Лаура Леоне - Безумные мечты

– Увы, – развел он руками.

С видимым отвращением Мадлен вручила Рэнсому две пустые бутылки:

– Тогда наполни их, пожалуйста…

– Я тебе слуга, что ли? – не выдержал Рэнсом. – Если тебе надо, возьми и наполни сама. А я пока заправлю мотоцикл.

– Очень хорошо, – ледяным тоном произнесла Мадлен. – Я пойду за водой, ты поезжай на заправочную станцию. Я приду туда.

Рэнсом с сомнением посмотрел на нее. Заправочная станция находилась на другом конце городка, а она хочет идти туда одна.

– До встречи, – холодно сказала Мадлен. – Испытывай свой дурацкий характер на ком-нибудь еще, а с меня хватит. – Она смерила его презрительным взглядом и повернулась к нему спиной. Господи, каким невыносимым становится он иногда!

– Не задерживайся! – крикнул Рэнсом ей вслед.

Мадлен и виду не подала, что слышит его.

Наверное, собралась добрая половина жителей городка, чтобы посмотреть, как Мадлен будет набирать из колодца воду. Она представляла собой очень даже неплохое зрелище, однако жители тем не менее не позволили ей набирать воду бесплатно. Едва наполнив бутылки, она услышала, что с нее требуется пятидолларовый налог, – колодец якобы предназначался только для местных жителей, к каковым она не принадлежала. Узнав в этом нехитром торге тактику, столь знакомую ей по поведению большинства американских финансовых магнатов, Мадлен умудрилась снизить запрашиваемую с нее цену до тридцати центов.

Закончив наконец препирательства, она, держа в руках бутылки с водой, направилась к заправочной станции на другом конце городка, где ее должен был ждать Рэнсом. Но не успела она пройти и нескольких шагов, как путь ей преградили двое здоровенных молодых парней. Она, гордо подняв голову, хотела пройти мимо них, но они не пустили ее. Холодно на них посмотрев, Мадлен сказала по-испански, что торопится. В ответ они только усмехнулись, скаля зубы. Мадлен бессознательно отметила, что у одного из них не хватает двух передних зубов. Женщины и дети, которые, любопытствуя, до этого шли за ней по пятам, куда-то исчезли; мужчины наблюдали за происходящим с видимым интересом. Только сейчас Мадлен поняла, чего боялся Рэнсом, отпуская ее за водой одну, и искренне пожалела, что в эту минуту его не было рядом. Да, люди в этом городишке совсем не походили на жителей Дорагвы. Конечно, среди них тоже были хорошие, добропорядочные женщины и незлые мужчины, но вот эти молодые парни… В них чувствовалась какая-то скрытая враждебность и явная склонность к насилию.

У Мадлен сердце ушло в пятки. Интересно, если она закричит, услышит ли ее Рэнсом? Или кричать в такой ситуации – только усугублять свое положение, которое можно разрешить мирным путем? Пытаясь не обнаруживать своего страха, Мадлен еще раз попросила молодчиков уступить ей дорогу.

В ответ те только засмеялись; по спине Мадлен пробежал нехороший холодок. Но, к ее облегчению, она услышала позади шум мотора, и через несколько мгновений подъехал Рэнсом.

Он слез с мотоцикла и подошел к Мадлен, стараясь говорить и держаться как можно более небрежно.

– Какие-то проблемы? – как ни в чем не бывало спросил он Мадлен.

– Я как раз шла к тебе. – Голос Мадлен предательски задрожал, выдавая ее волнение, и она возненавидела себя за это.

– Вот и замечательно. Значит, можем ехать?

– Да. – И Мадлен крепко прижала бутылки с водой к груди.

Когда Рэнсом взял ее за руку, Мадлен почувствовала, как он напряжен, но он, любезно обратившись к парням, спросил у них по-испански, что им нужно.

Те не спешили уходить. Однако решили поменять тактику и заявили Рэнсому, что тот должен отдать им свой мотоцикл.

Стараясь оставаться совершенно спокойным, Рэнсом тихо заявил им, что расставаться с «машиной» не намерен. По-английски же добавил для Мадлен, чтобы та была готова в любой момент сесть на мотоцикл.

Ситуация становилась все более неприятной. Молодчики высказали предположение, что Рэнсом украл этот мотоцикл у кого-нибудь из местных жителей, а потому, во избежание неприятностей, посоветовали отдать его им. Они, мол, разыщут настоящего владельца, которому его и вернут.

Мадлен следила за происходящим, чувствуя, как все больше нарастает в глубине души страх. Она беззвучно молила Господа, чтобы тот не позволил жителям деревни вмешиваться в конфликт. Какой бы развалиной их мотоцикл ни был, без него они не смогут добраться до границы! Да и кроме того, было очевидно, что мотоцикл – только повод, чтобы затеять скандал с американцами. Местные скорее всего проверяли Рэнсома, запугивали его. И если бы им удалось заставить его хоть как-то обнаружить свой страх – тогда все было бы для них двоих сейчас потеряно: чтобы уйти отсюда живыми, Рэнсому пришлось бы воспользоваться оружием, а этого, как понимала Мадлен, нельзя было допускать ни в коем случае. Жители деревни, до этого сохраняющие нейтралитет, в одно мгновение оказались бы на стороне «своих».

Мадлен с ужасом заметила, что один из молодчиков, более задиристый и нахальный, уже готов наброситься на Рэнсома: они стояли с ним вдвоем нос к носу. Она, похолодев, увидела презрительную усмешку на лице парня – однако Рэнсом не спешил вступать с ним в драку. И молодчик отступил, понимая, по-видимому, что связываться с американцем себе дороже.

Рэнсом кивнул Мадлен – она быстро села на мотоцикл, а сам он, примостившись сзади, велел мчаться вперед на максимальной скорости.

Мадлен и Рэнсом старались избегать населенных пунктов в этот день – они либо объезжали, либо проезжали на огромной скорости небольшие городки, встречавшиеся на их пути. Обессилевшие и уставшие от неудобного сиденья мотоцикла и от разбитых дорог, они подъехали к группе заброшенных кирпичных строений, расположенных недалеко от дороги. Солнце уже садилось, и пора было подумать о ночлеге.

– Это, наверное, была школа, – обратился Рэнсом к Мадлен, указывая на заброшенные домики. – В последние десять лет здесь закрылось много школ. Подожди здесь.

Мадлен осталась стоять с мотоциклом, а Рэнсом пошел посмотреть, что же находится внутри. Ведь вокруг расстилались джунгли, и в домиках могли быть змеи, дикие животные, да мало ли кто или что еще. Кроме того, ветхие крыши грозили в любой момент обвалиться.

Жаркое солнце Монтедоры, беспощадное к человеку в дневные часы, уходило за горизонт – точнее, за высокие горы, к которым Мадлен и Рэнсом приблизились уже почти вплотную. На небе одно за другим появлялись дождевые облака, предвещавшие грядущее ненастье. С каждой минутой становилось все холоднее.

Вдруг прямо над головой Мадлен послышались довольно странные звуки. Испуганная, она подняла голову и увидела огромную птицу. Сияя всеми цветами радуги, она перелетела через поляну, уселась на ветку напротив Мадлен и начала прихорашиваться, как будто специально для нее. Мадлен не могла удержаться от смеха.