Чувствуй себя как хочешь - Холланд Саммер

Стук в дверь заставляет обернуться. Флоренс никого не ждет. Она даже думает не открывать, но внутренняя ответственность вынуждает подняться с постели. Наверное, кто-то из соседей. Может, Бен готов…

– Это уже слишком! – Палома врывается в квартиру и недовольно оглядывается. – Почему я узнаю от Моники?

– Привет, – машет Флоренс и устало возвращается в спальню. – Именно из-за этого.

– Тебе тут не помешает уборка.

– Потом, – укладывается она обратно в постель. – Я не в настроении.

– Флор, – Палома садится рядом с ней и аккуратно кладет ладонь ей на голову. – Это не первое твое расставание.

– Знаю.

– Что с тобой?

– У меня не получилось, – перекатывается на спину Флоренс, – не получилось относиться, как к воздушному шарику.

Палома вздыхает и гладит ее по волосам. Ей теперь тоже нечего сказать: так бывает. Ты пытаешься весело провести время, но влюбляешься не в того парня.

Джек никогда не был тем, за кого нужно выходить замуж. Слишком легкий, чтобы нести ответственность в отношениях. Слишком самовлюбленный, чтобы ценить кого-то. А его репутация? Разве что на Аляске найдется девушка, которая о ней не знает.

И все же Флоренс захотелось серьезных отношений с самым несерьезным парнем. И это казалось бы совсем безнадежным, если бы Джек не разделял этих желаний. Господи, он даже сказал, что любит ее!

Палома поднимается при новом стуке в дверь.

– Кто это? – спрашивает Флоренс.

– Бри. Моника ей тоже позвонила.

Забавно: Монике она первой смогла рассказать, что произошло. Хотя их отношения с Джеком были именно такими, какими Флоренс их представляла. Чудесные выходные, еще один ужин и безболезненное осознание, что им не по пути.

– Я знаю чувака, который может его отмудохать! – Бри врывается в спальню с бутылкой вина наперевес.

– Бри, ну и выражения, – морщится Флоренс.

Скорее, так бы говорил Гэри: от сленга несет Манчестером.

– Я знакома с парнем, который может его избить, – поправляется та. – Про «отмудохать» это Маттео предложил.

– Мне не нравится идея с насилием, – мягко вставляет Палома, – но если это тебе нужно…

– Я не хочу, чтобы его кто-то бил, – отвечает Флоренс.

– Без проблем, можем сами. – Бри бросает сумку на пол. – Открою вино. Ло?

– Буду.

– Отлично.

– Она раньше не была такой бешеной, – шепчет Палома, – что-то случилось?

– Была, – улыбается Флоренс, – просто ты не видела.

То, с какой яростью Бри относится к ее бывшим, заставляет что-то в душе теплеть. Если бы Флоренс не остановила, та и флаг «Манчестер Сити» у Гэри сожгла бы без малейших угрызений совести.

Грег до сих пор ее побаивается: ему досталось больше всех.

– Значит, – возвращается с бокалами Бри, – он тебя обидел.

– Немного не так, – успокаивающе произносит Флоренс. – Никто никого не обижал. Мы просто расстались, и это было… обоюдное решение.

Последние слова даются особенно тяжело: Джек ушел сам, но она его оттолкнула. И чем больше проходит времени, тем больше кажется, что все могло закончиться не так, если бы она взяла себя в руки.

Но это значило бы смириться с его прошлым, что слишком сложно. Он ведь и сам с ним не смирился – и что они делали бы с огромным слоном в комнате?

– У меня есть план. – Бри ставит бокал Флоренс на прикроватную тумбу. – Сейчас идешь в душ, а мы с Ло немного здесь приберемся. На тебя смотреть страшно.

– Это хороший вариант, – аккуратно добавляет Палома. – Тебе пора приходить в себя.

Флоренс пытается представить, насколько плохо выглядит, если они обе так настойчиво отправляют ее в душ. Она сползает на пол, открывает шкаф, чтобы достать чистое полотенце и свежую домашнюю одежду. Они на нижних полках, справа от…

Взгляд цепляется за платье, которое он подарил, и по щекам снова начинают струиться слезы. Господи, когда это уже прекратится? Флоренс делает глубокий вдох, вытирает лицо и запрещает себе реветь, пока не доберется до ванной.

