Татьяна Тронина - Та, кто приходит незваной

На стене – репродукция картины Леонардо да Винчи «Мона Лиза».

Навстречу Маше поднимается парикмахерша.

Парикмахерша. Добрый день, девушка! Стрижка, окраска, мелирование?.. Прошу вас, садитесь.

Маша (неуверенно). Я не знаю… (Садится в кресло, смотрит на свое отражение в зеркале. Снимает очки.) Вот что… а покрасьте-ка мне брови!

Парикмахерша. Только брови? И все?

Маша. И все.

Маша сидит в кресле перед зеркалом, за ее спиной стоит парикмахерша. У Маши густые коричневые брови, напоминающие брежневские.

Парикмахерша. Девушка, я же предупреждала – этот цвет вам не пойдет!..

Маша сидит в кресле перед зеркалом, сзади – парикмахерша. Теперь у Маши колосятся ядовито-золотистые брови.

Маша (про себя). Вроде мелочь, а как в глаза бросается… Эх, не надо было этих дур слушаться! (Парикмахерше.) Вот что… Сбрейте-ка вы мне их совсем! Вон как на картинке чтобы было… (Указывает на репродукцию «Моны Лизы».)

Маша сидит в кресле перед зеркалом. Бровей у нее нет. Парикмахерша стоит сзади.

Парикмахерша. Вроде есть что-то общее… Может, и с волосами что-то сделаем?

Вытаскивает шпильки из Машиного пучка. Волосы нимбом встают вокруг Машиной головы.

Маша. От красок для волос лысеют.

Парикмахерша. Если краску целый день не смывать! У вас, девушка, на редкость невыразительный, тусклый цвет… Не рыжий, а какой-то морковный… Давайте уж окончательно вас под модель переделаем! (Указывает на репродукцию.)

Маша сидит перед зеркалом, волосы у нее приобрели каштановый оттенок, но все равно стоят дыбом.

Парикмахерша несколько секунд смотрит на девушку, потом выдавливает себе на ладонь гель, размазывает его по Машиным волосам. Волосы послушно оседают вниз.

В этот момент Маша окончательно превращается в Мону Лизу. Надевает очки. Продавщица сзади морщится, качает головой. Вздохнув, Маша достает контейнер с линзами. Надевает линзы.

Маша в отделе готового платья. На ней платье в рюшах и кружавчиках.

Старичок на костылях из-за ограждения посылает ей сладострастный воздушный поцелуй, показывая вставные зубы.

Маша ловит его взгляд в зеркале, вздрагивает и вновь несется в примерочную.

Выходит оттуда в строгом длинном платье.

Девчонки лет шестнадцати, которые выбирают одежду, шепчутся за вешалками, хихикают.

Девчонка-1. Ой, умора…

Девчонка-2. И где она этот чехол для автомобиля откопала?..

Маша снова несется в примерочную. Выходит оттуда в очень приличном платье.

Маша надевает новые туфли, сапоги на шпильках бросает в мусорное ведро. Красится перед зеркалом. Из сумки торчит парик. Маша тоже хочет затолкать его в ведро, но оно уже полное, приходится оставить парик в сумке.

Смотрит на себя, поворачивается. Теперь Машу не узнать – она стала очень симпатичной, даже лишние килограммы в новом наряде не заметны.

В туалет заходят арфистка со скрипачкой.

Арфистка. …очень миленький костюмчик, дуся, ты правильно его купила!

Скрипачка. Ну, не знаю, мне кажется, он меня полнит…

Арфистка. Что ты! Сидит как влитой…

Проходят мимо Маши, мельком глядят на нее. Не узнают.

Маша идет вдоль дороги, размахивая новой сумочкой, на лице – выражение абсолютного счастья. Не выдерживает, начинает кружиться.

Где-то рядом грохочет стройка.

Мимо Маши проходят муж с женой. Они заняты разговором, ничего не замечают вокруг.

Муж. Милая, сейчас направо…

Жена. А по-моему, налево.

Муж. Я не понимаю, почему ты все время сомневаешься во мне?..

Жена. Я не сомневаюсь, только нам надо налево.

Муж с женой спорят, но слов не слышно – их заглушает грохот стройки.

Сворачивают за угол.

Муж. Прости меня.

Жена. Нет, это ты меня прости…

Муж обнимает жену за плечи, они некоторое время идут молча, о чем-то напряженно размышляя.

Муж. Милая… Милая, может, ты все-таки передумаешь?

Жена. Нет. Я не знаю… Господи, так страшно ошибиться! Скольких мы видели – и ничего. А ведь сердце должно дрогнуть. Ведь так?

Муж. Ты права.

Жена. Они все милые, все хорошие… Но… сердце должно дрогнуть, да?! Должна быть какая-то подсказка, ведь правда? Подсказка свыше!

Муж. Тихо, тихо…

Жена. Так страшно ошибиться… Возьмешь кого-нибудь, первого попавшегося, а тот, кто предназначался нам, только нам, останется один… без нас…

Муж. Тише, тише…

Жена (со слезами в голосе). Ну вот, я же тебе говорила – надо было налево свернуть! Где мы теперь, ты хоть знаешь?..

Муж с женой вертятся туда-сюда. Перед ними ограда. За оградой стоит ребенок лет трех, серьезно смотрит на них.

Муж с женой замечают ребенка.

Муж (неловко). О, какой бутуз…

Жена (не сразу, другим голосом). Это девочка.

Муж с женой молча стоят перед оградой, смотрят на ребенка. Ребенок смотрит на них.

Поверх ограды табличка – «Дом малютки».

В квартиру заходит Раиса, бросает в угол сумки, оглядывается с выражением брезгливой тоски.

Павел в наушниках, покачивая в такт музыке головой, что-то чертит. Увидев Раису, приветно машет рукой.

Раиса. Привет-привет, студент… Господи, хоть бы порядок тут навел, что ли… Устала как собака!

Начинает прибираться и вдруг замечает Машину одежду. Берет двумя пальчиками балахон, разглядывает его. Потом обнаруживает туфли. Каблуком одной из них заколачивает торчащий из стены гвоздь.

Раиса. Павел… Павел, откуда это? Да сними ты свои дурацкие наушники… (Пальчиком сдергивает их с Павла.) Что это? А это что?

Павел. Туфли. Платье.

Раиса. Да я понимаю, что это туфли и платье! Но чьи они?

Павел. Одной девушки. Ты ее не знаешь. Машей зовут. (Раиса прикладывает к себе Машин балахон.)

Раиса (весело). Маша… Значит, ты эту ночь провел с девушкой… Слушай, она что, твоя Маша, шестидесятого размера? Ты перешел на кустодиевских женщин?

Павел. Нет, она ничего так… и вообще… одеваться только не умеет, наверное. Но это все ерунда. Я дал ей твой костюм и сапоги – она буквально преобразилась! Да, я еще ей твой парик отдал… Ты ведь сама сказала, что он тебе велик и вечно на сторону заваливается…