Эльмира Нетесова - Полет над пропастью

Варя, придя в общежитие, сразу легла в постель. Ее знобило. Не помогал жаркий плед. Она пыталась уснуть, но сон не шел.

Женщину одолела обида.

— Это же надо, за весь день ни разу не подошел, не сказал ни слова, не позвал никуда. Вот козел облезлый! Ему ли гоношиться? Тоже мне, истрепанный веник, престарелое чмо! Да что собой представляещь? — бесило бабу. Но тут же себя успокаивала:

— Ну не будет же он при всех носиться вокруг меня! Это ж работа! Зачем нам лишние разговоры и пересуды? Он еще может позвонить, приехать и позвать… Ну уж тут повыделываюсь, заставлю попереживать. Сторицей свое возьму, — усмехается мрачно.

— Вот только бы не перегнуть, не сломать! Это придурок с норовом! — уговаривает саму себя. И постепенно согревшись, засыпает.

Проснулась Варя почти в полночь. Ей вдруг захотелось поесть. Она вспомнила, что после работы не ужинала. И, ахнула. А ведь Дмитрий Иванович так и не позвонил ей.

— Вот так облом! А может, недосуг было? Какая- нибудь неотложная встреча. Но с кем? Неужели минуту не мог выкроить для меня? Значит, не нужна, — кольнуло самолюбие, и сразу пропал аппетит.

На следующий день она услышала, что Дмитрий Иванович в командировке и вернется лишь через неделю.

Варя успокоилась, ее не бросили, просто помешала работа. И к вечеру настроение выровнялось.

— Может, позвонит, если не будет слишком занят: А может перед самым возвращением попросит о встрече? Ведь эти мужчины такие непредсказуемые! — думает баба и слышит громкий стук в дверь.

— Димка! Конечно он! — открыла двери и увидела Антона. Руки опустились.

— Ну, что надумала, что решила? — спросил, забыв поздороваться.

— Антон! Мне некогда было думать, я устроилась на работу и сейчас осваиваюсь на новом месте. Нагрузка большая, мне пока ни до чего. Поужинать забываю.

— Поехали ко мне. Там приготовишь и поедим, — предложил простовато.

— Антон, я устала на работе! Никуда не хочется выходить, сил нет! — пожаловалась тихо.

— Я тоже работаю, — ответил он сухо.

— Ну ты сравнил! — обиделась Варя.

— Я сегодня семь лавок собрал. Уже их разобрали заказчики. А у тебя? — смотрел на бабу вприщур.

— Где твои лавки, а где документы! Ты знаешь, что такое законодательная основа работы таможни?

— А на хрена она мне нужна? Я ее в глаза не видел и не нужна сто лет!

— Я работаю на таможне! — гордо вскинула голову Варя.

— Ну и дура! — услышала в ответ и растерялась от неожиданности:

— Почему это ты так?

— Сама подумай, кто на таможне «пашет»? Про то весь город галдит. Там жулики, одни взяточники прикипелись. Это та же милиция, только в другой форме. Отнимают у людей товар, какой народ за свои кровные купил. Обдирают всех без стыда. Их так и зовут грабителями. Серед люду нет к ним уваженья. Зачем туда пошла работать? Как людям теперь скажу, кого в дом собираюсь взять?

— А я еще и сама ничего не решила. Так что не спеши переживать и объявлять, а уж раз тебе стыдно за меня, давай забудем все, о чем говорили! Я за тебя не держусь, мы ничем друг другу не обязаны и не должны. Я своей работы не стыжусь! И мне наплевать, что говорят о нас дремучие люди! Что вы знаете о нашей работе? Да это мы отлавливаем контрабанду и воров! Но кто сознается добровольно, за что его задержали на таможне? Любой начинает изворачиваться. Сколько я там работаю, а уже при мне задержали воров. Один дорогую картину украл из музея, а двое негодяев стащили икону из церкви.