Нужно что-то придумать: не сможет же она жить в слезах вечно. Это на нее не похоже: всегда удивлялась тому, как легко некоторые девушки начинают плакать. Даже подозревала, с ней что-то не так – не могла и слезинки выдавить без серьезного повода.

Джек Эдвардс – самый серьезный повод, судя по всему.

Заглянув в зеркало, Флоренс понимает, о чем говорила Бри. Волосы спутаны, лицо опухло от слез, глаза красные… Если бы Джек увидел ее сейчас, он бы снова ушел. В ужасе.

Так жить нельзя. Запустить себя из-за парня? Ей двадцать восемь, а не шестнадцать. Она взрослая и самостоятельная, и уход Джека никак не повлиял ни на ее жизнь, ни на работу. Флоренс все еще может найти себе парня, который не угонял машины и не убивал людей. В конце концов, она из-за Грега столько не плакала!

Мочалка оставляет на распаренной коже красные следы: нужно смыть с себя все. И стыд от того, что Флоренс набросилась на Джека с требованиями, и его историю, такую же грязную, как все манчестерское прошлое. И три дня в постели тоже.

Сейчас она расскажет Бри и Паломе, что произошло, и больше не будет вспоминать о Джеке Эдвардсе никак, кроме как об очередном бывшем. Подумаешь, не получилось. Они даже года вместе не продержались. И это все еще не были отношения!

Флоренс выходит с полотенцем на голове и видит, что Палома заканчивает перестилать ей постель, пока Бри грохочет посудой на кухне.

– Ло, не нужно было.

– Нужно. Все, усаживайся поудобнее. – Она, как мама, взбивает подушки и приглашает Флоренс вернуться в постель. – Мы сейчас дождемся Бри с едой, и ты спокойно все расскажешь.

Палома разворачивает на ее голове тюрбан из полотенца и начинает аккуратно подсушивать кончики волос.

– Ты так делала, когда я была маленькой, – улыбается Флоренс.

– Ты для меня всегда маленькая. Даже когда тебе стукнет шестьдесят, ты будешь моей младшей сестрой.

– И ты приедешь ко мне из Нью-Джерси, чтобы оплакивать мое очередное расставание?

– Боже, надеюсь, что нет, – с ужасом произносит Палома. – Не будет же тебе всегда так не везти.

– В холодильнике нет нормальной еды. – Бри заносит в спальню поднос с тарелкой. – На выбор у тебя яичница со шпинатом… И она же.

– Спасибо, – Флоренс снова еле сдерживает слезы, – вам обеим.

– На здоровье. Вот тебе вилка, поднос на колени… И, – подхватывает она бокал за ножку, – твое вино.

Они с Паломой усаживаются по обе стороны от Флоренс. Слева Бри придирчиво смотрит на желтоватое вино на просвет. Шардоне – значит, Маттео не знает, где она.

Еда оказывается божественной после трехдневной винной диеты. Ну, хотя бы от этого расставания она не поправится – скорее, лишние килограммы Флоренс набирала именно в отношениях.

В дружбе. В дружбе с Джеком она поправлялась.

– У тебя там что-то течет под раковиной, – замечает Бри.

– Знаю, – пожимает плечами Флоренс, – лендлорд не очень торопится что-то с этим делать. В прихожей лампочка перегорела, трубы текут, соседи продолжают устраивать вечеринки – правда, теперь они переехали к Гуфи. А лендлорд вспоминает обо мне, только когда нужно забрать арендную плату.

– А ты ему не отдавай, пока не починит, – поворачивается та. – И не болтай. Ешь.

– Если хочешь, могу прислать Тристана, – предлагает Палома.

– Это работа лендлорда! – возмущается Бри. – Тут и без того слишком дорогая аренда с такими соседями.

Когда Флоренс доедает последний лист шпината, Палома забирает тарелку и уносит на кухню.

– Уже лучше, – сообщает Бри, – чистота и сытость тебе к лицу.

– Не знаю, что бы я без вас делала.

– Лежала бы и рыдала еще неделю.

– Не начинайте без меня, – доносится из кухни.

– А мы должны что-то начать? – переспрашивает Флоренс.

– Нам обеим хочется понять, что у вас произошло.

– Я… – Дыхание снова перехватывает. – Я не смогу говорить.

– Мне только понять, хватит ли биты или придется еще раздобыть ружье, – сводит брови Бри.

– Ты не будешь никого бить, – предупреждает Флоренс.