Сьюзен Джонсон - Мой дерзкий герой

– Да. Ты изменила мою жизнь.

О Господи! Как она могла изменить его звездную жизнь? Возможно ли такое? Она же простая девушка из Миннеаполиса. Но ее напитанный сахаром мозг не желал сдерживаться, и она как-то мечтательно проговорила:

– Я очень по тебе скучала, очень. – Хотя кого хочешь спроси, надо быть дурой, чтобы признаться в этом мужчине, с которым спала всего несколько раз (ну пусть чуть больше).

– Я тут подумал, и если ты не против, я бы пожил какое-то время в вашем городе. С тобой.

– Я не против, – насторожилась Касси.

– Ну что, будем досматривать фильм?

Стоп! И все же Касси, наверное, была примерной девушкой, потому что не хотела прыгать к нему в постель по первому зову.

– Будем, – ответила она чрезвычайно вежливо, чтобы не отпугнуть Бобби. Это была такая игра, и Касси уже придумывала очередной ход, позволивший бы ей как-то половчее изменить свое решение, как вдруг Бобби согласился:

– Как скажешь. Еще поп-корна?

«Только если хочешь, чтобы меня стошнило прямо на тебя», – подумала Касси.

– Нет, спасибо, – вежливо отказалась она, чувствуя у себя внутри победное ликование, оттого что он готов исполнить любое ее желание. Словно она вновь была школьницей на первом свидании.

– Я все же пойду куплю. Сейчас вернусь.

На минуту Касси охватила паника: ей показалось, что он не вернется. Однако, подавив в себе это недостойное истинной женщины чувство, на всякий случай прибавила:

– Возьми мне, пожалуйста, вишневую кока-колу.

Что делать! Махинации и уловки – неотъемлемая часть ритуала любовных свиданий. И при этом еще надо сохранить свое лицо. Именно это последнее удержало Касси от безумного желания броситься вслед за Бобби с истошным криком «Не уходи!», пусть даже он немедля собирался вернуться.

Когда Бобби вновь уселся рядом с Касси, его сандалии были вымыты, хотя он об этом ни словом не обмолвился. Передав Касси кока-колу, он взялся за свой попкорн с маслом, который показался ему очень вкусным. Давненько он не ел ничего подобного. В чем тут дело – думал он: то ли масло и поп-корн здесь какие-то особенные, то ли у него снова проснулся вкус и теперь его жизни ничего не угрожает. Во всяком случае, это было намного вкуснее всего того, что он ел последние месяцы, и Бобби это радовало.

Фильм был ужасный, но Бобби пытался делать вид, будто смотрит его с интересом.

Фильм был ужасный, но Касси не желала говорить: «Поедем домой и разденемся догола». Это было дело принципа.

Однако когда Бобби обнял ее за плечи, она удовлетворенно вздохнула.

Он это понял. И сразу почувствовал облегчение – будто покорил Эверест, причем без проводника.

«Так вот, значит, о чем на самом деле сказка про Золушку? – думала Касси. – Об этом самом чувстве, а вовсе не о нарядном платье, хрустальной туфельке и злых сестрах. Она рассказывает нам о теплом и сладостном ощущении счастья и полноты жизни. Ой-ой, и об этом тоже». Кончиками пальцев Бобби провел по изгибу ее груди, и тут же жадное, страстное желание – вовсе не сладостное и нежное, но обжигающе горячее и бесстыдное загорелось в ней.

Касси, слегка выгнувшись, прикрыла глаза. Она начинала верить в чудеса.

Ее грудь приподнялась, и пальцы Бобби еще глубже вжались в ее мягкую плоть. Нетерпение Касси всколыхнуло в нем шквал эмоций – желание, сладкую ностальгию и ощущение того, что удача наконец ему улыбнулась. Хотя последнее ощущение было слишком новым и непривычным, чтобы полностью его осознать. В общем, он был очень счастлив тому, что он здесь. Вне всяких сомнений.

