Разрушительная игра - Ана Хуанг
Он посмотрел на меня с ужасом.
– Вот как ты считаешь? – Эдуард выпрямился, и в его взгляде появилась какая-то свирепость. – Бриджит, это произошло не из-за тебя и вообще не из-за чего-то определенного. Это случилось из-за накопившегося стресса. Скорее виноват я сам, что я не слушал вас с Николаем. – Он поморщился. – Мне следовало сократить нагрузку, но я не стал этого делать. Приступ случайно совпал с разговором, ты не виновата. Понимаешь?
Я кивнула, комок эмоций разросся, заполняя мой нос и уши. В груди стало слишком тесно, меня бросило сначала в жар, а затем – в холод.
– Я не виню тебя. Ни капельки, – сказал он. – И как король приказываю тебе перестать себя обвинять.
Я робко улыбнулась, и в этот момент щеку обожгла слеза.
– Ох, милая. – Эдуард снова тяжело вздохнул. – Иди сюда.
Он раскрыл объятия. Я обошла стол и обняла его, вдыхая знакомый и уютный аромат кожи и одеколона Creed. Тяжесть, преследовавшая меня после его сердечного приступа, ослабла.
Я не осознавала, насколько сильно нуждалась в его безоговорочном прощении.
– Ты моя внучка, и я хочу, чтобы ты была счастлива. – Эдуард крепко сжал меня в объятьях. – Мы не можем нарушить закон, но ты умная девочка, и у тебя есть девять месяцев. Делай что должна. Понимаешь, о чем я?
– Думаю, да, – прошептала я.
– Хорошо. – Он отстранился и поцеловал меня в лоб. – Мысли как королева. И помни: лучшие правители – те, кто в равной мере владеет и кнутом, и пряником.
Лучшие правители – те, кто в равной мере владеет и кнутом, и пряником.
Слова Эдуарда еще долго звучали в моей голове после его ухода, и предвечернее солнце сменилось прохладной синевой сумерек.
Я взяла телефон, отчаянно соображая, как поступить.
У меня в рукаве оставался один козырь, но прежде я не рассматривала эту идею всерьез: она была манипулятивной, закулисной и полностью противоречила моим принципам.
Не кнут и не пряник. А аналог ядерной бомбы.
И хотя теоретически у меня было девять месяцев, я слишком уважала Стефана и не могла унизить его разрывом после помолвки, если удастся отменить закон о королевских браках. Отказать без уважительной причины я тоже не могла. Дворец сойдет с ума.
Итак, у меня три недели, чтобы заставить презирающего меня Эрхолла выдвинуть предложение, против которого он уже выступил официально, и убедить три четверти парламентариев отменить один из старейших законов страны.
Ядерная бомба – мой единственный шанс.
Я прокрутила список контактов и нашла нужное имя. Засомневалась: большой палец завис над экраном.
Я действительно этого хочу? Смогу ли я себя простить?
Мы родились в таком мире.
У нас девять месяцев. Мы. Разберемся.
Детка, нравишься – не то слово.
Я набрала номер. Он ответил после первого гудка.
– Я насчет твоего долга. – Я пропустила приветствие и перешла сразу к делу. Если кто и ценил эффективность, так это он.
– Я ждал твоего звонка. – Я почти видела улыбку Алекса Волкова, ледяную и недобрую. – Чем могу быть полезен, ваше высочество?
Глава 44
Бриджит
Просить Алекса о помощи казалось безумием. Может, он встречался с Авой и, может, стал меньшим… социопатом с тех пор, как они снова сошлись в прошлом году, но я все равно совершенно не доверяла этому человеку.
Тем не менее, несмотря на все недостатки, он искренне любил Аву и был передо мной в долгу за то, что я вправила ему мозги перед отъездом в Нью-Йорк. Если бы я этого не сделала, он бы и сейчас тосковал по ней и терроризировал всех вокруг.
Наш разговор четыре дня назад получился коротким и деловым. Я сказала, чего хочу, и он подтвердил, что может это достать. В его способностях я не сомневалась – речь шла об Алексе, – но он не назвал мне сроков выполнения, и с тех пор я была как на иголках.
– Ваше высочество. – Бут говорил тише обычного и весь вибрировал от волнения, пока мы шли к моей комнате. Мы вернулись с мероприятия в национальной опере, и я так увлеклась мыслями о своем плане, что не удивилась решению Бута проводить меня до двери – хотя обычно мы прощались у входа во дворец.
– Да? – Я выгнула бровь, когда Бут украдкой оглядел пустой коридор. Он был хорошим телохранителем, но из него вышел бы ужасный шпион.
– Прочитайте, когда останетесь одна, – едва слышно произнес он и сунул мне в руку лист бумаги.
Я нахмурилась.
– Что…
Из-за угла показалась горничная, и Бут стремительно отскочил, чуть не врезавшись в фарфоровую вазу.
– Ну, – рявкнул он так громко, что я вздрогнула. – Если это все, ваше высочество, я ухожу, – а потом снова перешел на шепот: – Никому не говорите.
Он помахал рукой и быстро пошел по коридору, пока не скрылся за тем же углом, куда свернула горничная.
Я нахмурилась.
Что происходит? Буту не была свойственна таинственность, но я сделала, как он просил: закрыла за собой дверь и только потом развернула бумажку. Бут не был любителем секретных записок. Что…
Время остановилось. К лицу хлынула кровь, и сердце сжалось при виде знакомых невнятных каракулей.
Сегодня в 9 вечера, принцесса. Два стула.
Подписи нет, но она и не требовалась.
Рис все еще в Эльдорре.
У меня вырвался выдох облегчения, но за ним последовали тревога и приступ паники. Мы не разговаривали после больницы, где все закончилось на не самой приятной ноте. Почему он появился сейчас, две с половиной недели спустя? Как убедил Бута передать мне записку? Что…
– Бриджит!
На секунду мне показалось, что меня зовут из коридора, но потом я подняла голову и увидела миниатюрную брюнетку.
На меня нахлынуло новое, совершенно иное недоумение.
– Ава? Что ты здесь делаешь?
Я поспешно сунула записку в карман – она прожгла шелк и впилась в кожу.
Лицо подруги расплылось в широкой улыбке.
– Сюрприз! Приехала тебя повидать, конечно. И я не одна…
В гостиную зашла Джулс, одетая в знакомое зеленое пальто.
– Добрый день, ваше высочество, – пропела она.
Я наклонила голову:
– Это мое пальто?
– Да, – безо всякого стыда ответила она. – Оно мне очень понравилось. Подходит к волосам. – Изумрудный цвет действительно оттенял ее рыжие волосы. – Твой шкаф – просто нечто. Мне понадобится подробная экскурсия.
– Ты уже любезно устроила подробную экскурсию сама, – к ней подошла Стелла в облегающем белом платье, подчеркивающем сияние оливковой кожи. Стелла – модный блогер, и ее гардероб вполне мог посоперничать с моим, хотя выбор одежды был более повседневным. –