— Зачем она им? Их теперь во всех магазинах продают.

— Но не такие! Эти особые, древние, очень ценные.

— А какая разница, что на стену повесить?

— Дремучий ты, Антон, и рассуждаешь как мужик из глухой деревни. Коль ты не разбираешься, не лезь и не суди таможников. Мы не с людьми, с ворами боремся.

— А милиция на что?

— У них своя работа. Они горожан оберегают от уголовников. Мы — целое государство!

— Да брось! Что может баба против мужика. Смешно! — рассмеялся человек.

— Если б мы не были нужны, государство не создавало бы таможни!

— Ой, не суши мозги политикой, я в ней никогда не разбирался. Она мне ни в жизни, ни в работе не нужна. И я от ней ни копейки не имею.

— Тогда молчи и не обижай! — вспыхнула Варя.

— Так я и не хочу того! Совсем по другому делу пришел, со своей заботой! Когда ты придешь ко мне в хозяйки, в мой дом? — смотрел на бабу ожидающе.

— Сначала в душу наплевал, а теперь спрашиваешь. То воровкой обозвал, тут же в хозяйки ждешь. Сам определись сначала. Если тебе за меня перед горожанами стыдно, к чему в дом к себе уговариваешь?

— Вот чудная, работу всегда сменить можно.

— А если я не захочу?

— Тогда сиди дома. Там и без таможни забот прорва, только успевай поворачиваться.

Варвара отвернулась, поморщившись, и подумала:

— Тебе ни жена, а кобыла нужна.

Но отказать Антону не решилась.

— А вдруг с Дмитрием Ивановичем не склеится ничего. Так и останусь одна в этой зашарпанной общаге? Теперь квартиры подорожали. Если двушку брать, все сбережения отдай за нее. Однокомнатную покупать вовсе не престижно. В нее не пригласить порядочных людей. Никто на меня и не глянет. Осмеют, что докатилась до маломерки, скворечника. А тут может что- то обломится. Если уговорю расписаться, дом мне останется. Какой ни хреновый Антон, жилье у него приличное. Тогда можно спокойно жить. Глядишь, если какую-то пенсию получу, да понемногу брать с вклада, продышать можно, — смекнула баба и, повернувшись к человеку, натянула улыбку на лицо:

— Знаешь, Антоша, дома насижусь, когда пенсию получу. Теперь поработать нужно. Сам понимаешь, копейка в семье лишней не бывает.

— То верно! — согласился мужик и спросил:

— Так ты когда ко мне перейдешь?

— А как мы жить будем с тобой? — спросила Варя, вздумав заранее прощупать почву на будущее.

— Ну, как все люди! — растерялся человек.

— Люди по-разному сходятся. Сам знаешь.

— Обыкновенно. Чего накручивать, не пойму. Ты об чем?

— Ну, как в дом приду?

— Ногами!

— Сожительницей? Всем соседям и городу на- смех? — спросила напрямую.

— Как ты то хочешь?

— Ну, если сходиться всерьез, только законной женой. Мне развлеченья не нужны.

— Выходит, только с росписью согласишься перейти ко мне? Так тебя понял?

— Ну да! — подтвердила баба, добавив:

— Не хочу, чтоб мне в лицо люди смеялись. На работе не поймут, с чего это я вот так скатилась в сожительницы. Никогда в этом звании не была, я еще не перестала себя уважать. И в городе свое имя имею.

— Варь, зачем пустое мелешь? Кому в городе есть до нас дело, как мы живем? Поверь, у всех свои заботы. Нам с тобой тоже не по семнадцать и тебе уже не рожать. К чему лишние заморочки? А вдруг что-то не так? Ну, мало ль что? Надо год иль два привыкнуть, приглядеться друг к дружке, с записью не опоздаем. Но привыкнув друг к другу… Я супротив твоего условия с поспешной росписью. Она не удержит.