Татьяна Тронина - Та, кто приходит незваной

Павел (подходит к ней, кладет руки на плечи). Может быть, ты просто не любила еще никого?.. (Целует ее.)

Маша. Что ты делаешь?

Павел. Целую тебя…

Маша. Зачем?

Павел. Не знаю. Но почему-то очень хочу тебя поцеловать…

Маша. Мама говорит, все мужчины одинаковы. Кроме физиологии, в них ничего нет. Они не умеют любить.

Павел. Зачем же ей приспичило отдавать тебя замуж?

Маша. Любовь и замужество – разные вещи.

Павел продолжает ее целовать, проводит ладонями по ее волосам. Маша не сопротивляется, но и не отвечает ему.

Маша. А как же твоя… твоя девушка?

Павел. Какая девушка?

Маша. Ну та, стриптизерша… Мечта всех мужчин…

Павел. А разве ты чем-то хуже?.. Ты… в сто раз лучше!

Маша. Мерси. Но я тебе не верю. Мужчинам вообще нельзя верить.

Маша кончиками пальцев гладит его лицо, изучающе разглядывает Павла. Потом сама целует его. Начинает тихонько расстегивать ворот его рубашки.

Павел. Зачем же ты… зачем ты тогда все это делаешь?

Маша. Что?

Павел (целует ее). Вот это…

Маша. Ну надо же когда-то начинать! И, пожалуйста, ни о чем не думай… Ты мне ничего не должен. И вообще, не хочу разрушать чью-то жизнь. У тебя есть Раиса, а я, наверное, буду всегда одна…

Тускло горят разноцветные софиты. В их свете шторы на диване светятся золотом. Золотом отсвечивают Машины волосы, кожа – она, обнаженная, лежит на диване, среди живописных складок драпировки.

Павел проводит губами по ее плечам.

Маша смотрит вверх, едва заметно улыбается – пряди волос, словно змеи, растекаются по золотому шелку.

Маша спит на боку. Павел на спине лежит рядом, неподвижным взглядом уставившись в потолок.

Потом вскакивает, начинает рассматривать Машу. Осторожно прикасается к ее волосам, плечу, проводит рукой по бедру. Снова ложится.

Опять вскакивает, зарывается лицом в ее волосы, обнимает.

Маша во сне улыбается. Переворачивается и устраивается головой у Павла на плече.

Маша (бормочет во сне). Маленькая ночная серенада…

Вокруг – темнота, только их диван подсвечен софитами.

Тишина. Полутемный зрительный зал полон. Все напряженно смотрят на сцену, а в следующее мгновение зал взрывается аплодисментами.

На сцене – оркестр, за роялем Маша. Она опускает руки на колени – только что закончила играть.

Арфистка и скрипачка обмениваются недоуменными взглядами, пожимают плечами.

Павел выскакивает из зала.

Павел о чем-то говорит с продавщицей цветов. Потом снимает с руки часы.

Продавщица поднимает брови, уважительно кивает, рассматривая часы. Потом кладет их в карман, дает Павлу букет.

Павел снова убегает.

У входа стоит фургончик черного цвета.

Маша на сцене, внизу, у рампы, – Павел.

Она наклоняется, он подает ей букет цветов – их руки на миг соприкасаются. Смотрят друг на друга.

Музыканты поднимаются, начинают раскланиваться.

Маша торопливо идет с букетом к кулисам. Арфистка со скрипачкой смотрят ей вслед, потом наклоняют головы друг к другу, оживленно шушукаются.

Маша останавливается, снова смотрит в зал.

В этот момент к ней из-за кулис протягиваются чьи-то руки, зажимают рот, утягивают за сцену. Маша роняет букет. Но этого уже никто не замечает…

Маша лежит связанная, на лице у нее повязка. Мотает головой, мычит.

Киллер с невозмутимым видом вертит руль.

За окном мелькают деревья – это не город.

Фургон начинает скакать по проселочной дороге. Затем заезжает в лес.

Киллер останавливает машину. Поправляет пистолет, достает лопату.

Киллер выходит на поляну, втыкает лопату в землю.

В этот момент раздаются голоса, смех, и на поляну выходят люди, уже слегка навеселе. Какой-то толстяк приветливо машет киллеру рукой.

Толстяк. Привет соседу! Присоединяйся, сосе-душка…

Киллер (непринужденно). А повод?

Толстяк. Повод отличный – закрываем сезон!

Киллер. Нет, я пас…

Компания готовится разводить костер, кто-то нанизывает шашлык на шампуры, кто-то наливает водку в пластиковые стаканчики.

Киллер сидит за рулем. Смотрит вперед.

Маша сзади мычит и ерзает.

Киллер встряхивается и дает по газам. Машина снова скачет по кочкам.

Киллер (не поворачивая головы). Что ж… прогуляемся позже.

Павел мечется у входа туда-сюда. Из дверей выходят арфистка со скрипачкой, они о чем-то оживленно беседуют. В руках арфистки Машин букет.

Арфистка. …Да, я тоже ее едва узнала!

Скрипачка. Ну, по крайней мере, она выглядела намного приличнее, чем вчера. Вчера был полный кошмар!

Арфистка. Да, я с тобой совершенно согласна! Наверное, она влюбилась.

Скрипачка. Бедняга! Мне уже заранее жаль ее избранника.

Арфистка. А уж как мне его жаль! Гораздо милосерднее было бы его сразу же пристрелить… Чтобы не мучился потом всю жизнь!

В этот момент к ним подбегает Павел.

Павел. Простите… Вы Машу не видели? Пианистку…

Арфистка со скрипачкой обмениваются взглядом.

Арфистка. Машу? Нет. Впрочем… Я видела, как она сразу же убежала после концерта. Словно куда-то торопилась…

Скрипачка. Да-да, я тоже это видела! Буквально нырнула за кулисы, даже букет бросила…

Арфистка сует под нос Павлу букет.

Павел. Бросила?.. (Медленно уходит, печальный.)

Павел бредет вдоль дороги, пиная ногой опавшие листья.

Павел. Маленькая ночная серенада. Маленькая ночная серенада…

Киллер молча вытаскивает из фургона Машу, тащит ее куда-то. Маша пытается сопротивляться, но безуспешно.

Маша лежит на полу связанная. Киллер обшаривает ее карманы, достает допотопный сотовый. Рассматривает его, весело качая головой. Затем бросает на пол и наступает каблуком. Раздается хруст.

На старинном изящном столике – большая ваза с цветами.

Киллер сосредоточенно реставрирует стул. Перед ним на столе лаки, клеи, краски, всевозможные инструменты. Из магнитолы доносится негромкая музыка. Горит огонь в камине.