Антон Леонтьев - Призраки страсти

– Да, да, да! Еду к тебе, Витя, солнце мое! Целую, люблю и скучаю!

Наташа вздрогнула. Никогда больше она не будет называть Стасика «солнце мое». Никогда! Потому что Наталья так называла Набоку. Человека, который убил ее сына там, по ту сторону ДВЕРИ. Убийца всегда остается убийцей!

Наталья завершила разговор, кинула мобильный в сумочку и процедила:

– Козел вонючий… И чего ему приспичило на ночь глядя со мной встретиться? Наверняка снова трахаться захотелось. Брр!

Женщина опустилась на водительское сиденье. Через несколько секунд взвыл мотор, и автомобиль резко тронулся с места. Наталья включила компакт-диск, и Наташа снова вздрогнула – зазвучал ее любимый романс «Белой акации гроздья душистые». Надо же, с Натальей из ЗАДВЕРЬЯ у нее гораздо больше общего, чем хотелось бы!

Наташа сжалась в комок, замерев в неудобной позе. Но боялась пошевелиться, уверенная, что любое движение выдаст ее присутствие. Ситуация была не просто дурацкая, а страшная! Она сама за рулем, а ее второй экземпляр спрятался сзади, согнувшись в три погибели. Или, наоборот, – она спряталась на заднем сиденье, согнувшись в три погибели, а ее второй экземпляр сидел за рулем…

В голове у Наташи мелькнула странная, тревожная мысль. Но тут Наталья – Наталья номер два! – стала подпевать исполнительнице романса, и это спутало все мысли.

Голос у нее оказался приятный, даже красивый. Вот парадокс: Наташа петь не умела, и слуха у нее не было, а у Натальи из ЗАДВЕРЬЯ – отличные вокальные данные!

– Как же вы все мне надоели! – донеслось до Наташи, и она похолодела от ужаса. И только потом поняла, что эти слова обращена не к ней, Наталья вела беседу с самой собой. – Что ты, Кирик, что ты, Витюша! А ведь хорошо я придумала. Зачем выбирать между хлебом со сгущенкой и хлебом с медом? Возьму себе и то и другое, став дважды вдовой. Сначала вдовой Витюши, а потом вдовой Кирика. Дважды вдова – чем плохо? Вот тогда-то и начнется распрекрасная жизнь!

Наташа испытала небывалое отвращение к самой себе. Какая же алчная и ненасытная особа, эта местная Наталья! Желает захапать обе фармацевтических фирмы! И зачем ей миллионы и миллиарды? Ведь ни за какие деньги она не сможет купить себе любовь такого славного мужа, как Роман, и восторг такого отличного сына, как Стасик! А вот разрушить жизнь и тому, и другому вполне в состоянии!

И тут Наташа поняла: что бы Наталья из ЗАДВЕРЬЯ ни сделала, итог будет один – трагический. Как у нее, в старом мире. И почему так получается? Или Наталья Тогобицкая, вне зависимости от того, в какой Вселенной живет, всегда ввергает своего мужа и сына в пучину невзгод?

Глава 8 (49)

Наконец поездка подошла к концу – автомобиль остановился. Наташа уже не чувствовала ног. Наталья вышла из салона, хлопнув дверцей. Наташа, тихо охнув, вытянула ноги, которые ей пришлось поджимать под себя в течение сорока минут. А потом осторожно выглянула из окна.

Она находилась на территории подмосковного поместья – в непосредственной близости сиял расцвеченный прожекторами особняк, выполненный в виде швейцарского шале. Виднелся и аляповатый мраморный фонтан, чем-то походивший на знаменитый римский де Треви, только уменьшенных размеров. Швейцарское шале и итальянский фонтан! Какая, однако, эклектика! Ну и вкусы у Виктора Денисовича Набоки!

Наташа заметила Наталью, подходящую к двери. Дверь распахнулась, и на пороге появился мужчина. Это был Генрих Минц! Он любезно предложил Наталье войти. Та скрылась в особняке.

Наташа раздумывала, что ей делать дальше. Наверное, оставалось только одно – сидеть в автомобиле и ждать возвращения Натальи. Рано или поздно та ведь вернется? Конечно, вернется! Приехала сюда по первому требованию Набоки, чтобы заняться с ним сексом. Как, однако, мерзко! Не то, что секс, а то, что по первому требованию.

Тут Наташа вспомнила, что дверь Наталье открыл не Набока, а его верный пес Минц. Стало быть, никакого секса, никакого романтического ужина вдвоем?

А, кажется, поняла – наверняка речь шла о подписании брачного договора перед заключением брака. Наталья этого не учла! Тогда ей и убивать Набоку не понадобится. Странно, но Наташа была рада тому, что олигарх-монстр останется в живых. Ведь кто знает, может статься, что здесь, в ЗАДВЕРЬЕ, он вовсе и не монстр, а очень добрый и интеллигентный субъект. Но в этом Наташа отчего-то сомневалась.

Дверь особняка открылась, она увидела Генриха Минца, вышедшего на свежий воздух. Было отлично видно его бледное лицо. Минц приблизился к фонтану, перегнулся через мраморный край… Адвоката выворачивало наизнанку! Что это с ним? Перебрал виски семидесятилетней давности? Устрицы попались несвежие, черная икра оказалась порченой?

Наташа увидела, что фланелевые брюки адвоката и его дорогой кашемировый свитер заляпаны красной краской. И только потом поняла: никакая это не краска, а кровь!

Минц опустил руки в фонтан и стал тереть их. А потом направился к стоявшей у особняка «Ауди», раскрыл багажник и извлек оттуда пакет. Из пакета торчали бечевка, а также клеенка и пила.

Внезапно Минц поднял взор и уставился на автомобиль Натальи. Наверное, почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Наташа отпрянула от стекла. Неужели он ее увидел?

Но Минц отвернулся и пошагал в особняк. Наташа шумно вздохнула. Зачем адвокату такой странный набор предметов – бечевка, клеенка и пила? Здесь же поселок миллионеров, а не Дворец пионеров!

Она понимала, что покидать автомобиль рискованно, но еще опаснее было оставаться в нем. Потому что… Потому что она вдруг почувствовала – произошло что-то непоправимое.

Наташа выскользнула из «Мазды», подбежала к фонтану и спряталась за ним. В особняке наверняка имеется прислуга… Или нет? После некоторого размышления Тогобицкая пришла к выводу, что, вероятно, прислуга сейчас отсутствует. И это наводило на очень страшные мысли.

Крадучись женщина обогнула особняк. И заметила крытый бассейн – сквозь затейливый хрустальный купол пробивался матовый, изумрудный свет. Отчего-то его оттенок напомнил Наташе выделения Хранителя Коридора. ДВЕРЬ… Она надеялась, что ДВЕРЬ поможет ей забыть кошмар прошлой жизни, но попала в новый!

До нее доносились усиливаемые эхом голоса. Наташа подобралась поближе к хрустальному куполу и наткнулась на дверь. Потянула ее на себя, потом, улыбнувшись, толкнула – и вошла в помещение.

Она находилась в закутке. Слышался мерный плеск воды. Наташа осторожно выглянула из-за угла – Генрих Минц и Виктор Набока, о чем-то споря, стояли около какого-то ярко-красного куля или мешка. Присмотревшись, Наташа решила, что это не куль, не мешок, а манекен. Только потом до нее дошло – это была Наталья!