Татьяна Устинова - Миф об идеальном мужчине

– Ларионов.

– Это мы, майорушка, – сказала Ольга Дружинина. – Как ты там? Все в облаках витаешь?

– Витаю помаленьку, – согласился Андрей, тем более что это полностью соответствовало действительности. – Тебе чего?

– Мы с Димычем собираемся к почившему меценату Василькову. Ты не возражаешь?

– Нет, – сказал Андрей. – Не возражаю. Придумали что-нибудь типа предлога?

– Обижаешь, начальник! Мы такой предлог придумали – закачаешься. Хотя ты у нас человек великий и бесстрастный. Пожалуй, и не закачаешься.

– Передай Мамаеву, что нашелся его Евгений Васильевич Бойко. К Полевому на свидание аж ночью пришел. Так что пусть успокоится.

– Передам! – откликнулась Ольга. – Прощай, любимый!

– Прощай, любимая! – ответил Андрей и положил трубку.

Полевой пришел минут через пятнадцать, по-прежнему очень веселый.

– Ты чего? – спросил Андрей. – Люську из балетной школы выгнали?

– Не приняли! – ответил Игорь и захохотал. – Сказали – косолапая. Ох, что у нас вчера дома было, какой грандиозный фейерверк и салют, ты себе не представляешь. По этой причине супруга меня теперь обратно любит, и еще дня три, наверное, любить будет. Ну как?

– Высший класс! – одобрил Андрей. – Что нужно Бойко Евгению Васильевичу от нас, грешных?

Игорь сел на хлипкий стул напротив ларионовского стола.

– Труп первого числа утром он видел.

– Неужели?

– Видел. Пенсионер Белов ему труп показал и попросился позвонить. Телефон он дал, но очень перепугался потому, что Мерцалов был ему знаком.

– Неужели?

Игорь покосился на майора:

– Что-то ты сегодня остришь как-то… однообразно. Или мне показалось?

– Показалось, – сказал Андрей. – Я всегда острю разнообразно. С выдумкой я острю. С огоньком.

– Ну да… – сказал Игорь недоверчиво. – Так вот. К Мерцалову он действительно приходил третьего августа, и до этого момента Евгений Васильевич почти ничего не врал. А с этого момента начались сказки про старую больную бабушку. У него есть друг, назвать которого он не может по этическим соображениям. Этот друг страдает тяжким сердечным недугом, но сам к врачу не идет, потому что недуг близкие и родные, вроде Евгения Васильевича, от него скрывают. Ну, не знает он, что болен, и все тут. Евгений Васильевич приходил к Мерцалову в институт, чтобы как раз проконсультироваться относительно этого болезного друга. Ну а когда труп врача увидел, понял, что надеяться его другу больше не на кого – врач-то того… Помер. Ну и смылся…

– Хороша история, – похвалил Андрей. – За душу берет.

– Берет, – согласился Игорь. – Но самое интересное не это. К любовнице Лилии Борисовне Моисеевой он приехал в первом часу. До этого в боулинг-клубе гонял с приятелем шары и потом этого приятеля подвозил до Чистых Прудов. Если подтвердится этот приятель – чист Евгений Васильевич перед нами, как младенец. От Чистых Прудов до Хохловского на машине ночью ровно две минуты.

– Понятно, – сказал Андрей. – Посмотрим, что за приятель… И про больного друга надо как-то побольше разузнать. Сдается мне, что ветер дул со стороны того самого клиента, о котором Димка узнал в офисе этой самой “Интер трейдинг”. Который от сердечного приступа помер так… некстати. Ну, там Димка с Ольгой.

Разберутся.

Андрей закурил.

– Значит, у нас еще не отработан родитель Элеоноры Ковровой, который считал, что Мерцалов совратил его чистую девочку. И еще, Игорек. Петра Мерцалова в ночь убийства дома не было, и где он был, никто не знает. Мать звонила ему три раза и сказала, что пропал Сергей и отец уже поехал к Ирине. Мы знаем, что у Ирины Мерцалов-отец не был. Ирине кто-то позвонил по телефону и оставил на автоответчике сообщение, что она – сука, получившая по заслугам. И еще. У моей знакомой аптекарши вчера вечером во второй раз отняли сумку. На этот раз в ней был паспорт.

– Ничего себе, – пробормотал Игорь, – Ничего себе…

Многоопытная Ольга еще в машине сказала Диме, что проблемы у них вряд ли будут. Меценат, как они между собой называли умершего предположительно от сердечного приступа Юрия Петровича Василькова, был не старый, не бедный и не больной человек, поэтому страховая компания вполне могла заинтересоваться обстоятельствами его смерти.

– Да, может, он и вовсе не был застрахован! – Дима, опять надевший шикарный братнин костюмчик, злился и нервничал. Ольгина невозмутимость и, как ему казалось, безалаберность могли серьезно навредить делу. Кроме того, он совершенно не мог понять, зачем в таком простом деле, как выяснение обстоятельств смерти человека, вроде бы причастного к убийству, нужно придумывать какие-то сложные заходы и изображать из себя представителей страховой компании.

– Не имеет никакого значения, был он застрахован или не был. – Ольга энергично жевала яблоко и смотрела, как Дима выруливает с Петровки и пристраивается к плотному автомобильному потоку, в который со всех сторон вливались ручейки грязных, фыркающих, ревущих машин. – Вот увидишь, Димочка, никто ничего и не спросит. А если мы скажем, что мы из милиции, сразу же начнется паника и напряжение. Зачем нам паника и напряжение, а?

Ольга разговаривала с ним, как с маленьким, и это его тоже раздражало. Он не маленький. Она капитан, а он лейтенант, и в этом все дело, а вовсе не в том, что Дима ничего не понимает в сыске. Она ставит его на место, так он понимал все затеянное Ольгой представление. Они все только и делают, что ставят на место Диму Мамаева.

Да еще Инкины родичи…

Конечно, он не выдержал и позвонил, и Инки не было дома.

– Я же вас предупредила, – сказала ее мамаша с холодным удовлетворением. – Звоните завтра.

Он не хотел звонить завтра. Он хотел, чтобы она сейчас же, немедленно оказалась дома или хотя бы позвонила ему и рассказала, где она и что с ней. И утешила бы его. И пошептала бы, что любит, и скучает, и ей скучно там, где она была, одной, без него.

Все, блин, как сговорились портить ему жизнь.

Бойко пришел к Полевому, а Димы в это время даже на работе не было. Дима в это время зачем-то должен был притворяться страховым агентом вместо того, чтобы задать прямые милицейские вопросы и получить на них прямые и понятные ответы!

Попробуем мыслить логически.

Если к смерти Мерцалова причастен Бойко, то вполне возможно, что заказчиком был Васильков, ведь фонд Василькова целиком и полностью контролировал фирму “Интер трейдинг”, принадлежащую Бойко. Васильков мог, конечно, умереть своей смертью, но также вполне вероятно, что его пришили, испугавшись, что оперативники подошли слишком близко. Такая версия Диме, в его нынешних расстроенных чувствах, нравилась больше и добавляла приятного чувства собственной значимости.