Дженнифер Арментроут - Жду тебя

И почему он держит черепаху? Неужели он назвал ее в честь одной из тинейджерских черепашек-ниндзя? Забавно.

Скоро утро.

Интересно, он надевает рубашку только на занятия? О боже, трудно поверить, что он мой сосед. Джейкоб сойдет с ума от этой новости… и, возможно, переедет. Вот это будет весело. Джейкоб мне действительно нравился, но у меня было чувство, что он – моя подружка.

Да уснешь ты наконец?

Мне все равно не верится, что красавчик, которого я едва не сшибла в коридоре и от которого потом тупо сбежала, живет на моей лестничной площадке. Я равнодушна к парням и девчонкам, но этот пижон чертовски сексуальный… и веселый… и даже обаятельный.

Нет. Нет. Нет. Выброси его из головы, потому что все это бессмысленно и безнадежно, и скорее засыпай.

Не помню, я съела весь салат? Черт возьми, я бы сейчас не отказалась от домашнего печенья.

– М-м! – простонала я в подушку.

Это безумие продолжалось около часа, прежде чем я сдалась и вскочила с постели. В гостиной было тихо, я не расслышала ни музыки, ни шума за дверью. Наверное, Кэм уже крепко спал, пока я мечтала о домашнем печенье, салате с курицей и «кубиках» на животе.

Пройдя во вторую спальню, в которой я устроила что-то вроде библиотеки или кабинета, я включила ноутбук и открыла почтовый ящик. Там оказалось одно непрочитанное письмо от моего кузена. Я удалила его, даже не открывая. В папке нежелательной почты болталось еще несколько писем. От скуки я нажала на ссылку и пробежала глазами рекламу медикаментов, извещение «о деньгах на моем зарубежном счете» и сообщение о распродажах в магазине «Бат энд Бодиворкс». Мое внимание привлекла тема одного письма, присланного накануне около одиннадцати вечера. Оно было адресовано «ЭВЕРИ МОРГАНСТЕН». Адрес электронной почты отправителя был незнакомым.

И это было странно, потому что в Сети я регистрировалась под вымышленным именем, так что вряд ли письмо было фишинг-атакой. Мою электронную почту знали только родители и кузен. У них, конечно, был и мой телефонный номер, но я предпочитала общаться с ними виртуально.

Моя рука зависла над «мышкой». Чувство тревоги разливалось по всему телу. Я уговаривала себя не открывать письмо, просто удалить его, но все-таки кликнула, не в силах справиться с собой. Так манит зрелище страшной аварии на дороге, когда умом понимаешь, что не нужно смотреть, но все равно не можешь оторвать глаз.

Я тотчас пожалела о своем безрассудстве. Страх свернулся тугим клубком в животе, в горле застрял ком. Я в ужасе отпрянула от стола и захлопнула ноутбук. Стоя посреди комнаты, я жадно глотала воздух, чувствуя, как руки непроизвольно сжимаются в кулаки.

В письме было всего три строчки.

Всего три.

Три строчки, которые разом стерли тысячи километров расстояния.

Три строчки, которые лишили меня сна.

Эти три строчки нашли меня в маленьком университетском городке Западной Вирджинии.

«Ты жалкая лгунья, Эвери Морганстен. И ты получишь свое. Но это будут не деньги».

Я притащилась на астрономию за десять минут до начала лекции и выбрала, как мне показалось, самое незаметное местечко где-то в центре амфитеатра. Я была далеко не первой, и те, кто пришел раньше, заняли первые ряды. Зевая, я опустилась на скамейку и потерла глаза. Литр кофе, выпитый утром, мало чем помог, учитывая, что спала я всего лишь час.

Три строчки.

Закрыв глаза, я положила голову на согнутую руку. Мне не хотелось думать о письме и вспоминать, как я снова открыла ноутбук и полезла в «корзину» искать удаленное письмо своего кузена. Ничего нового я из него не узнала, это был привычный скулеж о том, что я разочаровываю своих родителей и заставляю переживать и его стариков тоже. «Ты должна вернуться домой, – писал он. – И это будет правильно». Правильно для них, в этом он не ошибся. Но, при том что кузен выражал мнение моих родителей и еще девяноста девяти процентов жителей нашего города, я сомневалась в том, что за анонимным письмом стоял именно он.

Адрес отправителя был мне незнаком, и, хотя эти строчки могли написать очень многие, я действительно терялась в догадках. Это не мог быть он, потому что даже у него хватило бы мозгов не искать меня.

Или все-таки он?

Дрожь пробежала у меня по спине. Что, если это был Блейн? Что, если он узнал, куда я переехала? Но только не от моих родителей. Впрочем, они могли поделиться информацией с его родителями, поскольку все они были членами одного местного клуба. Если они проболтались, я их убью, в сердцах подумала я. Серьезно. Вылечу ближайшим рейсом в Техас и убью, потому что весь смысл моего переезда был в том, чтобы сбежать от…

– Доброе утро, милая, – раздался низкий голос.

Я резко подняла голову и повернулась. Онемев от удивления, я смотрела, как Кэм устраивается на свободном сиденье рядом со мной. Мне бы следовало сказать, что место занято, но я слишком медленно соображала и лишь тупо смотрела на него.

Он откинулся на спинку и искоса взглянул на меня.

– Ты сегодня какая-то взъерошенная.

Он между тем выглядел на удивление отдохнувшим для того, кто кутил всю ночь: его влажные волосы блестели, глаза светились.

– Спасибо.

– Не за что. Рад, что на этот раз тебе удалось не опоздать на астрономию. – Он помолчал и сел поудобнее, закидывая ноги на сиденье впереди, все это время не сводя с меня глаз. – Хотя мне понравилось, как мы постоянно друг с другом сталкиваемся. Так веселее.

– А мне ничуть, – призналась я и стала рыться в сумке в поисках тетради. – Мне было ужасно неловко.

– Вот ерунда.

– Тебе легко говорить. Это же тебя поимели. И все это сделала я.

У Кэма отвисла челюсть. Боже мой, неужели это я сказала? Да, похоже. Покраснев до корней волос, я открыла тетрадь.

– Кстати, Рафаэль чувствует себя прекрасно.

Я с облегчением улыбнулась.

– Приятно слышать. Он опи́сал тебя?

– Нет, но к этому все шло. Я тебе кое-что принес.

– Черепашью мочу?

Кэм засмеялся, качая головой, и полез в свой рюкзак.

– Извини, что не оправдал твоих ожиданий, но нет. – Он достал сложенные листы бумаги. – Это конспекты. Я знаю, тебе они пригодятся, ты же пропустила лекцию в понедельник. Вот, выпросил у профессора.

– Спасибо. – Я взяла конспекты, тронутая его заботой. – Очень любезно с твоей стороны.

– Это еще что. Я на этой неделе сама любезность. У меня для тебя еще кое-что есть.

Пока он копался в рюкзаке, я откровенно разглядывала его, покусывая кончик авторучки. Я уже отвыкла от общения с противоположным полом, но, наблюдая за другими, могла сказать, что сейчас неплохо справлялась с разговором. Если не считать моего ляпа, можно было даже и гордиться собой.