Энн Стюарт - Загадочный любовник

Сейчас дом будет принадлежать Пэтси и Уоррену. А может быть, Алексу, если он того пожелает. Он говорил, что наследство его не интересует, но ведь он только и делал, что лгал, криво усмехнулась Кэролин. Да и кто бы смог отказаться от такого чудесного наследства, как этот дом?

А вот она смогла бы. Кэролин поняла это внезапно, и ее тут же охватило чувство свободного ликования. Она не задумываясь, отвергла бы этот огромный чопорный дом в Эдгартауне, со всем его великолепием и богатым историческим прошлым. Даже когда она была совсем еще крошкой, ей полагалось вести себя здесь прилично, не создавать лишнего шума, не сорить, чтобы ненароком не нарушить его первозданной красоты. Это был огромный дом, построенный морским капитаном для полдюжины своих детей, но в течение поколений в его комнатах не раздавалось веселого детского смеха. Этот дом давно умер, и Кэролин поняла, что сможет покинуть его с такой же легкостью, как она покинула самих Макдауэллов. Это стало для нее тяжким испытанием, но она радовалась тому, что прошла его в возрасте тридцати лет, а не годы спустя. Часто случается так, что то, к чему стремишься всю свою жизнь, в итоге оказывается бесполезной пустышкой.

Она бросила взгляд на Алекса. Тот растянулся на плетеном шезлонге, который Кэролин считала ужасно неудобным, но видимо, Алекса это нисколько не беспокоило. Глаза его были закрыты, но Кэролин знала, что он не спит. У нее появилась возможность на досуге понаблюдать за ним, и она вдруг угрюмо подумала, что, возможно, это был ее последний шанс.

Бесполезная пустышка. Конечно, именно таким Алекс и был, а еще он был бессовестным красавцем и законченным эгоистом. Но именно к нему она жадно тянулась почти всю свою жизнь, и это желание превосходило все остальное — стремление обрести семью, стать настоящей Макдауэлл, обладать этим летним домом, похожим на мавзолей.

И это желание все еще жило в ней. Она томилась по Алексу, как глупая сопливая девчонка, которой когда-то была. Кэролин смотрела на его длинную стройную фигуру, чувственные губы, раскосые глаза, и ей казалось, что ее тело полыхает в огне.

Но она не могла позволить ему об этом узнать. Разумеется, он мог догадаться. Ведь Алекс не был глупцом, к тому же знал толк в женщинах. Он прекрасно понимал, что Кэролин изнывает от желания, но он также знал и то, что она будет держать свои чувства под жестким контролем.

Он не догадывался лишь об одном — что она по-прежнему любит его, глубокой и страстной любовью. И скорей всего, будет любить всегда, пока со временем суровая правда и раскаяние не остудят понемногу ее чувств.

Кэролин не собиралась покидать мир несчастной старухой, оплакивающей потерянную любовь, потому что всегда трезво смотрела на жизнь. Как только ей удастся избавиться от Макдауэллов, она приведет в порядок дела и найдет себе доброго чуткого мужа. Она нарожает детей, которых ни за что на свете не отдаст богатой старухе, готовой заплатить за них любую цену. И лишь иногда жаркой летней ночью, а может быть, холодным осенним вечером она подумает об Александре Макдауэлле и вспомнит мужчину, которого когда-то любила.

— У тебя никогда не было чувства, как будто за тобой наблюдают? — голос Алекса прервал размышления Кэролин. Глаза его по-прежнему были закрыты, но видимо, он все же почувствовал ее пристальное внимание.

— Можешь подать на меня в суд, — сухо сказала она.

Он открыл глаза и посмотрел на Кэролин с чуть заметной усмешкой.

— Я не имел в виду тебя. Конечно, ты наблюдаешь за мной, а я наблюдаю за тобой. Хочешь верь, хочешь нет, но мы оба страдаем от неизлечимого взаимного желания, и даже если нам и удается держать себя в руках, это вовсе не означает, что мы не будем жадно следить друг за дружкой.

— Неизлечимое желание, — фыркнула Кэролин. — Что за чудесное название.

— Тебе не нравится?

— Я бы не назвала свои чувства по отношению к тебе желанием, — сухо сказала она.

— Мне лень препираться с тобой по этому поводу. Я говорил об этом доме. У меня всегда было такое чувство, будто за мной наблюдают. Может, дело во всех этих окнах, выходящих на Водяную улицу.

— Сейчас межсезонье. За весь день здесь не прошел ни один человек, да и машин почти не видно.

— Тогда откуда во мне это странное ощущение, будто за мной шпионят? Может, я схожу с ума?

— Наверное, ты сходишь с ума.

— Наверное?

— Я тоже это чувствую.

Он быстро принял сидячее положение, заставив старое плетеное кресло жалобно заскрипеть.

— Может, они добрались сюда раньше, чем я думал.

— Кто?

Он покачал головой.

— Не знаю. Наверное, нам следует исключить из списка подозреваемых Пэтси, поскольку она находится в больнице.

— А также ее детей, потому что они сейчас рядом с ней. Остается Уоррен.

— Может, да, — сказал он. — А может, и нет, — Алекс встал. — Я выйду на улицу, чтобы убедиться, не пожаловали ли к нам гости.

— И оставишь меня одну? Даже не думай!

— Так ты надеешься, что я стану тебя защищать? Кэролин, я тронут до глубины души. Вот уж не думал, что ты примешь от меня руку помощи.

Она сердито уставилась на мужчину.

— Алекс, тебе известно, что ты настоящий зануда?

— Я это знаю. Давай, Кэролин, поднимайся на второй этаж и запрись в спальне, пока я осмотрю все вокруг и удостоверюсь, что нам ничто не угрожает.

— А разве это возможно? Это старый дом — сюда нетрудно вломиться, стоит только захотеть.

— Не забывай, что здесь установлена очень сложная система сигнализации, пожалуй, я ее включу.

— С этой сигнализацией справится любой Макдауэлл.

— А вот и нет, если я изменю пароль, — беспечно заявил Алекс. — Сделать это довольно легко, если знаешь что к чему. Иди наверх и жди меня. Я скоро вернусь.

— Господин желает, чтобы я разделась, приняла ванну и надушилась? — ехидно спросила она.

Алекс предпочел не отвечать на ее выпад.

— Ты мне желанна в любом виде, — просто сказал он.

Кэролин не нашлась, что ответить. Она громко затопала вверх по лестнице, в основном для того, чтобы отпугнуть мнимого убийцу, если тому удалось проникнуть с заднего входа. Ей не хотелось сейчас встречаться с кем бы то ни было. И меньше всего с похотливым Александром Макдауэллом.

Спустя неделю после их визита луна пошла на убыль, но она все еще ярко серебрила воду. На листьях появились листочки, отчего ухудшился обзор улицы, а на заливе засверкало больше огней. К началу мая все здесь придет в движение.

Алекс успел притащить в спальню матрас и чтобы разместить его на полу, отодвинул кровать ближе окну, но не удосужился найти постельное белье. Кэролин не собиралась прислуживать ему в качестве горничной. Сняв джинсы, она залезла в кровать, оставив на себе лифчик и трусики, скрытые под любимой разношенной майкой. Наверное, ей следовала оставить джинсы, а еще натянуть на себя что-нибудь еще из одежды, да только она знала, что это — напрасный труд. Никакая одежда в мире не сможет уберечь ее от Алекса Макдауэлла. Придется положиться на свое ненадежное чувство самосохранения.