об этом. Спасибо тебе. Я был так взбешен и зол, что ничего вокруг не видел. – Он едва заметно улыбнулся. – Да, ты абсолютно права… если бы для Френки это было заурядной любовной интрижкой, то ей бы было наплевать – женат я или нет. То есть для нее все это серьезно. Может быть, она даже любит меня. Да… да…

Но улыбка тут же исчезла с его лица. Он засмеялся горьким смехом, похожим на кашель.

– Конечно. Остается только найти ее. Но она может быть, где угодно. Легче найти иголку в стоге сена. У меня нет никаких ее координат.

Подошла Карлотта и с тревогой всех оглядела.

– Что-то вы очень серьезные все. Что-нибудь случилось?

Джереми вскочил и обнял ее. Поколебавшись мгновение, поцеловал в губы.

– И да, и нет, дорогая.

Изобель с бокалом в руке слонялась по гостиной. В бокале еще плескалось виски. Ее качнуло к стене, и она села на кожаный пуф, стоявший в тени. Села и скорчилась над своим бокалом.

Со стороны лоджии послышался какой-то шум, как будто там что-то скребли. Она медленно подняла голову, и ее глаза расширились от ужаса. Изо рта вырвался сдавленный крик.

В неясном свете, на фоне черной ночи, в дверях лоджии стоял араб. Капюшон его темно-серой джеллабы был натянут поверх тюрбана. Единственными светлыми пятнами на нем были глаза и полоса белых зубов. На поясе висел кривой кинжал в серебряных ножнах.

У Изобель перехватило дыхание, ужас сменился восторгом. Мужчина… это Бог послал его мне. Он послал мне мужчину. Прямо как в кино – большой, сильный мужчина, араб залез ко мне на балкон. Ко мне! Чтобы любить меня. Он хочет меня…

Она поставила на пол бокал и поднялась на ноги. Раскрыла руки для объятий.

– Я здесь, любимый!

Араб резко развернулся в ее сторону и удивленно ахнул. Глаза Грега (а это был, конечно, Грег) налились злобой, когда он увидел покачивающуюся фигуру с протянутыми руками.

Дрянь Малага… все-таки обманула меня. Обещала никому не говорить. И что здесь делает эта омерзительная Изобель? Она ни в коем случае не должна меня узнать.

Он сделал шаг назад, в лоджию. Изобель устремилась вперед, хватая воздух руками.

– Милый, не уходи!

В ее голосе была слышна паника.

– Я вся твоя. Гляди!

Она откинула бретельки комбинации, и та спустилась на пол. Яркий свет высветил ее пустые висячие груди и складки мучнистой белой плоти на животе.

Грег содрогнулся от отвращения. Голая женщина! Бесстыдно голая, показывает свои омерзительные женские принадлежности. И она думает, что я собираюсь заняться с нею сексом! Да, если только она коснется меня, приблизится ко мне, да я…

Хотя ноги и не слушались ее, но Изобель бежала к нему.

– Возьми меня на руки. Возьми меня всю, любимый.

Она всем телом прижалась к нему, обняв шею руками. Губами начала тянуться к его губам. Ее рот раскрылся, и оттуда, как змея из норы, высунулся длинный узкий язык.

У Грега потемнело в глазах. Он до боли закусил губу и, издав дикий вопль, со всей силой отшвырнул ее от себя.

Карлотта вопросительно посмотрела на Джереми. Затем нежно улыбнулась и погладила его щеку.

– Не понимаю, что все это значит, но все равно – это мне нравится.

Они стояли и молча смотрели друг другу в глаза. Чендлер наблюдал за ними некоторое время.

– Чертовски рад за вас, ребята. По крайней мере, хоть одно дело уладилось. Но…

И он возопил, воздев к небу руки.

– Изобель!.. Изобель!..

Карлотта недоуменно посмотрела на него.

– А причем тут бедная Изобель? Что она сделала?

Чендлер зарычал.

– Бедная Изобель?! Это развратная, порочная Мадам! Вы очень правильно спросили: что она сделала. Она, если хотите знать, наворотила Френки кучу лжи обо мне, и та уехала отсюда, не сказав ни слова. И вот еще что. Вы должны это знать, обязательно знать. Это многое объясняет. Она рассказывала Джереми о вас. Она сказала, что вы развратная лесбиянка.