Ким Алексу - Пропавшая Рысь

Когда ты при исполнении, ты должен сосредоточиться на своей цели, а не на том, хорошо ли справляется твоя девушка. И не важно, что она не менее способная, чем ты сама, а то и более. Все дело в том, что, стоит тебе влюбиться, и самым главным становится объект твоих чувств. А никакая не цель.

Джек сделала глубокий вдох, осознавая, наконец, что повела себя как ревнивая любовница. Что выглядела со стороны, как сверхзаботливая навязчивая партнерша.

– Послушай… Извини, пожалуйста. Я отдаю себе отчет, что ты девушка способная. Но эти люди… то, что я сегодня видела… Я знаю, что это для тебя не новость, но, знаешь, от самой мысли о том, что ты могла оказаться в их руках, у меня ум за разум заходит.

Суровое выражение на лице Кэссиди исчезло, уступив мягкому, почти сочувствующему. Она погладила Джек по щеке.

– Могу себе представить, какую паранойю вызывает у тебя потеря двух коллег, – заметила Кэссиди.

На Джек точно вылили ушат ледяной воды.

– Чтоо-о-о? Что, прости?

– Те два другие федерала... их же нашли мертвыми сегодня утром. Их застрелили. Ты разве не знала?

– Нет. Я не знала.

– Странно, – Кэссиди смущенно нахмурилась. – Думаешь, они не стали бы тебя ставить в известность?

– Они этого не сделали. – Джек понятия не имела, почему Фэлпс не позвонил ей, не дал эту информацию. Может быть, и ему не сказали?

– Может быть, они таким образом пытались сделать так, чтобы тебя это не вывело из строя, не заставило паниковать? – спросила Кэссиди.

Джек ответила не сразу. Ее сразило то, что невинные люди пострадали, пытаясь поймать этих извергов.

– Как знать… Редко с ними связываюсь, когда я на задании. Из соображений безопасности, – солгала она. – Они не хотят, чтобы несвоевременный звонок поставил под угрозу мое прикрытие. Я выхожу на связь только тогда, когда все спокойно.

Кэссиди погладила ее по плечу.

– Я тебе очень сочувствую. Такая потеря…

– Какая разница-то…

– Что? – изумленно спросила Кэссиди.

– Не важно, чем человек занимается, ведь на кого бы он ни работал – как ты, как я… – это не важно. Это же все тот же замкнутый круг.

– По правде говоря, Джек, все, что мы можем сделать, – это лишь попробовать…

– Однажды ты поймешь, что твоя теория отнюдь не способствует тому, чтобы крепко спать.

Это прозвучало горче, чем ожидала Джек. Она не смогла сдержать обиды.

– Мы вчера это все уже обсуждали. И я прекрасно знаю, что у нас на такие вещи совершенно разные взгляды. Все, давай закроем тему.

Кэссиди, очевидно, находила подход Джек несносным.

– Я знаю, что ты разочарована. Но на мне срываться не надо... Только за то, что я верю в будущее, – степенно добавила она.

– Конечно же ты права! Ты же думаешь, что, пробравшись в дом к маньяку в надежде найти информацию, ты можешь одной левой перевернуть мироздание. В одиночку. Как можно быть такой наивной? – Джек ужасно не хотелось выводить Кэссиди из себя, но и выкинуть из головы мысли о том, что делали эти жуткие люди с юными девочками, Джек тоже не могла. А представляя на их месте Кэссиди, она только подливала масла в огонь. Между тем, пожар уже бушевал.

Почему же Кэссиди не видит, что этот мир прогнил до основания?

– Ладно. К черту это все, Джек. Зови меня идеалисткой, но никогда, – слышишь? – никогда не позволяй себе говорить, что я наивна, – вспылила Кэссиди. Наверное, ее слышал весь этаж. – Я немало видела в жизни, к твоему сведению.

Воцарилась гробовая тишина. Джек пыталась усмирить ураган эмоций, бушевавший у нее в душе. Она несколько раз глубоко вздохнула и села в кресло в углу комнаты.

– Прости, – сил бороться больше не было. По крайней мере, пока. – Нашла в этом вертепе что-нибудь важное?

Конечно, Джек имела в виду дом Ханга.

Кэссиди села на постель, и они по очереди рассказали о том, что каждой удалось узнать. Джек с отвращением выслушала о том, какие фотографии Кэссиди нашла в секретных папках. И она видела, что Кэссиди с не меньшим омерзением отнеслась к ее рассказу о борделе Ханга.

– И ты на обе машины прикрепила маяки? – спросила Джек.

– Ага.

– Тогда нам остается только сидеть, не высовываясь, и ждать, пока одна их них направится в джунгли, а, я думаю, это произойдет довольно скоро.

– Я перехвачу пару часов сна, а потом поеду к борделю, установлю наблюдение, – проговорила Кэссиди. – Должен же Оуэнс рано или поздно объявиться, чтобы выбрать еще одну девицу.

– У нас нет доказательств, что он туда приезжает. Все, что мы можем предположить, это что ему их кто-то привозит.

– Может и так, – возразила Кэссиди, – но терять-то мне нечего. Если одна из машин куда-либо направится, я прослежу.

Джек знала, что Кэссиди была права, но пыталась найти способ заставить ее держаться подальше от этого жуткого места. Джек боялась за нее, и, уж если кто-то и должен был встать дозором возле борделя, то точно не Кэссиди. Джек не могла подвергать ее риску нападения.  Они могут сделать с ней все, что угодно…

– Думаю, лучше, если я туда отправлюсь. Я же знаю, как найти это место, да и они меня уже видели.

– А это будет  вдвойне подозрительно, если вдруг тебя заметят подглядывающей из-за кустов, – заметила Кэссиди.

– И все же я попробую. Можешь остаться тут и ждать от меня знака.

– Да никогда, – Кэссиди встала, давая понять, что дальнейшее обсуждение не имело смысла.

И все равно Джек была намерена стоять на своем.

– Зачем нам обеим-то туда переться?

– К чему все это, Джек? – Кэссиди недобро прищурилась, – что, думаешь, у нас игра такая – кто первой поймает Оуэнса?

– Нет, конечно.

– Знаешь, что я тебе скажу. Дай мне спокойно сделать свое дело, поймать этого маньяка и, если тебе от этого легче станет, я его тебе лично в руки передам, – Кэссиди снова готова была выйти из себя. Она прошла к двери, рывком открыла. – А теперь, если ты не возражаешь, я бы хотела немного вздремнуть, прежде чем я отправлюсь на этот гребаный «склад».

Джек встала и подошла к ней. Она захлопнула дверь и преградила Кэссиди дорогу, встав к двери спиной.

– Я не могу позволить тебе это сделать.

Кэссиди буравила ее ненавидящим взглядом.

– Джек, ты меня не остановишь.

Джек понятия не имела, что еще можно было сказать или сделать. Но о том, чтобы отпустить туда Кэссиди, не могло быть и речи. Может быть, она позволяла себе излишне эмоциональную реакцию; может быть, увиденное в тот день не давало ей трезво оценить ситуацию… Но, если бы Джек потеряла Кэссиди, осталось бы только проклясть самое себя. Потому что Кэссиди было, ради чего жить. И она столько еще должна была сделать в жизни. Если кого-то все это погубит, то пусть уж лучше меня. По Джек никто не будет убиваться, потому что для целого мира она уже была мертва.