Татьяна Устинова - От первого до последнего слова

– Хотите чай или кофе? – Не слушая, что скажет ему мужчина, который неловко пристроился напротив и смотрел на него мрачным, решительным взглядом, Долгов поднялся, заглянул в чайник, обнаружил, что воды нет, и кофе тоже нет, и сахара нет, пожал плечами и сел на место.

– Ничего нет, – объявил он, улыбкой смягчая объявление. – Слушаю вас, Андрей.

– Вы меня спасли, – ни с того ни с сего торжественно сказал Кравченко. – Наверное, было бы лучше, если бы я умер, но вы меня спасли!

– Что вы глупости говорите, – перебил его Долгов, который терпеть не мог выступлений подобного рода. – Во-первых, вас спасла сороковая скоропомощная больница, и Павел Сергеевич Ландышев, а вовсе не я! Во-вторых, это не нам с вами решать, что лучше, жить или умереть.

– Да я и так не живу, – скривившись, выговорил Кравченко, и Дмитрий Евгеньевич посмотрел на него с интересом. – Но не в этом дело!.. Дело в том, что я тогда к вам больницу приехал! Меня жена замучила – езжай, мол, благодари, ну, я и поехал!.. Если бы не вы, – добавил он задумчиво, – не было бы меня сейчас. Правда.

Он долго готовился к разговору, и ему казалось, что все будет очень легко – он просто расскажет ангелу-хранителю, как было дело, может быть, покается в грехах, а потом примет собственное решение, что делать дальше. Никто не сможет принять это решение – только он!.. Ни жена, ни Дашка тут ни при чем. Каждый умирает в одиночку. Он, Андрей, умирал в одиночку много лет, ему не привыкать!

Оказалось, что так легко и… красиво, как он нарисовал себе в воображении, умереть не получается! Ну, никак не получается!

Представляя себе ангела-хранителя, он совершенно позабыл о том, что этот самый ангел – человек. Совершенно нормальный молодой мужик, подъехавший к больнице на хищном и тяжелом джипе, собранном в фатерлянде. Он говорил негромко, но как-то так, что его невозможно было ослушаться, и не выпускал из рук мобильный! У мужика было совершенно не ангельское, а очень даже человеческое лицо, красные от недосыпания глаза, немного лысый загорелый череп, здоровенные ручищи и плечи шириной в дверь. И одет он был так, как когда-то одевался сам Андрей – еще когда ничего не боялся и не стоял в передней, ожидая приглашения пройти в парадные комнаты! И портфель он бросил на пол досадливым, совершенно человеческим движением, и халат надел, и ноги вытянул, как все нормальные люди!

Андрей, собиравшийся каяться, вдруг осознал, что перед таким каяться будет сложно.

– Дмитрий Евгеньевич, – мрачно начал он. – Я ненавидел человека по фамилии Грицук. Он отнял у меня все!

– Все – это что конкретно? – перебил его Долгов. Андрей уставился на него. – Ну что именно? Деньги? Машину? Ну, я не знаю! Карьеру, может быть?

Андрей отвернулся и уставился в пол, чтобы не смотреть на ангела-хранителя, который с каждой минутой нравился ему все меньше и меньше.

– Я любил только одного человека. Женщину. Она вышла замуж за Грицука. С тех пор я ее никогда не видел. Его я тоже не видел, хотя очень хотел его убить. Но тогда у меня не хватило духу. Я увидел его здесь, у вас в больнице. И сказал ему, что я все равно его убью. И после этого он умер.

Воцарилось молчание. Андрей еще какое-то время смотрел в пол, а потом поднял глаза. Долгов изучал его с почти профессиональным интересом.

– Что? – неприязненно спросил Андрей. – Что вы на меня так смотрите? Вы ни в чем не виноваты! Ни один врач ни в чем не виноват! У него случился сердечный приступ после разговора со мной!

– Откуда вы знаете, что у него был сердечный приступ?

– Из передачи!

– Откуда? – изумился Долгов. – Ах, да! Из передачи!..

И они опять замолчали.

Нет, Андрей Кравченко представлял себе покаяние совсем не так!..

– Скажите что-нибудь, – попросил он, когда молчание стало невыносимым. – Что вы молчите?

И тут ангел-хранитель спросил странное:

– Вы на самом деле ее любили?

На этот вопрос ответить было проще простого.

– Да.

– А почему разрешили ей уйти? Да еще выйти замуж за какого-то идиота?

Андрей сто раз задавал себе этот вопрос! Нет, тысячу раз или десять тысяч! Тогда, много лет назад, ответ на него казался абсолютно понятным и логичным, а сейчас?! Что ответить на него сейчас, когда тебе тридцать семь, когда у тебя жена и Дашка, когда ты перестал радоваться жизни и верить в то, что эта самая жизнь на самом деле зачем-то нужна?!

– Она сказала мне, что больше меня не любит. Что она никогда меня не любила! – забубнил Андрей, пытаясь настроиться на то состояние, в котором он прожил много лет. Состояние, больше всего похожее на летаргический сон, в котором снилось все время одно и то же! – Она сказала, чтоб я не искал ее и не встречался с ней. Ей неприятно меня видеть, понимаете?

– Нет, – произнес ангел-хранитель очень печально. – Не понимаю. Почему вы ей поверили? Или не любили?

– Я не мог без нее жить, – сказал Андрей. – Я и сейчас не могу. Да я и не живу.

– А почему не остановили ее? Ну, ладно, для начала вы оскорбились, это все понятно, я бы тоже оскорбился. – Андрей моргнул и уставился на него. – Но потом!.. Потом нужно было возвращать ее обратно! Уж если вы жить без нее не можете!..

Телефон зазвонил, и Долгов с досадой сказал в трубку, что занят и перезвонит, как только сможет, аккуратно положил трубку на стол и крутанул ее. Она завертелась с приятным звуком.

– Никто из нас не знает, будет ли второй шанс, – продолжал ангел, и Андрей вдруг удивился – разве он тоже не знает?! – А мы так бездарно растрачиваем этот единственный, который у нас есть!..

Долгов еще раз крутанул остановившуюся было трубку и спросил:

– Ее зовут Светлана?

– Откуда вы знаете?!

Долгов пожал плечами:

– Она приходила в больницу, и я видел ее сегодня у… адвоката.

– Вы ее видели?!

– Видел. Если, конечно, у Грицука была только одна жена, а не четыре! У нее совершенно расстроены нервы, и… В общем, это уже другой вопрос.

Андрею Кравченко вдруг стало плохо.

Он так долго присутствовал на похоронах, что искренне поверил в то, что жизнь и есть похороны.

Тогда, десять лет назад, он умер, и она умерла тоже. Они оба умерли, и только этим можно было как-то объяснить все, что за этим последовало. Он никогда не представлял ее себе в виде живой женщины, у которой к тому же расстроены нервы!..

– Что вы сказали Грицуку? И как вы вообще его обнаружили?

У Андрея все плыло перед глазами, и пришлось взяться за край стола, чтобы не упасть.

– Я знал, что она вышла замуж за писателя, и думал, что она предпочла его, потому что он интереснее и талантливее меня, – выговорил он. – А в кране вода есть? Я бы попил.

– Попейте, – разрешил ангел-хранитель. – Вон на подоконнике стакан, только его нужно ополоснуть.