Татьяна Устинова - Хроника гнусных времен

Они еще качались, когда он вылетел из гаража, притормозил, опасаясь, что его снесет с дороги, и напролом, через кусты, съехал к воде.

В свете фар мужик поднялся с колен, подхватил Сергея на руки, как маленького, и, сильно хромая, зашагал к машине. Кирилл распахнул заднюю дверь, и вдвоем они кое-как засунули Сергея в салон.

— Ты не выберешься, — сказал мужик, тяжело сопя, — песок.

— Выберусь, — ответил Кирилл сквозь зубы, — садись давай!

Мужик плюхнулся рядом с Сергеем, от чего машина как будто чуть-чуть осела, и Кирилл нажал на газ.

Из-под колес веером полетел песок, заморский двигатель натужно заревел, приспосабливаясь к тяжелой работе, и, дернув ручку, Кирилл переключил автоматическую коробку передач на обычную.

— Давай! — сказал он своей машине. Пот тек по лицу, попадал в глаза. — Давай, ну!

И машина послушалась его. Колеса как будто нащупали твердую почву, перестали бешено вращаться, зацепились, и машина стала медленно выбираться из месива.

— Куда ехать? — спросил Кирилл. — В Питер? В зеркало заднего вида он наблюдал за мужиком, который все хлопотал над Сергеем.

— В Питер далеко, — ответил мужик, не прекращая своих манипуляций, — давай сейчас направо и первым поворотом налево. А там я покажу.

— Сколько ехать?

— Минут пять.

У освещенного единственной лампой больничного подъезда они вытащили Сергея, как и тогда, на берегу, за ноги и за руки, и колотили в дверь, и орали, и матерились, и до смерти перепугали дежурную врачиху и мальчика-охранника, а время все шло, капало, пропадало, и вместе с ним пропадала надежда, и Кирилл знал, что это он во всем виноват.

— Пьяными не напивались бы, вот бы и не тонули, — недовольно ворчала врачиха, которую они перепугали.

— Аллергия есть на что-нибудь? — спрашивал врач, пока вдвоем с Кириллом они закатывали каталку в лифт.

— На алкоголь, — неожиданно вспомнил Кирилл, — у него сильная аллергия на алкоголь.

Врач усмехнулся, как будто Кирилл сказал что-то очень остроумное, и двери закрылись.

— Ждать на улицу идите, — приказала сердитая врачиха, — нечего тут сидеть. Здесь вам не бар.

— Он нормальный врач? — спросил Кирилл у врачихи, и она презрительно поджала губы. — Или надо съездить за кем-нибудь, кто понимает?

— Сергей Сергеевич отличный врач, — сказала врачиха сухо.

— Кто? — переспросил Кирилл.

— Сергей Сергеевич, — повторила врачиха, — идите на улицу, вам же сказано.

— Может, деньги нужны? — предложил Кирилл, чувствуя только время, которое все уходило. — Я заплачу. Сколько?

Врачиха посмотрела на него с неожиданным сочувствием.

— Вы бы лучше присели, — сказала она нормальным человеческим голосом, — после заплатите. Если все обойдется.

Если, подумал Кирилл, если все обойдется. Он и предположить не мог, что все зайдет так далеко.

— Пошли, — его напарник потянул Кирилла за рукав, — покурим.

Они сели на бетонном крыльце, под единственной лампочкой, и Кирилл равнодушно посмотрел на свою машину, у которой были распахнуты все двери.

Мужик ткнул его в бок мятой пачкой. Кирилл вытащил сигарету и прикурил от скукоженной черной спички. Почему-то это спичка напомнила ему его самого.

— Ничего, — сказал мужик и сильно затянулся, — может, откачают другана твоего.

Кирилл кивнул.

— Хорошо, что ты его быстро нашел. Могли бы ведь и до утра проискать.

Кирилл снова кивнул.

— Кто это его так? И за что?

Кирилл пожал плечами.

Мужик покрутил головой, как будто соглашаясь с тем, что Кирилл с ним не разговаривает, и сказал:

— Меня Гришей зовут. Григорием.

Кирилл снова кивнул.

— А я Кирилл, — назвался он, помолчав, и оглянулся на облезлую дверь. — Ох, не верю я в уездную медицину!..

— И напрасно, между прочим. — Гриша посмотрел на свой окурок и щелчком далеко отшвырнул его. — Они тут с утра до ночи с такими возятся. Мало ли кто по пьянке в воду падает. Может, они в сто раз лучше в этих делах разбираются, чем в каком-нибудь медицинском центре!

— Может, и лучше, — согласился Кирилл. Он докурил и тоже отшвырнул сигарету. От дешевого табака щипало язык и саднило в горле.

Сергей сказал: «Завтра я во всем разберусь», а Кирилл не понял, что завтра для него наступить не должно.

Почему он не понял? Как он мог не понять?!

Как теперь узнать, кому Сергей обещал завтра во всем разобраться?

— Как там ваша собака? — спросил он у Гриши, чтобы что-нибудь спросить. — Убежит теперь.

— Дик-то? Не убежит! Он же не дурак, чтобы просто так неизвестно куда бегать. Дождется меня, никуда не денется.

— Вы наш сосед, да?

Вопрос как будто упал в песок. Гриша молчал, и Кирилл взглянул на него.

— Почему? — фальшиво спросил Гриша. — С чего вы взяли?

— Да ладно. — Кирилл сунул между колен замерзшие руки. Было холодно сидеть на бетонной ступеньке в одних только мокрых джинсах. — Конечно, вы наш сосед. А собаку зачем в доме держите? Она там небось с ума сходит.

— Он уж привык, — сказал Гриша неуверенно, — ничего.

— Ничего, — повторил Кирилл, — ничего.

— Может, машину твою закрыть? — предложил Гриша. — Чего она нараспашку стоит?

Кирилл пожал плечами, и Гриша остался на месте. Так они сидели и молчали, и Кирилл начал мерзнуть уже всерьез, и темнота над светом одинокой лампочки стала как будто прозрачней и выше, и тогда на крылечко вышел давешний врач, Сергей Сергеевич, и остановился, прикуривая из сложенных, как в молитве, ладоней.

— Жив, жив, — сказал он из-за ладоней, — надо теперь смотреть, что с мозгом. В воде пробыл больно долго, а так жив. В сознание не пришел, конечно, но дышит сам.

Гриша посмотрел на Кирилла так, как будто это он, Гриша, только что откачал утопленника.

Кирилл поднялся со ступеньки и зачем-то отряхнул мокрые и грязные джинсы.

— Он точно… жив?

— Точно. — Врач, смешно задрав полу халата, сунул в карман зажигалку. — Хорошо, что привезли сразу.

— Я… у меня нет с собой денег, — сказал Кирилл быстро, — я привезу. Вы до которого часа?

— До восьми, — буркнул врач, — надо же, светает уже. Это ваша машина?

Кирилл посмотрел на свою машину и кивнул.

— Хорошая машина, — одобрил врач, — отличная. Как называется?

Кирилл некоторое время вспоминал.

— «Субару», — сказал он наконец, — я сейчас съезжу. Привезу деньги.

— Прямо сейчас вы можете сказать мне спасибо. А деньги завтра. А то еще разобьетесь, мне под конец дежурства вас придется зашивать, а мне неохота. Честно. Устал.

— Нет, — сказал Кирилл упрямо, — нет, сегодня.