Ким Алексу - Пропавшая Рысь

Зрачки Джек были так расширены, что ярко-зеленая полоска радужек сделалась узкой, в приглушенном свете ее глаза казались черными.

Джек поглаживала ноги Кэссиди от лодыжек до икр и выше, потом, вытянувшись на постели, опустила голову, вдыхая аромат Кэссиди. Джек осыпала нежными поцелуями внутренние поверхности распахнутых перед ней крепких бедер. Потом слегка коснулась языком самой напряженной точки, где концентрировались все удовольствия, потоком волнующих предвкушений захлестнувшие Кэссиди в тот же миг. Невольный рывок бедрами навстречу жарким поцелуям.

Но Джек продолжила дразнить, поднимаясь языком выше и еще выше, целуя плоский живот, заветную ложбинку между грудей, тонкую шею – все более и более легкие прикосновения, возносившие выше и выше, к пределам возбуждения. Опираясь на локти, Джек нависала над Рысью, дрожа от ощущения близости желанного тела, целуя ямочку между выпуклых ключиц.

Рысь обвила ее обеими руками, притягивая к себе, еще ближе. Джек мгновенно отреагировала, перехватив запястья Кэссиди. Заведя ее руки над головой, пришпилила к постели. Внезапно накатившее незнакомое чувство потери контроля сбило Кэссиди с толку, но одновременно и принесло новую волну возбуждения. Их взгляды встретились, в глазах Джек был вызов. Рысь задергалась – все тело, точно натянутая струна: инстинкты кричали, что у нее не было права сдаваться. Джек снова впилась в ее губы яростным, проникающим поцелуем, заявляя свои права, требуя покориться. И Кэссиди позволила Джек завладеть собою целиком, отдавая и тело, и душу.

Кэссиди перестала вырываться, Джек промурлыкала какие-то слова одобрения и наградила ее еще одним каскадом предоргазменных спазмов, потершись лобком именно там, где Кэссиди больше всего хотела ее. Руки их страстно переплелись, Рысь обняла Джек ногами за талию, и, выгибаясь, терлась об нее, затаив дыхание от неизбежного нарастания жара, усиливаемого каждой следующей фрикцией.

Их поцелуи превратились в дуэль сладостно скользящих языков, с нежными укусами и мощным засасыванием в ритме колыхания их разгоряченных тел. Рысь еще никогда не чувствовала такого биения жизни во всем теле, каждый нерв кричал о невыносимой жажде разрядки.

Но Джек, похоже, собиралась продлить их муки после того, как слишком быстро кончила первый раз. Все, что было между ними, – было сверх выносимого, и все же этого казалось мало им обеим. Рысь не могла больше терпеть, она собрала все силы для рывка и, прежде чем Джек успела среагировать, оказалась сверху, беря инициативу на себя. Теперь руки Джек были разведены в стороны и крепко прижаты к кровати.

Джек сразу стала пытаться освободиться, несколько секунд шла ожесточенная борьба, но Рысь была полна решимости. Когда Джек, наконец, сдалась и бессильно откинулась на подушки, у Рыси сердце обливалось кровью: она знала, что оказалась сверху не потому, что из них двоих она была сильнее, а потому что Джек, презрев все трудности, пожаловала ей свой бесценный дар неизмеримо глубокого доверия.

Еще никогда в жизни Рысь не испытывала такого сильного желания доставлять удовольствие, наполнить случайную встречу значением, сделать ее незабываемой. Это было много больше, чем просто секс: Кэссиди впервые так глубоко почувствовала близость. И не важно, насколько отчаянно ее собственное тело молило об удовлетворении – свои желания она готова была вынести за скобки ради того, чтобы показать Джек губами, руками, всем телом, что она любила ее.

Она хотела растянуть прекрасные мгновения прелюдии, несмотря на то, что первый оргазм Джек был, точно бомба, слишком долго ждавшая своего часа. Не меньше получаса она оглаживала все тело Джек, дразнила ее, уделяя внимание каждому чувствительному местечку, но позволяя ровно столько стимуляции, сколько было нужно, чтобы дойти до верхнего предела, и все же не пересекая его.

С каждой минутой стоны и вздохи Джек делались все чаще и громче, она сжала кулаки, сминая простыни, ее бедра вздрагивали всякий раз, когда Рысь едва ощутимо проводила кончиком языка вниз по ее гладкому лобку и дальше, между ног.

По тому, как было напряжено все тело Джек, Кэссиди могла судить, как тяжело ей давалось заставить себя подчиниться. Она готова была перехватить контроль и потребовать, чтобы ее муки прекратили немедленно. Видя это, Кэссиди довела ее до предела и выше уверенными точными движениями, и у нее самой замерло в груди сердце, когда пик был уже позади, и Джек, упав из поднебесья, откинулась на постели. Рысь поднялась на колени и, осыпав по пути поцелуями впалый живот и скромную грудь Джек, приникла к ее напряженным губам. Она легла не совсем поверх Джек, а чуть сбоку, чтобы дать отдышаться. Все тело Кэссиди горело от неутоленного желания.

А счастливый и долгий путь к оргазму лишь распалил Джек, ей не терпелось, наконец, воплотить все фантазии о Кэссиди. Фантазии о том, чтобы обладать ею – телом, разумом и душой.

Еще не успело успокоиться ее бешено стучавшее сердце, она перевернула Кэссиди, подминая под себя, и развела ей ноги, оказываясь между.

В глазах Кэссиди горела страсть, она впилась ногтями в ягодицы Джек и подняла бедра, мощно потершись о ее лобок своим. И снова они целовались, Джек втолкнула язык в теплый и влажно-соленый ротик Кэссиди, пульс его резких поступательных движений подсказывал, что должно было произойти дальше.

Кэссиди застонала ей в рот, засасывая язык Джек и прижимаясь еще теснее. Они двигались в едином все ускоряющемся ритме.

Джек хотела измучить Кэссиди, как поступила она с ней, но яростная страсть их соития уже перекипала через край, и ни остановиться, ни сбавить темп она уже не могла. Своим бедром она ощущала влагу возбуждения Кэссиди, соленый пряный аромат сводил ее с ума. Опершись на локоть, Джек положила правую руку между ног Кэссиди, а потом разом ввела два пальца, переполненная счастьем обладания. Ее уверенные движения заставляли Кэссиди трепетать, извиваясь всем телом.

Кэссиди прервала поцелуй, она кричала, кончая, и впивалась в плечи Джек так, что на утро, скорее всего, должны были проступить синяки.

– Это-о-о-о было изумительно, – задыхаясь, пропела Кэссиди. – Ты бесподобная.

Джек дышала так же часто, но отнюдь не оттого, что устала. Джек была полностью поглощена Кэссиди, ее захлестнул поток невыразимых давно забытых эмоций небывалой силы. Испытывать все это сразу оказалось почти больно. Джек знала, что, скорее всего, ей больше никогда не придется быть с Кэссиди, и она хваталась за эту единственную возможность, как утопающий – за спасительный шанс удержаться на воде, как бы эфемерен он ни был.