Без паники! или Влюбиться любой ценой (СИ) - Любовь Фомина
— Ладно.
Я не забываю закатить глаза, прежде чем взять телефон в руки. Заставляю себя тыкнуть пальцем на зеленый кружок и сразу же ставлю громкую связь. И сразу же подношу палец к губам, показывая Мише, чтобы он молчал.
— Что надо? — Говорю я сходу Максу.
— Неужели ты ответила! — Слишком радуется он для заключенного под стражу. — А я уже и не надеялся!
— Я сейчас сброшу.
— Нет, нет, — будто пытается успокоить Макс меня, — стой, подожди, не делай этого. Послушай, мы можем встретиться?
— Тебя разве не закрыли?
— Так меня же давно выпустили, — будто напевает он успокаивающую мантру. Если для меня, то зря старается. — Так встретимся?
— А это зачем? — Пропускаю я мимо все, что говорит Макс, кроме последнего. И зачем то спрашиваю, когда можно просто отказаться и сбросить звонок.
— А я по тебе о-очень соскучился.
— А та, — имею я ввиду его возрастную любовницу, — бросила тебя что ли?
— Неужели ты все еще обижаешься? Анечка, не стоит. Анюта моя, у меня теперь есть деньги, чтобы содержать нас обоих. Представляешь?! Я свожу тебя на море, арендую яхту, чтобы …
— Макс, прекрасная мысль! — Перебиваю я его, уже не имея ни единой силы слушать дальше сказки, представляя, как невидимые макароны крутятся вокруг моих ушей. В этот момент Миша утыкается в меня взглядом и смотрит исподлобья, сведя брови на переносице.
— Я так рад, что тебе нравится!
— Да, очень! — Улыбаюсь я, чем еще больше выбешиваю Мишу. У него даже виски пульсировать начинают. — Представляешь, ты арендуешь яхту …
— Да… — Расплывается в фантазиях Макс, что чувствуется даже сквозь телефон. А у Миши краснеют глаза, из которых чуть ли не искры вылетать начинают.
— Уплывешь далеко-далеко, — продолжаю я.
— Не-е-т, подожди, — слишком сладко произносит Макс. — Мы-ы уплывем.
— Да я еще не дошла. Не ускоряй мои мечты. Так вот … Ты уплывешь далеко-далеко.
— Ага … И-и-и… — С предвкушением тянет Макс. В сторону Миши даже просто смотреть страшно становится. И я, вместо этого, уплываю в свои фантазии и любуюсь потолком.
— И-и-и … мы с тобой больше никогда не увидимся. И даже если вдруг ты решишь утопиться, то я нисколько не расстроюсь. Все понятно? — Резко меняю я тон голоса, даже случайно повышая его громкость. — Не звони мне больше.
Я сбрасываю звонок и откидываю телефон. Деньгами он решил меня взять! Совсем мозг растерял? Или склероз оказался заразным из-за слишком тесного общения с его носительницами? Макс прекрасно знает, что если мне действительно понадобятся деньги, то я просто возьму их. Да, придется переступить через гордость и принципиальность, но если вдруг потребуется, то моя банковская карточка с доходом от доли семейного бизнеса будет использована. Да и с чего вдруг Макс вообще решил, что я захочу вернуть отношения с ним? Думал, успел привязать к себе? Наивный.
Наконец, я все же решаюсь посмотреть на Мишу. А он, видимо, все это время смотрит на меня, не отрываясь и, кажется, не моргая.
— Да расслабься ты, чего такой серьезный? — Слегка толкаю я его в плечо, пытаясь вывести из состояния «остолбенеус офигевус». Но получается только из состояния равновесия.
— Ну ты… — Раздраженно смотрит он меня и орет. — Если он еще раз позвонит, то я найду его и… — Начинает он махать руками.
— И что? — С улыбкой спрашиваю я.
— Одевайся! — Продолжает орать Миша, перескакивая на другую тему. — Опоздаем!
Миша не говорит больше ни слова, а просто выходит из комнаты и останавливается у порога, прижимаясь лбом к двери. Охлаждается, видимо. Не буду его осуждать, у всех свои методы. Но пускай потом не рассказывает, что не ревнует. Я не поверю.
Глава 64
Мы могли бы молча доехать до интервью, но очередная тишина в мои планы не входит. Да и интересно наблюдать за Мишей, который, разумеется, не ревнует. Я еще ни разу не видела его таким эмоциональным и живым, не похожим на железного человека, что не комплимент в данном случае, что хочется подольше понаблюдать за этим феноменом.
— Так почему ты все-таки приехал? Ты хотел о чем-то поговорить? — Напоминаю я Мише о незаконченном разговоре, к которому он обещал вернуться позже. И это позже наступило сейчас.
— Сейчас я об этом говорить не хочу, — тихо и все еще злясь говорит он, не отрываясь от дороги.
— А я хочу. Поговорим! Если ты, конечно же, не ревнуешь. — Непринужденно говорю я и отворачиваюсь лицом к окну, разглядывая мимо проносящиеся деревья. Миша сам договаривался об этом интервью, так что я даже не знаю, куда он меня сейчас везет. И перспектива оказаться в лесу вместе с ним не особо то и пугает.
— Не ревную. Почему я вдруг должен ревновать?!
— Ну-у не-е зна-аю… — Протягиваю я и веселюсь про себя. Интересно, на как долго его хватит, чтобы отрицать очевидное?
— А я откуда должен знать?! Тебе что-то в голову влетело, а я виноват!
— Миш, не виноват, — приходится развернуться к нему. — Просто … не ревнуют на пустом месте, всегда есть причина. А я, может, переживаю. Ведь у тебя есть Лия, а ты со мной столько времени провел, наорал на воздух между нами из-за моего бывшего, разозлился, что мне Марк пишет. — Пытаюсь я как можно мягче объяснить Мише свою позицию, ощущая себя воспитателем в детском саду, который общается с детьми на их детском языке.
— Да опять ты за свое! Причем здесь Лия? Если тебя это волнует, то у нее все хорошо. Ты можешь не переживать.
— А у … вас?
— У нас с Лией? — Поворачивает голову на меня Миша, отрываясь от дороги, и поднимает бровь. И лицо делает такое, будто я ему продать очевидную безделушку пытаюсь за миллиарды. Вот именно такое лицо! «Сколько, сколько стоит, сумасшедший человек, эта вещь?»
— Ну да, не у нас же, — прорывается уже у меня истеричный смех. Неприятно вспоминать, как Лия вешалась на Мишу. Воротит! И ничего не могу с этим сделать.
— Подумай, что на интервью говорить будешь. Хоть в этот раз отнесись со всей ответственностью.
— Ага. Как и ты на мои вопросы отвечаешь. Также ответственно.
— Ань …
Машина останавливается у небольшого деревянного домика, и Миша, не завершая фразы, выходит из машины. Мне тоже приходится выйти.
— Это летний дом моей семьи. Не волнуйся, внутри должно быть тепло. Летний он только потому, что летом сюда приезжаем.
Миша, как будто, пытается сказать как можно больше слов, только бы стереть все то, о чем мы говорили пару минут назад в машине. А
