Лаура Дэниелз - Знак свыше

Лаура Дэниелз

Знак свыше

1

Как почти каждый приморский курорт, Сент-Дэвид жил за счет прибывающих на отдых туристов. Однако существовала здесь еще одна основательная статья доходов: картинные галереи, где выставлялись работы художников — тех, что приезжали на лето, и, разумеется, местных, которых в Сент-Дэвиде было превеликое множество.

Как не раз говаривал здешний уроженец Чарли Стенсон, сам принадлежавший к славной категории живописцев: «Нашего брата тут столько, что брось палку в собаку, а попадешь в художника». На что его давний друг, приятель детства Джей Элиот неизменно отвечал, мол, тебе давно бы следовало придумать другое сравнение, поскольку люди, с тобой незнакомые, могут вообразить, будто ты не только ненавидишь собак, но и при каждом удобном случае швыряешь в них палки.

— К подобному выводу способны прийти лишь самые глупые двуногие. Правда, малышка? — невозмутимо парировал Чарли, трепля по холке псину весьма внушительных размеров — сенбернара Шалмиру, свою любимицу. В его доме жил также черный пушистый котище

Морфеус, вернее не жил, а только спал — даже не скажешь «ночевал», потому что дрема одолевала животное, как правило, днем. В остальном Морфеус полностью оправдывал расхожее мнение, что кошки гуляют сами по себе.

Но это так, к слову. Что же касается художников, то в Сент-Дэвиде их точно насчитывалось больше, чем собак — если позволено вновь употребить вышеупомянутое сравнение, — хотя этих милых животных тоже обитало здесь немало.

В отличие от них мастера кисти и красок не просто жили или отдыхали в Сент-Дэвиде, они здесь творили. Часть их также выступала в роли преподавателей, потому что, несмотря на сравнительно небольшое количество местного населения — общее число которого приближалось к двенадцати тысячам, — в городе действовала школа живописи.

Нечего и говорить, что максимальный приток студентов наблюдался в Сент-Дэвиде в летние месяцы. Ведь в эту благодатную пору очень удобно совмещать занятия с отдыхом на замечательных городских пляжах, с прогулками по набережной вдоль живописной гавани и по узким мощеным улочкам, словно зажатым между домами — очаровательными строениями восемнадцатого века, — главная прелесть которых заключалась в том, что они были жилыми. Те же, кто населял их, наверняка считали Сент-Дэвид лучшим городом графства Корнуолл.

Впрочем, с подобным мнением трудно было спорить. Раскинувшийся на двух холмах, заключавших между собой морскую бухту с гаванью и пляжами, Сент-Дэвид действительно являл собой пример очень приятного для жизни уголка. С одной его стороны возвышался на пригорке рыбачий поселок, с другой, также на возвышенности, — стояли утопающие в зелени виллы художников. Центр занимали гостиницы, пансионаты, ночные клубы и летние кафе.

На одной из вилл проживал тот самый Джей Элиот, который делал своему другу Чарли Стенсону замечания относительно известной фразы о собаках и бросаемых в них палках. Правда, сам Джей, в отличие от многих своих соседей, имел лишь косвенное отношение к изобразительному искусству: картин не писал, но являлся сыном художника.

Отцом Джея был хорошо известный в творческих кругах Саймон Элиот. К сожалению, он около четырех лет назад ушел из жизни, и сейчас Джей продолжал второй его бизнес — гостиничный. Потому что, когда в свое время у Саймона Элиота случился творческий кризис, ему очень кстати подвернулась возможность приобрести гостиницу, выставленную на продажу здесь же, в Сент-Дэвиде. Примерно через год он купил приморский пансионат — благо, средства позволяли. Были и другие покупки. Завершилось все тем, что Саймон Элиот окончательно забросил ремесло художника, взамен занявшись исключительно гостиничным делом.

И надо сказать, бизнесмен из него получился ничуть не хуже, чем ранее живописец. Правда, в новой сфере деятельности у Саймона не было прежней известности, но данный факт волновал его тем меньше, чем выше становились доходы. Впрочем, курортники, предпочитавшие проводить отдых в Сент-Дэвиде, знали, кому принадлежат отели и пансионаты, в которых они останавливаются. То же, разумеется, относилось и к местным жителям. В особенности к тем, кто состоял у Саймона Элиота в штате гостиничного персонала.

Так что многие забеспокоились о своих рабочих местах, когда по городку прокатился слух о возможной скорой кончине Саймона. Однако волнения оказались напрасными: управление делами взял на себя Джей Элиот, в ту пору совсем еще молодой человек — ему едва исполнилось двадцать три года и он только-только завершил образование.

Сейчас, по прошествии пяти лет, Джей с улыбкой вспоминал свои первые, часто неловкие, шаги в бизнесе. Кроме того, он благодарил судьбу, что с ее помощью сумел решить проблемы личного характера, которые тоже свалились на него в тот непростой период жизни. Если бы у Джея не возникло тогда сложностей, связанных с бизнесом, он крепко увяз бы в эмоциональных переживаниях, и кто знает, чем бы все закончилось. Но, к счастью, вихрь взбудораженных чувств удалось одолеть.

Или, точнее, Джей думал, что одолел круговерть эмоций, так как результатом последнего телефонного разговора с Чарли стало то, что у него появились сомнения в своей победе.

Поначалу упомянутая беседа не предвещала ничего необычного — она была похожа на многие другие, происходящие почти каждый день, и, как всегда, началась с дружеского обмена колкостями.

— Хорош дрыхнуть, соня! — сказал Чарли, когда после дюжины звонков Джей наконец взял телефонную трубку. — Утро давным-давно наступило.

— Ну и что? — зевая, пробормотал тот. — Ты разбудил меня, чтобы сообщить эту новость? Сам небось проснулся пять минут назад…

— Ничего подобного! В отличие от тебя я человек творческий. Картину заканчиваю и потому ловлю свет, а для этого приходится рано вставать. Так что, парень, я с шести часов на ногах.

Джей покосился на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке. Маленькая стрелка приближалась к десяти. Как правило, Джей поднимался в восемь, но вчера допоздна засиделся перед телевизором — не мог оторваться от видеозаписей ранних концертов группы «Лед Зеппелин», — поэтому сегодня проспал все на свете.

— Не хвастай, — сказал он, безуспешно пытаясь подавить очередной зевок. — Я прекрасно знаю, почему ты так рано поднялся.

— Ну говори, — хмыкнул Чарли. — Интересно послушать твою версию.

Джей провел пальцами по взъерошенным со сна волосам.

— Никаких версий быть не может по одной простой причине: каждое утро Шалмира стаскивает тебя с постели, требуя прогулки. То есть ты просто вынужден рано вставать, дружище. И не пытайся представить данный факт как некую добродетель. — Тут Джей слегка грешил против истины, потому что Шалмира все же не стаскивала Чарли с кровати, ограничиваясь лишь одеялом, под которым тот спал. Но когда оно оказывалось на ковре, Чарли не оставалось ничего иного, как подняться. Раза два Джей становился свидетелем подобной сцены и очень веселился. Он и сейчас улыбнулся от мысли, вдруг пришедшей ему в голову. — Кстати, представляю, что сказала бы тебе твоя Шалмира, обладай она способностью изъясняться по-человечьи!