Она слегка повернула к нему голову, и он очень нежно ее поцеловал. Вложив в этот поцелуй благодарность, удовлетворение и страсть – все то, что всегда ощущал рядом с Касси. Но форсировать события он не хотел. Пока все не станет предельно ясно.

Она ответила на его поцелуй. Великодушная темнота, окутав их своим покровом, отгородила их от реальности, от всех непрозвучавших вопросов и неприятных ответов. И, желая большего, Бобби повернулся и привлек к себе Касси.

Коробка поп-корна свалилась с его колен на пол.

Резко прервав их поцелуй.

– Ну и свинарник мы здесь развели, – пробормотал Бобби, отталкивая поп-корн ногой.

– Ой! – поморщилась Касси. – Мои ноги.

– Хочешь, чтобы я их тебе помыл? – Успокаивая, он выставил вперед руку под ее изумленным взглядом. – Прости. Я не думал ничего такого.

Она улыбнулась:

– Знаю. Я тоже.

– Очень странно.

– Чего ж тут странного?

– Женщины всегда хотят все знать, в то время как и сам себя не знаешь до конца. Так что я иду по тонкому льду.

– Фильм – полный отстой. Как по-твоему? Это что, экзамен?

– Мне кажется, он неплох.

Касси оценивающе на него посмотрела:

– Ты сегодня отличник по поведению?

– Это точно.

– Потому что?..

– Боюсь рассердить тебя.

– Ах!

– Не ахай. Я ведь здесь не для секса, понятно?

Эти его слова могли как обрадовать, так и огорчить ее – в зависимости оттого, собиралась ли она давать волю своим чувствам или соблюсти допотопный обычай свиданий – не выказать себя слишком доступной, не то кончишь тем, что окажешься на нежелательном конце весов: Мадонна – шлюха.

– Мне кажется, ты все же думаешь о сексе, – сладким голоском заметила Касси и, потянувшись к нему, нащупала его член, проверяя эрекцию. Пожалуй, на этот раз она даст волю чувствам, а по поводу реакции мужчин на такой феномен, как благочестие, будет волноваться когда-нибудь потом.

– Я думаю о сексе с того самого момента, как встретил тебя.

– Звучит хорошо, – шепнула Касси. Она мягко сжала его член в руке, наблюдая, как тот оживает, как тело Бобби отзывчиво раскрывается ей навстречу – их чувственный «инь – ян» не утратил былой гармонии.

– Эй, – окликнул ее Бобби, чуть задыхаясь. – Если не прекратишь, я испачкаю тебе руки.

Касси резко выпустила член.

– Стало быть, если я желаю сатисфакции, – пробормотала она с улыбкой, – первая очередь, наверное, моя.

В темноте сверкнула его улыбка.

– Не робей.

– С чего бы мне робеть?

Его улыбка стала еще шире, он вспомнил, что больше всего любил в Касси.

– Но только тихо.

– Ну вот еще!

Пусть так. Да какого черта в самом деле? Ведь в зале нет знакомых. Бобби начат расстегивать на Касси блузку.

– Да не то! – прошипела она, отталкивая его руки. Прелюдия! Будто без нее нельзя обойтись! Что ж, еще лучше. Он человек гибкий: нет так нет. Плавно меняя фокус своего внимания, он запустил руку под короткую хлопковую юбку Касси и начал делать то, что ему было велено. Он был не прочь и был готов в любое время.

Скользнув рукой в ее трусики и сквозь шелковистые завитки волос, Бобби проник двумя пальцами в ее горячую, влажную промежность и сразу же усомнился в том, что сможет сдержаться. Слишком измучило его воздержание, к которому он не привык. Касси тяжело дышала, похоже, ждать она не собиралась. «Как всегда», – подумал Бобби, оглядываясь вокруг: не смотрит ли кто, хотя и сам уже стремительно приближался к точке невозврата. Ему было глубоко плевать на то, смотрят на них или нет.