Карен Монинг - Тайна рукописи

Я не знала, сколько времени понадобится моему желудку, чтобы побороть тошноту. На это могло уйти пять минут, а могло и полчаса, но вдруг я поняла, что способна стоять и даже продолжать двигаться. Я понимала, что двигаться дальше мне не стоило бы, что я должна была просто «мчаться прочь сломя голову», как советовал Бэрронс, и не оглядываться, но перевесила манящая часть этой привлекательно-отпугивающей штуки. Я должна увидеть, что там находится. Мне нужно знать. Я зашла слишком далеко, чтобы теперь поворачивать назад.

Я выглянула из-за угла сваленных в стопку плит и тут же нырнула обратно, прижимая руку к сердцу, которое пыталось вырваться из груди и сбежать куда подальше. Я очень жалела, что вообще встала с кровати сегодня утром.

Несколько раз глубоко, осторожно вдохнув, я наклонилась вперед и снова выглянула. Думаю, я надеялась, что в первый раз мне просто показалось.

Я ошиблась.

Рассматривая подобные вещи в путеводителях и на открытках, я ожидала увидеть такую штуку посреди пасторального пейзажа, но не в центре промышленного склада, посреди коммерческого района в самом сердце города. К тому же раньше я считала, что они должны быть поменьше. Этот был огромным. Я попыталась представить, как его сюда затащили, но потом вспомнила, что имею дело с нечеловеческими методами транспортировки. А для эльфов нет ничего невозможного.

За спинами Носорогов и других разномастных Невидимых, – которые не отбрасывали тени в странном свете, струившемся из него, – возвышался дольмен. Два опорных столба стояли метрах в шести друг от друга, а длинная необработанная каменная плита, которая их венчала, завершала сходство мегалита с дверью.

На полу вокруг дольмена были выбиты символы и руны. Некоторые светились кроваво-красным, некоторые пульсировали тем же черно-синим светом, которым светился украденный у Мэллиса камень. Лицом к дольмену стоял человек в красной мантии, глубокий капюшон скрывал его лицо.

Арктический ветер был настолько холодным, что мои легкие словно окаменели и дрожали чуть ли не сильнее плоти. Темный ветер задувал прямо в душу, вгрызался в нее острыми ледяными зубами, и я внезапно поняла, что если я простою здесь еще немного, то начну медленно забывать все надежды и мечты, которые когда-либо рождались в моем сердце.

Но не пронизывающий душу ветер, не Носороги и даже не фигура в красной мантии, к которой кто-то обратился «Гроссмейстер», заставили меня спрятаться в тени.

Огромные каменные «двери» дольмена были открыты. И сквозь них шагала орда Невидимых.

Я не буду утомлять вас детальным описанием монстров, которые прошли в тот день через врата. Мы с Бэрронсом обсуждали их позже, пытаясь идентифицировать касты, и вы так или иначе скоро с ними познакомитесь.

Достаточно сказать, что их были сотни – высоких и низких, крылатых и копытных, толстых и тощих, и все они были пугающе отвратительными. Выходя из портала, они собирались группами из десяти или около того тварей возле каждого из Носорогов. По обрывкам разговоров, которые я уловила, Невидимые сторожевые псы получили приказ приспособить новую смену к жизни в этом мире.

В моем мире.

Я сжалась за стопкой плит и смотрела, слишком напуганная, чтобы двигаться. Наконец последний монстр прошел врата. Гроссмейстер в красной мантии забормотал громче, замахал черно-золотым жезлом над мерцающими символами, и проход закрылся. Руны и значки на полу потемнели, ледяной ветер стих. В помещении стало светлее, как будто даже ярче, Невидимые снова начали отбрасывать тени. К моему застывшему лицу и пальцам постепенно возвращалась чувствительность, а в сердце – способность надеяться.

– Вы получили инструкции, – сказал Гроссмейстер, и я удивилась, что у такого злобного типа может быть такой красивый голос.

Преклонив колена, как перед богом, Носороги начали подталкивать своих новоприбывших сородичей к выходу из склада. Группа из тридцати разномастных монстров осталась стоять за спиной Гроссмейстера.

Я распласталась за стопкой плит, а новоприбывшие, один за другим, проходили мимо по проходу, не более чем в полуметре от меня, каждая группа – за своим «тренером». Это были несколько самых страшных минут в моей жизни. Я смотрела с минимального расстояния на существ, которые даже в страшном сне не могли присниться земным создателям фильмов ужасов. После того как последние чудовища прошагали, проползли, пролетели, проскользили по длинному проходу и вышли из здания, я прислонилась спиной к стопке плит, закрыла глаза и не стала их открывать.

Так вот что хотела передать мне Алина: за 1247 Ла Ру находится дверь в ад и здесь Гроссмейстер вызывает своих темных слуг из ранее безупречно закрытой тюрьмы для Невидимых и выпускает их на волю в наш мир. Ладно, я это узнала.

Но что мне делать теперь с этим знанием? Алина сильно переоценила меня, если думала, что я могу и стану предпринимать что-то по поводу этой проблемы. Это не моя проблема. Моя проблема – найти ублюдка, который предал ее, и по мере сил воздать ему по заслугам. Если он человек, я отдам его под суд. Если он Невидимый, который притворяется человеком, он умрет на наконечнике моего копья. И больше мне ни до чего нет дела.

«Нам нужно найти "Ши-саду", – сказала Алина. – От этого зависит все».

Что от этого зависит? Я понимала, что ответ на этот вопрос наверняка содержит слова «Судьба Всего Мира». И не хотела слышать ни о какой «Судьбе Всего Мира». Это не моя сфера деятельности, Я наливаю спиртное в рюмки, я смешиваю коктейли, я вытираю стойку бара и мою стаканы. И подметаю заведение в конце смены.

Алина хотела, чтобы я нашла Темную Книгу, поскольку где-то между ее зашифрованных страниц спрятан способ победить Гроссмейстера и уничтожить его портал Невидимых? А почему я должна этим заниматься? Это же в Дублине, а не в Джорджии! Это проблема ирландцев. Пусть сами с ней и разбираются. К тому же если мне каким-то невероятным способом удастся заполучить эту глупую Темную Книгу, как я буду ее переводить? У Бэрронса есть два нужных камня, но я не была уверена в том, за какую команду он играет. И понятия не имела, где находятся оставшиеся два камня, как их найти и как потом ими пользоваться, – в том случае, если я вообще смогу взять их в руки.

Ну и чего от меня хотела Алина? Чтобы я осталась в Дублине на неопределенное время, искала все эти у-у-у жуткие штуки и жила в постоянном страхе? Посвятила этому свою жизнь? И была готова умереть за это?

Это слишком сложная задача для маленького бармена. Я бы фыркнула, если бы последние полчаса все мои силы не уходили на то, чтобы не намочить в штаны от страха.