Елена Арсеньева - Мода на умных жен

Алена насторожилась. Именно эти слова употреблял Грунский, когда рассказывал об операции Майи Климовой. И тоже внезапные припадки сумасшествия?

– Ага! – сказал со значительным выражением Николай Дмитриевич. – Замечаете определенное совпадение? Психоз, воспаление лимфоузлов… Что физическая, что психологическая патология развивалась в случае с теми людьми очень быстро. Потом – летальный исход. Потом – вскрытие, потом – особого качества серо-зеленые характерные уплотнения…

– То есть у них на самом деле была болезнь Вильсона? – догадалась Алена. Вернее, не догадалась, потому что Николай Дмитриевич резко качнул головой:

– Нет, в том-то и дело, что нет! Вы меня неправильно поняли. Болезнь Вильсона – не профессиональное заболевание. Это, можно сказать, нарушение обмена веществ, причем оно передается по наследству. В нашем случае сходные симптомы – только психические изменения как реакция на медь. Но помните, я говорил: даже при типичной болезни Вильсона неопределимо, медь ли вызывает шизофрению или медь накапливается в организме именно как следствие психопатии, которая ослабляет защитные функции организма. Это звучит парадоксально, но так оно и есть. Впрочем, Бог с ней, с болезнью Вильсона, при ней прежде всего страдает печень. В нашем случае имеет место быть лимфаденит и как следствие – сарцинома, рак.

– А уплотнения как-то исследовались, ну, я не знаю?.. – Алена пожала плечами. – Может быть, это какое-то новое, неизвестное науке заболевание…

– В каком-то смысле да, – кивнул Николай Дмитриевич. – Новое и неизвестное. Однако оно проявилось как результат отравления одним конкретным продуктом, в данном случае – лекарством. То есть – частный факт, не система. Таких частных фактов при любом экспериментальном производстве знаете сколько бывает? Но о них никто не знает, ими никто не занимается. Почему? Да ведь всякое исследование нуждается в финансировании, финансируются же только те проекты, от которых можно получить отдачу. А связываться с заведомо бесперспективным, к тому же тщательно замалчиваемым делом… Кому это нужно? У меня и своей работы полно, от которой, смею сказать, больше пользы, чем от домыслов. Итак, завод закрыли, следствие приостановили, все материалы исследований и образцы продукта уничтожили. Здание завода долгое время пустовало, потом его купила какая-то фирма, точно не знаю. А эту историю с «Химфарм-НН», повторяю, очень старательно замалчивали. Просто-таки задавливали. Всем, кто имел отношение к скандалу, настоятельно посоветовали как можно скорее о нем забыть. Слухи, конечно, ходили разные, вплоть до того, что лекарство оказалось еще и наркотиком сильнейшего действия, но, полагаю, только слухи, я лично никаких наркотических веществ во время исследований не обнаружил. Мою работу тоже приостановили, образцы срезов были изъяты следственными органами. Прошло три года, я о той истории практически забыл. И вот вдруг обнаруживаю знакомые мне серо-зеленые уплотнения на надчревных лимфатических узлах при вскрытии…

Гистолог вдруг замолчал и принялся перебирать какие-то бумаги, лежащие на столе, бормоча:

– Да как же… Как же фамилия…

– Майя Климова? – подсказала Алена.

– Да нет, Майя Климова – это уже потом! – отмахнулся Николай Дмитриевич. – А сначала был знаете кто? – Он наконец отыскал какую-то бумажку и помахал перед Алениным носом. – Нашел! Сначала был Лысаковский.

– А кто он такой? – растерянно уставилась на доктора Алена.

– Лысаковский – это некий молодой человек, который прошлой зимой покончил с собой, – пояснил Николай Дмитриевич. – Ничего не знаю о нем, не знаю о причинах, которые его побудили пойти на суицид. Знаю только, что он наверняка находился в неуравновешенном состоянии: ну никто в благостном расположении духа кончать с собой не станет, ведь верно? Я присутствовал при вскрытии – разумеется, это необходимо при всяком криминале, а я, чтоб вы знали, консультирую иногда наших судмедэспертов, многие из них когда-то у меня учились, я ведь еще и на медицинском факультете преподаю. Как кот Матроскин – «я еще и вышивать умею, и на машинке тоже…». Стало быть, обнаружил я у Лысаковского патологическое воспаление лимфаузлов с характерными серо-зелеными уплотнениями и решил, что молодой человек – а он и впрямь был молод, лет двадцати пяти, – работал в химической промышленности. Вот, опять, думаю, те роковые ферменты себя проявили! Но каким образом? Ведь завод давно закрыт. Может быть, думаю, где-то в химии снова взялись за те же разработки? Я нарочно выяснял ситуацию, интересовался и выяснил: нет, Лысаковский не имел отношения ни к какому химическому производству. Кстати, если он вздумал кончать с собой из-за того, что, узнав про свое воспаление, принял его за рак, то сделал это напрасно. Опухоль была доброкачественная, ее можно было просто иссечь, как у Майи Климовой.

– Где работал Лысаковский? – быстро спросила Алена.

– Ага! – хитро посмотрел на нее Николай Дмитриевич. – Где-где! В том-то и дело! Лысаковский работал там же, где и эта наша Майя Климова, – в художественном музее.

– Нет… – пробормотала Алена.

– То-то и оно, что да, – кивнул Николай Дмитриевич. – То-то и оно, что да! Каково совпадение?

– Значит, все-таки краски виноваты! – всплеснула руками Алена. – Краски излучают тот фермент, о котором вы говорили! И он губит людей! Надо что-то делать, это ведь неизвестно сколько народу может сойти с ума, дойти до суицида!

– Стоп, стоп. Стоп! – махнул на нее рукой Николай Дмитриевич. – Угомонитесь, душа моя. Ну что вы такое говорите: краски излучают фермент! Чушь, извините, полная. Понимаю, что вы имеете в виду: в красках находится некое губительно воздействующее вещество. Веди мы речь, к примеру, о каком-то радиоактивном металле, который давал бы смертельную дозу излучения, я бы, худо-бедно, еще мог согласиться с вами. Хотя тоже смешно: сколько там этого металла должно быть? Какое-то огромное количество! А медь, понимаете ли, никак не может воздействовать на человека путем излучения. Она прекрасный проводник, даже сверхпроводник, но излучения – это прерогатива совсем других металлов. Кроме того, отравление медью происходит не воздушно-капельным путем, как при ОРВИ. Она должна оказаться внутри организма, чтобы отравить его! Но никто ведь не станет картины лизать, правильно? Отравление медью может наступить при введении медьсодержащих растворов в организм человека, использовании медьсодержащих внутриматочных спиралей или воздействии медьсодержащих фунгицидов. Отравление чаем, приготовленным на питьевой воде, хранящейся в медном котле или чайнике… Отравление чаем, приготовленным на питьевой воде, содержащей медь… Острое отравление виноградом, обработанным сульфатом меди… Ну и так далее.