Слуги этого мира - Мира Троп
На дне мешка обнаружилась также коротенькая записка, выведенная резкой, но ровной рукой учителя:
Включить рацию сразу по прибытию на оговоренное место
Ти-Цэ сглотнул, но чисто спазматически: слюны во рту не оказалось. Он присел на корточки и зажал кнопку. Острый слух резанул треск помех. Он постарался прислушаться к звукам, которые могли вырисоваться на его фоне, но не услышал ничего, кроме какофонии механики.
Ти-Цэ сел под дерево и положил руку с зажатой в ней рацией на живот.
Он стал ждать.
– «Устраиваться на одном месте с удобствами не советую», – прошептала рация.
Ти-Цэ чуть не выронил ее и вскочил на ноги. Это случилось всего через пять минут после того, как он сделал остановку, но в джунглях, да еще наедине с собой, чувство времени сильно исказилось. В тому моменту, когда заговорил Наставник, Ти-Цэ успел глубоко погрузиться в свои мысли и забыл, что рация в его руке включена.
Голос был сильно деформирован помехами, но сомнений в том, что говорил именно учитель, не было никаких. Ти-Цэ восстановил дыхание и опустился на корточки. Он наклонил голову и поднес к уху устройство под таким углом, под которым, как йакит по крайней мере старался себе внушить, помехи не так сильно резали слух.
– «Каждый из вас прибыл на свою стартовую точку. Напоминаю, что с этого момента на поиски благословленных и выкованных мною лично щитов у вас ровно сутки. Сейчас я обращаюсь к вам по общей связи, но в случае чего могу переключиться на приватную частоту. Если мне будет, что обсудить с вами в индивидуальном порядке, я это сделаю, но вам обращаться ко мне по своей инициативе запрещено. Между собой связи у вас тоже нет, так что не пытайтесь строить совместные планы – не удастся, зря изведете и без того ограниченный запас времени. Как вы наверняка уже заметили, иного способа связи, помимо рации, у вас нет, в этой части джунглей магнитное поле сходит с ума. Не благодарите за интимную обстановку. Тем более, что это не единственная приятная новость для вас. Теперь, когда все основные моменты по оборудованию вами усвоены, послушайте меня внимательно, чтобы правильно распорядиться информацией. Видите ли, у меня есть для вас сюрприз».
Ти-Цэ закрыл глаза. Ну конечно. Как же иначе.
– «Это хорошая новость для тех, кто не слишком уверен в своих навигационных способностях. – В голосе Наставника явно слышалась недобрая усмешка. – У каждого из вас есть карта. На ней достаточно места, чтобы вы отметили весь свой последующий маршрут от текущего местоположения до щитов – этим и займетесь. Но, – протянул он, – в мешок одному из вас я положил полностью заполненную карту: на ней отмечены обе точки, старт и финиш. Карта подлинная, не заведет в ловушку, даю слово. Если тот, кому посчастливилось стать ее обладателем, это слышит – на здоровье, сегодня твой счастливый день. Однако, имей в виду, что если кто-то захочет отобрать у тебя карту, то запасной тебе никто не предоставит. А без сдачи заполненной карты мне в руки задание я не засчитаю.
Под шкурой Ти-Цэ будто пронесся сквозняк.
– «Если сомневаетесь, что вовремя отыщите разящие чаши, знайте: среди вас есть крыса со всей необходимой для победы информацией. Можете попробовать вычислить везунчика и отобрать карту… Но тогда он будет обречен на провал. Хотя, разве для вас это уже будет иметь какое-то значение? – Он помолчал. – Что ж, сутки пошли. Приступайте».
Его голос умолк. Ти-Цэ убрал рацию обратно в мешок, так и оставив включенной, и прижал кулак к губам.
Наставник все подстроил. Теперь у Ти-Цэ не было и тени сомнения в том, что шумиха вокруг важности не сложного по сути своей задания была лишь манипуляцией их чувствами. Чтобы в решающий момент сыграть на этом впечатляющую партию.
Браво, Наставник. Теперь джунгли кишат доведенными до предела учениками, которым предстояло решить: положиться на себя или добыть победу грубой силой.
Ти-Цэ без колебания выбрал первое. Ему было плевать, доберутся остальные вовремя или нет, честным путем или нечестным: он собирался внимать голосу разума, который, уж если открывал рот в его сознании, всегда говорил с Ти-Цэ грубым басом Наставника. Но придется и поостеречься: его самого под шумок могли оставить без карты.
Ти-Цэ перепроверил ее на всякий случай, но разумеется, если бы она оказалась «счастливой», йакит заметил бы это сразу. Как бы он ее ни рассматривал, сколько бы ни разглядывал на свету старой звезды, маршрут на карте не просматривался. Тогда он взял уголек для письма, приложил заостренным кончиком к уголку губ и призадумался.
Разящие чаши не могли быть спрятаны далеко: на поиски всего сутки, значит, добраться до них за это время было более чем возможно. Плюс-минус пару часов на отдых и еду. Но в то же время, если с самого начала выбрать неверное направление и долго метаться по тропам, отведенного времени хватить было не должно. Вот где явно был виден почерк Наставника: задание требовало четких действий, обдумывания каждого шага, поворота и развилки.
Ти-Цэ невольно улыбнулся. Интересно, догадывается ли Наставник, как хорошо ученику известны слабости учителя? К порядку и равенству группы в том числе?
Наставник преподнес все так, словно выбрал их точки старта вразброс. Но у Ти-Цэ были все основания полагать, что их жирные кресты на карте образовывали собою круг, в центре которого и были спрятаны разящие чаши. Вместе с горчинкой на кончике языка от угля к Ти-Цэ пришло понимание того, что такая схема в самом деле имела смысл. Во-первых, так расстояние до заветной цели для учеников будет одинаковым – они в равных условиях. Во-вторых, ближе к концу испытания круг будет сужаться, и возможность столкнуться с кем-то из собратьев будет выше. Стычек за «счастливую» карту будет избежать сложнее. И это тоже должно было полностью устаивать Наставника.
Ти-Цэ сплюнул горчинку и медленно поднялся на ноги. Он уже примерно решил, как будет действовать. Этот путь не самый безопасный, но наверняка верный.
Если предположить, что он прав, и ученики сейчас образовывают собой круг, значит, если найти хотя бы две-три стартовые точки, он поймет, куда загибается его дуга. Поймет, где середина, и оттуда помчится к победе практически по прямой.
Главное, не наткнуться на товарищей, которые с этих самых точек начинают свое испытание. Иначе быть беде.
Ти-Цэ огляделся, в два прыжка забрался на дерево повыше и, подтягиваясь на руках за ветки, залез на самую верхушку. Иритт внизу без интереса проводил взглядом наездника, которому приспичило вдруг полазать по деревьям, и улегся в тень.
Ти-Цэ оглядывал окрестности и ловил все
