Двадцать писем - Никита Сергеевич Дзюбенко
Так теперь о Боли, мне кажется, я влюблюсь в парня, но знай тебя я люблю сильнее. Так вот у него было трудное детство, попробуй как-то погрузиться, я буду писать от его лица, возможно так будет атмосферно.
Сорок шесть лет назад я родился, я не помню, но, если верить словам моей матери, это было в лесу. Мои родители собирали грибы, ягоды. У нас была своя ферма. Роды принимал отец. Но резать пуповину было не чем, ему пришлось прокусить. Вообще он сказал, что мама потеряла много крови при родах, и она умерла с улыбкой на лице. Как я понимаю, он тащил ее и меня где-то двадцать километров. И все это время у матери шла кровь, к сожалению в скором времени ее не стало, и вся ферма осталась на отце, и я тоже на его шее. К пяти годам я уже с ним занимался простой работой, но он все равно работал до седьмого пота, почти не отдыхал, в свободное время учил меня. Он был замечательным отцом всем бы такого, но, как и все прекрасное это длилось не долго. К моим тринадцати годам он умер, его сердце каждый день испытала уйму нагрузок, и ферма лежала на мне. Представь меня тринадцатилетнего парня, да, умел писать, читать, считать, для тебя может это звучит легко, но для фермерского парня это огромный успех. Я занимался скотоводством, земледелием, собирательством. Я подумал, что стоит и охотой заняться, так что мне пришлось продать животных, что были, и купить арбалет. Так как я был один, о девушках не думал, я начал посещать большую часть времени охоте, и не зря, к семнадцати годам я считался лучшим охотником. Многое шутили, что я могу быть киллером, как жаль, что в каждой шутке доля правды. Как бывает хорошее не идет долго, и когда я был на охоте, какой-то мудак поджег мой дом, и сгорело все что было: поля, дом, животные. И в этот момент я понял, что потерял все. Все что было, кроме арбалета, что держал в правой руке, и кроликов, что был в левой руке. Спустя время мне предложили стать убийцей в другом городе, готов поспорить, что специально сожгли все, чтобы позвать убивать. Выбора особо не было, я согласился. Я убивал много кого. Чем больше я убивал, те меньше ценил жизни, как чужие, так и свою. К двадцати пяти годам я был почти миллиардером, но смысл этих денег? Я был один, и все что было со мной кровь, десятки тысяч жертв. А точно с арбалета я перешёл, на огнестрельное оружие, поэтому было проще убивать, иногда приходилось и здания взрывать, с сотнями людьми внутри. Так вот в двадцать пять я решил завязать, я начал пить, кататься по миру, и тратить все что было, а было много. Я был пьяный за рулём, разбил не один десяток авто, даже вертолет чуть не разбил. Как-то на яхте врезался в чей-то особняк на берегу, тогда же я набил лицо хозяину. Какая жизнь не предсказуемая, из обычного сельского парня, а папиного сына, хотя все сам. Спиртное убивало пустоту, поэтому я пил всегда, когда мог, да и когда не мог. Как-то в одном клубе, я увидел официантку, не знаю, я так сильна перебрал, что она была идеальная, или она и вправду была идеальная. С того дня как я увидел ее, я каждый день приходил туда, и торчал все время там. Спустя время моя лживая шумная компания ушла, а алкоголь я сменил на кофе, карты во что мы играли, я сменил на книги и блокнот. Затем я начала писать, огромную статью о том, что люди могут быть с тобой только ради своего блага, и очень редко поддержат тебя в трудную минуту, скорее бросят, как и в реально хорошую для тебя минуту. Многие будут с тобой только из-за скуки, из-за того, что платишь, или просто всем нравишься. Но по правде всем похуй на тебя, может семья будет исключением. Всех кому на тебя и вправду не все равно, скорее всего не заметишь, или не придаешь большого значения. Так вот официанта не видела меня, хотя я был по уши влюблен, оставлял ей большие чаевые, говорил с организатором чтобы ей увеличили зарплату. В один день она подошла и сказала: "Я знаю, что вы делаете для меня, почему?" Я долго смотрел на нее. И не мог говорить, но спустя время смог произнести:"У вас красивый голос,"– она слегка покраснела. И я снова начал говорить:" Я могу влюбиться в вас даже только из-за него,"– она ещё сильнее покраснела. После девушка сказала: "Вы слишком старый для меня. И не в моем вкусе. Спасибо за все, можете перестать финансово поддерживать, простите,"– ее голос был очень нежный, мягкий, так и хотелось слушать и слушать его. Ее слова сопровождали меня несколько минут. А я выглядел так плохо, и вправду к двадцати семи годам я не брился и не стригся никогда: "Просите, но я не перестану поддерживать вас. Простите, я не думал, что мой внешний вид повлияет на ваше отношение ко мне,"– бросив свои книги и блокнот, я пошел стричься, бриться. Парикмахер, был удивлен, что я хочу состричь всю бороду, и волосы. Он сказал, что можно сделать не все под идеально гладкую кожу, а просто классику, ещё предложил, мне сменить одежду, на более повседневную. И вот я привел себя в обычного человека. Я словно стал другим, вернувшись в клуб, я увидел официантку что плакала, над тем, что я писал. "Что такой?"– спросил я. "Человек, что написал это, пережил очень много предательства и разочарования в людях. А я его очаровала.
