Татьяна Устинова - Всегда говори «всегда» – 3

– Отлично.

– Зато няня устроила выволочку. Хотела бы я увидеть, как вам удастся с ней договориться.

– Увидите, увидите… До завтра?!

Ольга промолчала. Наверное, она сделала глупость, оставив ему надежду.

– Вы мне не ответили, Оля.

– До свидания, Алеша.

В коридор, хихикая, заглянула Машка.

– Мам, Костя тебя спросить что-то хочет!

Ольга прошла в гостиную и села на диван рядом с хитро улыбающимся Костиком.

– Что ж такое ты у меня спросить собираешься? – обняла она его.

– Мам, а на балконе ходят?

– На балконе? Ходят, конечно, а почему ты спрашиваешь?

– А вот и нет, а вот и нет! – Костик вскочил на диване и запрыгал. – На бал кони не ходят! Их туда не пустят, они же лошади!

Машка захохотала и, вскочив на диван, тоже присоединилась к прыжкам.

– Тише! – шепотом закричала Ольга. – Петьку разбудите!

Костик с видом паиньки сел на диван, Машка повторила его маневр, сложив на коленях руки и невинно хлопая длинными ресницами.

Ольга заметила выдвинутые ящики в шкафу.

– Машка! – снова шепотом закричала она. – Бессовестная! Опять в моих вещах рылась!

– Ничего я не рылась, – обиженно прошептала дочь.

– Врушка! – Ольга подняла с пола какую-то коробку, хотела положить ее в ящик, но коробка туда не вошла, пришлось открыть другой ящик…

Она замерла, потому что на дне его в электрическом свете лампы полыхнул голубой бриллиант.

Ольга взяла кольцо. Надо же, не потерялось… И даже пережило времена, когда все ценные вещи она сдала в комиссионку, чтобы ускорить строительство «города чудес».

Она положила кольцо обратно. Пусть лежит, безделушка. Оно ничего для нее не значит. Может быть, когда-нибудь она его продаст, чтобы хотя бы частично оплатить обучение детей.

– Мам! – снова пристал Костик. – А если на ветке сидели три птички, а в одну охотник попал, сколько на ветке птичек осталось?

– Две, – забыв, что нужно говорить шепотом, ответила Ольга.

– А вот и нет, а вот и нет! – Костик снова вскочил на диван и подпрыгнул под потолок. – Ни одной не осталось! Они же все от выстрела разлетелись! Он же громкий, выстрел, и страшный!

– Ах ты, хитрюга! – Она поймала Костю в охапку и чмокнула в нос. – Спать надо ложиться! Поздно уже. Машка! Где Мишка?

– Варенье на кухне ест потихоньку…

– Марш зубы чистить! И тихо!

В детской захныкал Петька.

– Ну вот! – всплеснула руками Ольга. – Все-таки разбудили!

Ольга позвонила утром и сказала, что срочно хочет увидеться.

У Нади было столько заказов, что не продохнуть – только успевала отправлять бригады «золушек» в офисы и дома, но Ольга так давно столь настойчиво не просила о встрече в кафе, что Надежда, не раздумывая, согласилась, оставив вместо себя «для клиентов» толковую и деловитую Людку Сомову. Надя давно подумывала сделать ее своим заместителем, вот и случай представился – проверить Сомову непосредственно в деле.

– Сегодня средства моющие привезут, ты там по накладной все как следует проверь, – отдала распоряжение ей Надя.

– Ой, идите себе спокойно, Надежда Ивановна, – отмахнулась Люда. – Лучше вас все знаю. Десять лет в детском садике отпахала!

Надя оставила ей печать, ключи от сейфа и уехала, хотя сердце, конечно, болело за дело всей ее жизни.

Кафе, адрес которого назвала Ольга, тоже называлось «Золушка». Надя ревниво осмотрела вывеску, но пришла к выводу, что она в подметки не годится той, что сделана по эскизу Громовой.

Ольга сидела за дальним столиком, в уютном закутке.

– Привет! Еле вырвалась! – Надя устроилась на маленьком мягком диванчике и принялась разматывать длинный розовый шарф. – Ф-фу! А у тебя что, выходной сегодня?

– Отгул взяла, – грустно вздохнула Ольга.

– Ну и правильно! Отдохнуть тоже надо. Ты есть-то собираешься?

– Собираюсь, – опять вздохнула Ольга и поискала глазами официанта. – Молодой человек!

Парень с дежурной улыбкой подал меню.

– Так, – пролистала его Надежда. – Что тут у нас? Мясо под ореховым соусом «Ночь в Гвадалахаре». Ого! Давайте эту самую «ночь» в двух экземплярах, кофе и тирамису.

– Ну, давай, подружка, рассказывай, что за срочность такая и почему отгул, – подмигнула она Ольге, когда официант принес мясо.

– Ухажер на мою голову свалился, – усмехнулась Ольга. – Даже не знаю, что делать.

– А чего тут думать-то, господи! – Надя отрезала кусочек мяса. – М-м, – протянула она, – а Гвадалахара-то эта ничего… есть можно. Нравится тебе?

– Неплохо, – пожала плечами Ольга. – Только я сюда бы еще имбиря добавила.

– Да не мясо, господи! Ухажер твой тебе нравится?

– Не знаю… В том-то и дело, что понять не могу.

– Опять снова-здорово! А кто знать должен?

– Нет, он милый… Смешной. И очень умный. Он знаешь чем занимается? Гравитационно-волновыми детекторами.

– Что это? – выпучила глаза Надежда.

– Он мне объяснял, я не поняла, – рассмеялась Ольга – хорошо рассмеялась, как прежде, во времена их частых задушевных посиделок.

– А где он ими занимается? Ну, работает где?

– В Академии наук. Четыре года в Италии.

Наде показалось, что в словах Ольги прозвучала неприкрытая гордость.

– Понятно. А там он что делал? В Италии?

– В командировке был. В научной.

– Ну, в общем, человек солидный. И чего ты думаешь?

– Не знаю… – грустнее прежнего вздохнула Ольга. – Понятия не имею, что с ним делать.

– Здрасьте, приехали! – От возмущения Надя поперхнулась и закашлялась. Ольга похлопала ее по спине. – Ну, знаешь… Я бы на твоем месте полями этими… грави… Ну в общем, не очень бы я ими разбрасывалась…

Ольга опять похлопала ее по спине – и они расхохотались, как в прежние добрые времена.

Сергей остановил все часы в доме, чтобы время не шло.

Где-то там, за стенами дома, оно отсчитывало секунды, минуты, часы и сутки, а для него – остановилось.

Он так решил.

Отец уехал, сказав, что Сергей сильный, выкарабкается, а он взял – и остановил все часы.

И потому понятия не имел, во сколько ему позвонил Петр Петрович. Может, в районе обеда, а может, и вечером – зимой рано темнеет, поди разберись, тем более что он завел привычку наглухо занавешивать портьерами все окна и понятия не имел, светло на улице или темно.

Пить Сергей перестал, но это ничего не изменило. Как с алкоголем мучили его душевные боли, так и без него. Барышев называл их фантомными – семью давно ампутировали, а место, которое она занимала в душе, – саднит, болит, нарывает, и нет лекарства от этого.

Когда зазвонил телефон и на дисплее высветилось «Стрельников», Сергей сначала решил не брать трубку.

К чему? Выслушивать справедливые упреки в том, что он своей тупостью и недальновидностью загубил «Стройком»? Он это и так знает…