Лаура Ван Вормер - Публичное разоблачение

Слышала, что Майкл в Чикаго. Мы собираемся на обед по поводу присуждения премии. На „Электронике“ полная неразбериха. Бедный Сэм! Мне остается молиться, чтобы он поскорее прошел через все это и его карьера не лопнула. По крайней мере я должна что-то для него сделать в благодарность за то, что он сделал для Майкла. За то, что он сделал для меня.

Увижусь с ней на обеде. Это будет странно.

Надеюсь, люди не будут строго судить Майкла. Его там не будет, чтобы защитить себя. Если бы его компания тоже получила премию, кто-нибудь поблагодарил бы его за это?

Вечер. И я жду в постели звонка. Она позвонила. Хочу увидеться с ней. Действительно хочу ее увидеть. Знаю, что это значит, но решила не анализировать. Хочу быть с ней, и точка.

Ее успех в Нью-Йорке почти тревожащий. И, однако, он кажется для нее таким естественным. Она не задирает носа и даже не обращает внимания на сенсацию, которую вызвала. Кажется, все, что ее заботит, это я и мои мысли.

Сейчас все время думаю только о ней.

Не знаю, чего хочу. Но затем знаю точно. От Фебы мало помощи. Она только спрашивает, считаю ли я, что испытывать чувство к другой женщине более приятно, чем испытывать чувство к другому мужчине. Другими словами, считаю ли я, что любовная связь с женщиной не считается предосудительной.

Не могу поверить, что мне даже трудно писать об этом. Чувство к другой женщине. Да, такое вполне возможно. И даже более того, я знаю, что меня влечет к ней. Физически.

Снова пригласила ее на обед. Ничего, конечно, не случилось. Начинаю думать, что она не позволит, чтобы что-то случилось. Мы просто разговаривали о Майкле и обедали: соте из овощей на оливковом масле с чесночной заправкой, тосты и салат. Все очень мило. Она любит старые фильмы и коллекционирует фотографии Греты Гарбо, Кэрол Ломбард, Одри Хепберн и прочих. Она никогда не видела фильма „Вояднеер“, и я дала ей кассету, и все было замечательно, впрочем, как всегда, хотя после ее ухода чувствовала себя подавленной.

Я замужем, у меня есть сын. Что я делаю?

Я выпила немного вина. Она сказала, что почти не пьет. А я пила, потому что нервничала. Скорее сказать, напугана. Не из-за нее. Из-за себя.

Слышала, что Майкл в городе, но не знаю где. Часть меня хочет, чтобы он прошел реабилитацию, другая часть хочет, чтобы он умер. Я так зла на него. Он сказал управляющему банком, что я украла все его деньги.

Состоялся долгий разговор с Генри. Потрясающий парень. У него есть адвокат, который занимается проблемами алкоголиков. Разговор с Генри поднял мне настроение. „Не вешай нос, мама! — сказал он. — Не позволяй ему вернуться“.

Подумываю, чтобы полететь к Генри и сделать ему сюрприз, но сейчас никак не могу.

Забежала в магазин на Седьмой авеню и купила себе майку, потому что не хочу чувствовать себя такой старой. Неужели сорок один? Я привыкла чувствовать себя старухой. Сейчас чувствую, что жизнь только начинается. Я в майке!

Вчера нашла Майкла в квартире. Он преследует меня.

Не могу даже писать, что произошло. Это слишком новое для меня ощущение. Не знаю, что делаю, но думаю, что рада, что сделала это.

Я это сделала. Позволила ей отвезти меня домой после обеда и уложила ее в постель.

Звучит глупо. Нет, не так. Не знаю, как лучше назвать… совсем по-другому.

Кого я дурачу? Это было чудесно! Я была напугана до смерти, а она любила меня так, как никто на свете раньше не любил.

Ну вот. Я это сказала. Смогу ли сказать об этом Фебе? Я этого не знаю, но не хочу сейчас об этом думать, просто хочу наслаждаться. Казалось, она разбудила во мне что-то такое, что давно умерло.

Вчера вечером она пришла ко мне, и мы пошли в гостевую. Не перестаю думать, что мне надо было сменить замки, как предлагал Сэм, чтобы Майкл не ворвался в дом. Думаю также, что стара для этого, но ничего не могу поделать со своим телом. Не знаю, что она разбудила во мне, но у меня такое ощущение, что раньше я никогда не занималась сексом. Чувствую себя изголодавшейся. Люблю ее, но беспокоюсь о том, что будет дальше, потому что не думаю, что это будет длиться долго, как она надеется, хотя она мне об этом ничего не говорила. Она такая умница.

Думаю о мужчинах. В сексуальном плане.

Готова застрелиться, что пишу об этом. Посмотрите только, что она для меня сделала. Посмотрите на всю ту любовь, которую она влила в меня.

Что я делаю? Если собираюсь спать с ней, то должна сосредоточиться только на ней. Нельзя же так разбрасываться мыслями.

Генри приезжает домой на следующей неделе. Майкл неизвестно где, и это меня не беспокоит.

Начинаю понимать, что ей хочется, чтобы мы продолжали и чтобы я переехала к ней. Не знаю, что буду чувствовать, когда Генри вернется домой. Я поняла, что очень устала от работы сегодня. Чувствую, что моему телу требуется отдых. Не могу же я вести себя так денно и нощно.

И однако, как мне жить без нее? Ее поддержки, ее любви? Что мне заменит все это? Мысль вернуться к старому существованию невыносима. Спать с ней — слишком маленькая плата за такой комфорт и поддержку.

Что я такое говорю?

Когда-нибудь она захочет, чтобы кто-то был с ней рядом. Не обязательно это буду я. Не убеждена также, что это будет женщина. Продолжая странные отношения, как у нас с ней, и думая, что мы не лесбиянки, я пришла к заключению, что судьба свела нас на перекрестке эмоционального краха.

Я не чувствовала себя лесбиянкой. И я не думаю также, что люблю ее. Наверное, не так, как это могло быть, будь я лесбиянкой.

Я только что перечитала последнюю запись. Не думаю, что люблю ее. Определенно, я люблю ее, но совсем по-другому. Не могу сказать того же о ней. Ее страсть возрастает, в то время как моя уменьшается, и я не знаю, что делать. Мне не хочется причинять ей боль.

Она не может вести жизнь лесбиянки. Она должна это знать. Боюсь спросить ее, что она об этом думает. Каждый раз, когда подвожу ее к этому разговору, она только вздыхает, целует меня и говорит, что все, о чем она думает, это то, что она счастлива в данный момент».

На этом дневник кончился.

Я была в шоке. Чувствовала себя так, словно подглядывала в замочную скважину за частной жизнью, на которую имеет право любой человек.

Верити тоже читала его. Интересно, кто еще?

Как, черт возьми, Верити удалось раздобыть его?

Я достала из портфеля хронологический список, составленный мною к жизнеописанию Касси. Нашла период до того, как Майкл Кохран согласился пройти реабилитацию и когда Касси помогла Сэму Уайатту с его трудностями на «Электроника интернэшнл».